Партии и организации: функционирование, выборы, голосование, поведение

Начнем с разговора о моделях электорального поведения и структуре классических партий, мотивах выбора и голосования.

Использование моделей дает возможность прогнозировать электоральное поведение, и как следствие – результаты выборов.

В литературе термин «модель электорального поведения» употребляется в четырех аспектах:

• модель как подход (например, PR-подход);
• модель как классификация, типология (какие бывают группы избирателей);
• модель как совокупность внешних факторов (что действует на электорат»);
• модель как совокупность внутренних факторов (исходя из каких мотивов и установок избиратель принимает решение).

Первый тип моделей таковыми, собственно, и не являются. К ним же относится, например, негативный подход, негативная стратегия или тактика кампании

Наиболее показательным является представление о модели электорального поведения как о совокупности параметров, в соответствии с которыми избиратели делятся на относительно гомогенные группы (причем, не все параметры в равной степени важны для определения специфики конкретной группы), то есть модели-классификации. При этом классификация – лишь основание модели, а суть ее заключается в определении веса факторов, в разной степени влияющих на поведение избирателей определенной группы. Таким образом, второй аспект модели – механизмы принятия решения (иначе – совокупность факторов), отличающиеся от одной группы избирателей к другой.

Вот перечень моделей:

Адресная. Подразумевает отсутствие четкого стабильного деления электората на группы по социально-экономическим или демографическим параметрам. Данная модель «ситуативная», то есть, в каждой избирательной кампании она различна (в смысле деления электората на разные группы). В США, правда, существуют определенные традиции (например, фермеры всегда голосуют за республиканцев). Избиратели делятся на три группы: «личностно ориентированные», «идеологически ориентированные» и «подвижные». В двух первых группах есть подгруппы, склонные голосовать за определенный положительный образ кандидата – «как раньше», «как сейчас» и «как на Западе» («идейные» – КПРФ, «Партия власти», СПС); «самый сильный», «самый честный», «чудотворец» и пр. (Жириновский, Миронов, Путин).

Идентификации. Если выбор был сделан не совсем случайно, и избирателю не совсем все равно, за кого он проголосовал и кто победил (такие люди, кстати, вообще редко приходят на выборы), то происходит процесс идентификации с лидером и с другими его сторонниками. При этом группы поддержки (имеются в виду голосовавшие или собирающиеся голосовать за данного кандидата, а не члены его штаба) образуются не обязательно из-за соответствия программы кандидата и представлений избирателей о надлежащем государственном устройстве, а, например, из-за приятной внешности. Однако даже в случае столь вроде бы формальных признаков объединения можно говорить о некоторой степени общности, целостности группы поддержки. Ведь возникновение схожих эмоций в ответ на одни и те же особенности лидера (внешность, голос и т.д.) говорит о схожести психологических особенностей членов группы поддержки. В случае, когда формирование группы поддержки все же происходит за счет содержательных характеристик лидера (то есть поддержки программы), то гомогенность становится еще больше. При этом следует отметить, что схожесть ценностей, установок членов подобной группы может быть сильнее, чем схожесть ценностей членов группы и истинных ценностей самого лидера. Данная модель предполагает стремление избирателей ассоциироваться с кандидатом. При этом мотивы могут быть как осознанными (он «наш»), так и неосознанными (сходство с близким родственником).

Идеологическая. Исходит из деления по шкале «левые-правые». Можно заметить, что с начала 1990-х значимость этой модели для российского избирательного процесса существенно снизилась: в настоящее время политизированность практически всех слоев населения, возможность выбора своей идеологической и партийной приверженности приводит к тому, что фактор партийной принадлежности продолжает играть значительную роль, как в электоральном поведении, так и в общем мировоззрении людей.

Имиджевая. Предполагает, что избиратели голосуют только за определенный набор типажей – «свой парень», «хозяин» и т.д. Наиболее близка к модели доминирующего стереотипа (имиджевая является составной частью последней). Также схожа с моделью профиля черт, но более психологична, так как описывает образ политика как целое и допускает существование ряда стереотипных образов (а не единого профиля черт).

