Генезис Ахматовой – в русской прозе, а не поэзии

Более чем кто-либо другой из русских лириков, Ахматова восприняла излучения, идущие от могучего психологизма русской прозы.

Некоторые ученые сравнивают стихотворения Ахматовой с романами Достоевского. Наверное, это правомерно. В 4-х, 8-и, 12-ти строчках Ахматовой вмещалась целая лавина низвергающихся на человека страстей:

В стихах Ахматовой берется обычно самый острый момент в развитии отношений. Чувство дается в предельном кризисном выражении: это взлет или падение, первая встреча или разрыв, смертельная опасность или смертельная тоска. Обычно ее стихи – начало драмы, или – кульминация, но еще чаще – финал или окончание.

И здесь также сказывается опыт русской прозы. Этот прием в русской литературе великолепно развил Достоевский в своих романах-трагедиях; в сущности, читателю предлагается присутствовать только при развязке.

Стихи самой Ахматовой являют собой свод пятых актов трагедий:

Поэзия Ахматовой жива контрастами. В лирическую ткань врываются поединки характеров:

Характер его:

Характер ее:

Или:

Контрастные мотивы пронизывали Ахматовскую лирику с самого начала как отражение беспокойств и тревог времени.

В любовные стихи проникли неуверенность, сумятица, тяжелые предчувствия:

Образ такой больной любви был у ранней Ахматовой и образом больного предреволюционного мира. Недаром поздняя Ахматова в стихах и особенно в «Поэме без героя» будет вершить над ним суд и самосуд, нравственный и исторически. О чем бы ни писала Ахматова, постоянным было в ее творчестве чувство сопричастности миру и ответственности перед ним.

Появляется острое ощущение истории. Это ощущение пронизывает все творчество Ахматовой. Наверное, его и имел в виду Н. Коржавин, когда утверждал: «В Ахматовой с самого начала жили и заявляли о себе те качества творческие и человеческие, которые всю жизни заставляли ее отталкиваться от «серебряного века» и которые в трагические времена дали ей возможность стать в полном смысле народным поэтом, тем, кто мог с полным правом сказать о себе такие слова: «И если зажмут мой измученный рот, которым кричит стомильонный народ…» Или: «Я была тогда с моим народом. Там, где мой народ, к несчастью, был».