Социокультурная идентичность и политическая позиция

Человек открыт миру и этим отличается от животных, которые привязаны к среде обитания. Человеческое существование, напротив, характеризуется преодолением границ: он стремится и выходит за пределы среды обитания. Точно так же в своей политической позиции человек никогда не ограничен лишь рамками социокультурной идентичности: амплитуда альтернативных возможностей политического самоопределения достаточно широка.

В демократических странах человек имеет возможность выбора политического поведения, тех целей и средств, которыми можно руководствоваться в социально-политической практике. Современная политическая психология различает несколько факторов, которые оказывают влияние на выбор политических ориентаций (рис. 8.1). Все они способны особым образом преломляться сквозь призму социокультурной идентичности.

Рис. 8.1. Факторы, влияющие на политическую идентификацию

Многие исследователи, интерпретируя выбор политической позиции человека, придают особое значение исторической ситуации, влиянию исторических факторов. Действительно, политическое поведение каждого из нас в той или иной мере представляет собой реакцию на события в обществе и культуре. Эрих Фромм, исследовавший истоки авторитаризма, подчеркивал, что в условиях угрозы военного нападения или в ситуации затяжного экономического кризиса большинство людей склоняется в пользу авторитарной власти. В дисциплине и твердой власти человек ищет защиты от надвигающейся угрозы, при этом он выбирает свою политическую позицию, ориентируясь на исторически сложившиеся политические организации, партии и институты.

Пример

История каждой цивилизации дает нам множество примеров, когда в необычайно короткий срок под влиянием обстоятельств политические убеждения людей претерпевали резкие изменения. Под влиянием значительных религиозных или политических кризисов происходят мгновенные трансформации, когда кажется, будто меняется все: характеры, обычаи, нравы. Например, нельзя было не отметить поразительный контраст между политическим поведением делегатов XXVII съезда КПСС и депутатов Государственной думы в период перестройки. Между тем в большинстве своем это были одни и те же люди, но они казались совершенно изменившимися, поскольку призывали теперь к тому, что еще совсем недавно, в период социализма, опровергали.

Однако даже в смутные эпохи, которые разительно меняют личность, можно под новыми формами легко обнаружить основные признаки социокультурной идентичности. Как остроумно заметил Гюстав Лебон, спустя всего столетие после Великой французской революции «Робеспьер был бы, без сомнения, честным мировым судьей, очень дружным со своим священником, а Фукье-Тенвиль – судебным следователем, обладающим, может быть, несколько большей суровостью, чем его коллеги, и высокомерным обращением людей его профессии, но которого, вероятно, очень высоко ценили бы за ревность в преследовании преступников. Сен-Жюст был бы превосходным школьным учителем, уважаемым своими начальниками и очень гордым академическими пальмовыми ветками, которые ему, наверное, удалось бы получить».

Влияние обстоятельств кажется таким огромным, потому что они действуют на разные скрытые задатки характеров, но реальные изменения обычно не очень глубоки. В тоге революционера и в мундире чиновника – перед нами все те же французы времен империи: 15 веков монархии, деспотического, самовластного режима глубоко укоренили в души французов институты, которые в разных исторических условиях проявлялись по-разному. Обстоятельства не способны разрушить основные черты социокультурной идентичности, они могут менять ее лишь путем медленных наследственных накоплений. Однако из этого вовсе не следует, что ситуационный анализ играет второстепенную роль в рассмотрении политического поведения человека. Хотя этот подход дает возможность проанализировать динамику массовых политических настроений в обществе, он никак не объясняет причины, по которым в одной и той же исторической ситуации люди выбирают разные политические позиции.

Политология использует социологические факторы, чтобы интерпретировать политический выбор в зависимости от социального, экономического и демографического статуса. В русле социологии позитивизма были исследованы объективные личностные характеристики, влияющие на выбор политической позиции: профессиональный статус, образование, уровень дохода, возраст, пол, место проживания и др. Политические ценности элиты и ценности молчаливого большинства в рамках одной культуры могут значительно отличаться. Существует «большая традиция рефлексирующего меньшинства и малая традиция большинства, не склонного к рефлексии» (Р. Редфилд), традиция «школ и храмов» и традиция деревенской общины. В русле каждой из этих основных традиций возможна дальнейшая дифференциация по социальным признакам.

Исследования социологов дают нам необходимую информацию о том, каким будет наиболее вероятный политический выбор для каждой категории населения. Составить представление о выборе отдельного человека можно лишь на основе индивидуально-психологического подхода, учитывая индивидуально-психологические факторы. Обращение непосредственно к исследованию психики человека позволяет интерпретировать, каким образом характерологические черты личности влияют на политические взгляды.

Точка зрения известного ученого

Эрих Фромм предложил психологическую дихотомию «некрофилия (любовь к мертвому) – биофилия (любовь к живому)». Он указывал, что человек с некрофильным ориентированием живет прошлым и никогда не живет будущим. Такой человек холоден, держится на расстоянии, привержен закону и порядку. Для него характерна установка на силу, ведь сила способна превратить человека в труп. Применение силы для него не является навязанным обстоятельствами преходящим действием: это образ его жизни.

В политике сторонники «левых» и «правых» экстремистских группировок рекрутируются преимущественно из числа некрофилов. Культурные традиции (или идеологические нормы), формирующие этническую или религиозную вражду, нетерпимость, агрессивность, могут значительно усиливать некрофильную ориентацию. В исламских странах, где традиционно велико влияние религиозного фундаментализма, политические организации, призывающие к искоренению иноверцев и практикующие физическое насилие, являются достаточно типичным явлением политической жизни.

Манипулятивные факторы позволяют интерпретировать, как политическая позиция человека зависит от влияния средств массовой информации. С развитием научно-технической революции СМИ превратились в один из главных источников формирования политических взглядов. Однако, как уже отмечалось, манипулятивное воздействие политической пропаганды обратно пропорционально культуре человека: чем глубже и прочнее культурные корни, тем меньше он подвержен идеологическим манипуляциям. Исследования в области политической психологии показали, что людям свойственно не только поддаваться внушению, но и вырабатывать психологические методы защиты (контрсуггестию). Чем интенсивнее поток манипулирующей информации, которой человек подвергается в условиях политической конкуренции, тем больше он сопротивляется и старается занять позицию, равноудаленную от соперничающих сторон. Многочисленные опросы населения в разных странах мира подтвердили, что в последние годы уровень доверия населения к СМИ резко упал.

Роль манипулятивных факторов значительно усиливается, если пропагандистская кампания умело затрагивает глубинные культурные архетипы, живущие в массовом подсознании. В этом случае социокультурная идентичность способна сыграть роль мощного резонатора и направить массовую политическую активность в нежелательное русло. Такая ситуация таит в себе много непредсказуемого и чревата политическим взрывом.

Итак, интерпретация политической позиции человека требует учета множества взаимосвязанных факторов, но ведущей выступает социокультурная идентичность. Она играет роль своеобразной оптики, преломляющей действие всех факторов: исторического, социологического, индивидуально-психологического, манипулятивного. Таким образом, объяснить феномены политического сознания человека определенной культуры невозможно, пока мы не подберем ключ к интерпретации его социокультурной идентичности.