Классовая. Есть такая типология путей развития общества, которая наиболее показательна для данной модели: национал-патриотический, социал-коммунистический, социал-демократический, либерально-буржуазный, административно-буржуазный, национал-буржуазный. В основе модели лежит марксистский подход. Близка к социально-экономической, но более абстрактна.

Административная. Также называется моделью «кнута и пряника». Подразумевает, что избиратель голосует, исходя из надежды получить поощрение или избежать наказания. Имеется в виду, прежде всего, на работе, на службе, однако эффект может быть и отсроченным – например, «не проголосуете за меня – через месяц свет отключат». Реально оценивать значимость административного ресурса следует примерно в 8-12% голосов, хотя от региона к региону эта цифра может значительно колебаться. При повышенной явке его значимость становится меньше.

Проблемная. Стратегия кампании строится, исходя из списка наиболее актуальных для региона/округа тем. Эта модель имеет ряд существенных недостатков, например то, что актуальность проблем – частично формируемый параметр общественного сознания, что наборы проблем, волнующие разных респондентов существенно отличаются, и ориентировать по усредненным данным нельзя.

Программная. Подразумевает, что избиратели делают свой выбор, исходя из программы. Модель не учитывает схожести и неконкретности программ, например, современных российских политических партий, отсутствия интереса у избирателей к этим программам (абстрактным, на их взгляд) и отсутствия достаточного уровня компетентности у подавляющего большинства избирателей для того, чтобы разобраться в серьезной программе. Практика избирательных кампаний в России показывает, что программа стала важна в последние годы, но скорее как символ: у нас есть программа!

Профиля черт. Можно назвать «моделью идеального кандидата». Исходит из того, что если объединить те черты, за каждую из которых кто-то готов проголосовать, то получится кандидат с имиджем, за который все проголосуют. Применимость этой модели ограничена эффектом рассогласования идеального и реального (по некоторым данным, 60% мужчин предпочитают блондинок ростом 180 сантиметров и пропорциями 90-60-90. Но жен эти мужчины выбирают себе по другим критериям…).

Референтной группы. Избиратели голосуют, исходя из доминирующей тенденции в своем окружении. Очевидно, что данная модель преувеличивает конформистские тенденции в электоральном поведении.

Социально-экономическая. Похожа на предыдущую. Исходит из того, что избиратели голосуют, исходя из цели удовлетворения своих интересов (в первую очередь – экономических). В соответствии с ними избиратели делятся на группы, агитация идет среди своих «групп».

Традиционная. Избиратели голосуют «по привычке», то есть всегда за одни и те же партии. Не очень применима к российской действительности в силу отсутствия как привычки голосовать вообще (кроме части пенсионеров), так и стабильно существующих партий. Несложно понять, что данная модель объясняет поведение не всех избирателей. Соответственно, это еще одна модель «второго уровня», то есть объясняющая лишь один фактор (и преимущественно объясняет голосование за «старые» партии –КПРФ, «Единая Россия» и пр.).

Участия. Подразумевает, что наиболее близко сплачивает общее дело или действия. В соответствии с этим избиратели голосуют за кандидата, с которым их объединяет что-то подобное.

Клиентелистская (клиентская). Под клиентелизмом (клиентизмом) понимается социальное явление, характеризующееся формированием отношений доминирования, господства и подчинения, зависимости и независимости по принципу патрон – клиентских. Эта модель может иметь большую объяснительную силу, особенно в России. Однако для ее практического применения следует произвести ее уточнение, так как, на наш взгляд, данная модель включает в себя сразу 4 компонента:

• изменение установок (установки формируются из опыта, опыт состоит в том, что у власти конкретный лидер);
• подчинение мнению большинства (которое выбрало инкумбента);
• проявление архетипов;
• административная модель (опасения, страх вследствие угроз или уверенность в том, что только тот, у кого есть власть, может исполнить обещания).

Рекламная модель. Это, по сути, иерархия степеней воздействия. Степени воздействия – это разные стадии знакомства с «товаром».

Социологическая модель. Модель подразумевает, что решающими факторами для прогнозирования электорального поведения являются социально-демографические характеристики. Наиболее близка данная модель к социально-экономической, но более поверхностна. Она в явном виде не определяет, почему избиратели голосуют за ту или иную альтернативу. Наиболее правдоподобно объяснение действенности данной модели может быть с точки зрения теории социализации. Можно предположить, что возраст, пол и место работы определяют особенности социализации.

Модель политических свобод. Изначально модель политических свобод (автор – профессор Ноллан) не концентрируется на избирательном процессе. Суть модели состоит в возможности классификации субъектов политики на основании системы политических убеждений, понимаемой как совокупность представлений об оптимальном развитии свобод (политических и экономических, на данный момент исследователями предложена третья шкала – личных свобод). В качестве источника подобной классификации берутся тексты либо совокупность действий, оцениваемая по степени выраженности свобод. Классическая версия анализа основывается на выделении ключевых проблем государства и оценке воззрений политика/партии по шкалам свобод по каждой из ключевых проблем. Данную модель можно включить в список моделей электорального поведения, так как соответствие убеждений политика/партии и избирателя классически считается одним из основных факторов электорального выбора.

Модель типов электоральных установок. Данная модель является синтетической по своему характеру. Суть ее состоит в использовании всей информации о мнениях и убеждениях респондентов, получаемой в количественных социально-психологических и социологических исследованиях в качестве оснований для классификации респондентов по всей совокупности их установок, проявляемых в ответах на вопросы исследования. Исходное предположение в том, что система установок, определяющая электоральный выбор, явным и неявным образом проявляется в ответах на вопросы. Ярким примером этого являются анкеты респондентов, склонных давать отрицательные ответы на все вопросы анкеты, выражая, таким образом, свою, в целом крайне негативную, позицию по отношению к выборам. Очевидно, что это – группа с определенными психологическими характеристиками, и не стоит их смешивать с более позитивно относящимися к выборам избирателями, которые при этом также не пойдут на выборы.

Рисунок 1. Условная классификация моделей в соответствии с доминирующим фактором.

Разговор о мотивах голосования, выбора и «прихода» в ту или иную партию может быть построен на попытке разделения их по степени конкретности- абстрактности. Так, мотив «материальная выгода» и мотив «общность людей» можно отнести к группе конкретных мотивов, а мотивы «общность идей» и «личность кандидата» – к группе абстрактных. А привязанность мотива к проявлениям психики человека? По этому критерию мотивы «материальная выгода» и «общность людей» можно отнести к группе внешних мотивов, а мотивы «общность идей» и «личность кандидата» – к группе внутренних.

Для понимания того, что значит общность идей, можно рассмотреть пятиуровневую модель: миссия, идеология, программа, стратегия и тактика. При этом отметим, что объединяющим фактором является наличие у партии миссии, то есть модели будущего. Особое внимание – уровневому характеру модели. Без модели будущего невозможно разработать идеологию, без идеологии невозможно написать программу, без программы не определить стратегию, без стратегии не выработать эффективной тактики. Психология ясна, и действует безошибочно!

Рисунок 2 Структура общности идей

Уже пестреют наши улицы, подъезды домов, остановки и прочие присутственные места разнообразным агитационным материалом и листовками различных партий и кандидатов. Казалось бы, все правильно: люди как можно больше должны знать о тех, кого выбирают. Но, порой, не то что весь этот материал с обилием творчества PR-технологов, переварить сложно, он остается практически невостребованным так и не дойдя до адресата. И превращается в никому не нужную макулатуру и мусор в наших и без того не совсем уютных подъездах домов…

Итак, продолжаем разбираться: партия – это добровольная политическая организация, направленная на завоевание политической власти, в которой люди объединены общими интересами, ценностями и идеалами.

Основные признаки партий:

• наличие определенного социального статуса в обществе, позволяющего оказывать прямое влияние на политическую жизнь;
• наличие определенной программы совместной деятельности;
• подготовка и проведение избирательной кампании кандидатов, в проведении выборов;
• притязания на политическую власть, участие в механизме власти;
• связь с элементами государственного механизма, участие в формировании и функционировании правительственных структур;
• специфическое конституционно-правовое положение и нормативное регулирование деятельности партий;
• формальная организация.

Психолого-политические типы партий:

По направленности:

• патронажные партии – направлены на обеспечение предоставляемых политической властью преимуществ для ее лидеров и сторонников;
• идеологические партии – направлены на реализацию неких абстрактных идейных принципов, сформулированных в их программах;

По отношению к правительству:

• проправительственные;
  оппозиционные;

По электоральному поведению избирателей:

• патриархальные – ориентированные на традиционные ценности (доброта, духовность, социальная справедливость), ради которых их электорат готов поступиться демократическими гражданскими правами и признать авторитарную власть мудрого, сурового, но справедливого вождя;
• социально-профессиональный тип партий ориентирован на социальную стабильность и справедливость, профессиональные и семейные ценности. Электорат этих партий составляют люди, которые лишь изредка принимают участие в политическом процессе (на выборах), не интересуются политикой и чаще всего голосуют за партию власти. Их в общих чертах устраивает существующий порядок вещей, и они связывают свои позитивные ожидания с существующей политической системой;
• прагматический тип партий отличается крайней разнообразностью, условно их можно разделить на:

 

• партии, ориентированные на авторитарного лидера, военное могущество, агрессивный внешнеполитический курс, унитарное государство, радикальные и очень жесткие карательные меры, направленные против любых отклонений от традиционных норм поведения. Члены этого типа партий стремятся помыкать слабыми, при этом сами готовы холопствовать перед примитивной силой, стараясь получить поддержку власти, повысить свой материальный и социальный статус;
• «партии-секты» – характеризуются немногочисленностью, жесткой уставной дисциплиной, строгой внутрипартийной иерархией. В состав данного типа партий часто входят люди с невротическими расстройствами, молодежь с нарушенной социализацией, низкой интеллектуальностью, высокой конфликтностью, с ориентацией на культ грубой силы, радикальные политические меры с использованием прямого насилия и террора;
• партии предпринимателей и малочисленные левоцентристские партии, ориентированные на достижение выгод для собственного бизнеса;
• партии номенклатуры, «партии власти» – ориентированы на власть как на самоценность, на стремление получить что-либо при делении «общественного пирога», на повышение своего социального статуса и престижа, на карьеру, служебный рост либо просто на упрочение своего положения в государственной структуре;
• идеологические партии – ориентируются на различные идеологические мифы (например, о единстве интересов партии и всех трудящихся, социальной справедливости, братской любви и дружбе всех народов, единой общности трудящихся и т. д.). Эти партии являются жесткими оппонентами партии власти.

Один из ведущих российских ученых в области политической психологии, А.И.Юрьев (род.1942), сказал: «Партия – это объединение психологически близких людей, связанных мотивом использования власти для характерных целей присущим им образом в благоприятных условиях».

А вот несколько примечательных высказываний:

Т.Гоббс и его знаменитый «Левиафан» – «Партии – преступные организации по отношению к государству».

Дж. Вашингтон и «Прощальное послание американскому народу» – «Политические партии – готовое оружие для подрыва власти».

Это было «к слову»… Один из наиболее известных исследователей социальных движений, французский социолог А.Турен считает их [движения] действующими лицами («актерами») процесса и партий общества. Смысл этой идеи заключается в том, что движение есть такая форма коллективной деятельности, посредством которой социальные общности устанавливают, по выражению автора, «контроль над историчностью», т.е. вмешиваются в ход истории. Это вмешательство становится возможным потому, что социальные движения носят конфликтный и наступательный характер: они оспаривают те или иные параметры существующих общественных отношений и культурных моделей и тем самым выступают как факторы изменений. Это очень точно в аспектах политической психологии: социальные движения являются массовым групповым субъектом, хотя и не подходят под определение группы как имеющей определенные границы и относительно устойчивой общности людей. Общность, охватываемая движением, партийным движением, обычно чрезвычайно подвижна: состав его участников постоянно меняется, то расширяясь, то сужаясь. Форма его существования – спорадические акции, которые могут многократно возникать и прекращаться в течение более или менее длительного времени, но могут быстро и необратимо пойти на убыль, затухнуть вместе с самим движением. Эти черты движения объясняются психологией их массового характера – масса не в состоянии вся сразу и в течение длительного времени отдаваться общественной или политической деятельности. Вместе с тем, именно эти особенности движений позволяют им выступать в роли подлинного массового субъекта и фактора социально-политических изменений. Движение – это действие, а действие, в котором непосредственно участвует масса, способно оказать гораздо более сильное и быстрое влияние на ситуацию, чем пассивные, институциональные формы вовлеченности масс в общественно-политическую жизнь (как, например, голосование на выборах). Движение выражается в таких действиях, как забастовки, демонстрации, митинги, и если масса их участников достигает некой критической точки, в стране, городе или регионе возникает принципиально новая психологическая атмосфера, которая уже становится самостоятельным фактором политических решений.

История знает как движения, ориентированные на достаточно определенные программные цели, так и таких целей не имеющие, выражающие лишь протест против тех или иных институтов, социальных явлений; движения «против» и движения «за», хорошо организованные и стихийные. С точки зрения вопроса о групповых субъектах политической психологии, важно, прежде всего, понять, чем движение психологически отличается от других видов массовых общностей и как оно соотносится с другими ее субъектами.

В отличие от социально-экономических, культурных, региональных, этнических, профессиональных групп, партии, условно, представляю собой общность, объединенную одним действием и единой целью. Такое действие означает сближение людей, интенсификацию социально-психологических связей общения между ними, причем, связей, не «заданных» обстоятельствами, не навязанных общей судьбой, а конструируемых ими самими. В партиях, партийном движении проявляются не только те конкретные потребности и интересы, которые приводят к их возникновению, но и глубинная психологическая, социально-интегративная потребность, присущая человеку. Ее проявление видно, прежде всего, у активистов, но и основная масса участников, членов партий испытывает то же ощущение слитности с большей общностью людей, способных «действовать вместе», активно вмешиваться в ход событий. Личность на какое-то время преодолевает свою изоляцию, отчуждение от других, незнакомых людей и, в то же время, возрастает ее чувство социального достоинства – человек ощущает себя частью коллективной силы. С этим связан тот повышенный эмоциональный тонус, который обычно характеризует массовые акции, хотя элементы фанатизма, некая доля аддикции, порой заставляет глубже задумываться об психологических корнях партийного движения.

Массовое движение может возникать и как принципиально новая общность, пополняющая свои ряды за счет различных социальных групп, и может быть связана генетически с интересами какой-то точно определенной социальной или этнической группы. Примером движений первого типа могут служить экологические движения, второго – массовое рабочее движение. По отношению к нему рабочий класс, например, является субъектообразующей группой. Другие субъекты политической психологии – партии, группы активистов могут быть зачинщиками и организаторами движений, а в ряде ситуаций создаются самим движением, представляют собой его продукты. Например, многие социал-демократические и коммунистические партии возникли из рабочего движения, были его частью и лишь затем отделились от него, превратились в самостоятельные политические институты.

В науке идут споры, совместима ли деятельность партий с их институционализацией. Многие исследователи утверждают, что движения и социальные и политические институты – взаимоисключающие феномены, превращение партийного движения в институт убивает его, так как лишает его главной сущностной и психологической характеристики – способности воплощать свободную, никем не контролируемую и не регулируемую творческую самодеятельность масс и ее волю.

В действительности отношения между институтами или организациями и партиями, скорее всего, определяется конкретной ситуацией. Отделение партий и движений от институтов – явление, типичное для стран со сложившейся и относительно устойчивой социальной и партийной структурой, где партии имеют налаженные связи с субъектообразующими группами, что и позволяет им представлять различные социальные интересы. В этих ситуациях часто сигнализируется о проблемах и потребностях, ощущаемых массами, но недостаточно осознанных политической элитой: напор участников, «партийцев» заставляет вносить коррективы в институциональную политику, а подчас приводит и к существенным изменениям в самой партийной структуре и в составе политической элиты. В случае превращения партий в институты это «разделение труда» нарушается, массы теряют возможность непосредственного вмешательства в политику. В связи с этим весьма характерны мучительные сомнения и противоречия, терзающие движения «зеленых», когда перед ними возникала перспектива превращения в обычные парламентские партии.

Иная психологическая и социально-политическая ситуация складывается в тех странах, где в связи с процессом ускоренной модернизации или перехода от государственной к рыночной экономике происходит бурная ломка старых структур и далеко еще не завершившееся формирование новых. Здесь еще нет условий для функционирования партий, обладающих устойчивыми социальными связями, и воздействие массовых слоев на политику может осуществляться, в основном, в форме социально-политических движений. Если существующие в этих странах партии не связаны с такими движениями, они превращаются в не имеющие устойчивой социальной базы группки политиканов, занятых борьбой за власть и неспособных к проведению устойчивого политического курса. Чтобы выжить и приобрести статус реальной политической силы, партии, действующие в подобной ситуации, нередко стремятся подмять под себя массовые движения, а мобилизация путем организации массовых акций потенциальных сторонников заменяет организованную систему связей с обществом. В посттоталитарной России такие попытки, в основном, не особенно успешные – инициирования массового движения, особенно характерны для национал-патриотических и коммунистических группировок. В ряде стран «третьего мира» психологический феномен «партии–движения» стал типичной чертой политической жизни.

Российский опыт, с одной стороны, демонстрирует громадную роль массовых социальных и политических движений в обществе переходного периода, а с другой – крайнюю нестабильность, которую вносит в общественное развитие «волнообразная», по схеме «подъем–спад» динамика этих движений. Кризис и спад демократического движения после августа 1991 года явился одним из решающих факторов неустойчивости политической ситуации и курса, проводимого руководством страны. «Организовать» массовое движение сверху, в общем-то, или трудно, или невозможно, но демократические политические организации и властные структуры могут создавать «благоприятную среду» для их нового подъема, поддерживать те инициативы снизу, которые идут в этом направлении. В последнем случае политическая элита, и, в том числе, ее группы, в свое время вышедшие из демократического движения, занимали противоположные позиции. Один из примеров – игнорирование этими группами и властными структурами нового рабочего движения и его профсоюзных организаций, предпочтение, оказываемое ими «официальной» профсоюзной федерации – институту, унаследованному от тоталитаризма и имеющему мало общего с массовым движением. Массовый субъект психолого-политической жизни – движения, во многих отношениях неудобен для любой власти и связанных с ней политических институтов и воспринимается ими как дестабилизирующий фактор. Однако если стратегические цели этих институтов и движений совпадают, противодействие движениям, отказ от диалога с ними (при всех его сложностях) равносилен запрету на непосредственное участие масс в выработке и осуществлении политического курса. Такое противодействие, наверное, может способствовать частичной и конъюнктурной психологической стабилизации социально-политической ситуации, но является фактором углубления ее структурной, долгосрочной нестабильности. Причина – она делает политический курс страны игрушкой в руках отчужденных от общества соперничающих политических «команд» и клик.

Вообще, надо отметить, что до сих пор практически отсутствуют серьезные попытки социально-психологического анализа политических партий. Однако, это возможно, по крайней мере, с точки зрения массовой психологии самих членов партии. То есть центром рассмотрения являются массовые или претендующие на массовость партии.

Этимологически слово «партия» пришло из латыни и означает часть более крупной общности. Уже в древнем мире его использовали для обозначения политической организации. В этом значении Цицерон, Плавт или Саллюстий говорят о «фракции» или «партии» в отличие от «амицитиа», благородного, «хорошего» союза друзей. То есть фракция была неблагородным, плохим союзом. Это толкование вошло в историю, и еще в XVIII веке для Робеспьера во Франции или Вашингтона в США фракция ассоциировалась со злом. Однако в римской политической литературе употребление слова «партия» еще не было четко определено, и этот термин имел различные значения. Им обозначали как политиков вокруг вождя (так, говорили о партиях Цезаря, Мария, Суллы и т. п.), так и группу людей, управляющих государством, или (у Саллюстия) сенат в противоположность народу. Но подлинная история достаточно массовых политических партий как особых, отличающихся высокой степенью институционализации политических движений датируется концом XVIII и, в особенности, XIX веком. Это связано со вступлением на политическую арену «третьего сословия», затем с началом борьбы буржуазии с пролетариатом, а в XIX веке с введением всеобщего избирательного права.

С психологической точки зрения достаточно просто понять, что действительно массовыми являются исключительно добровольно массовые партии, с не слишком жесткой организационной структурой, допускающей достаточную свободу вступления и выхода из партии. С этой точки зрения, массовая партия – это всего лишь относительно четко организованное и структурированное массовое движение. Но такого рода партий в реальности практически не найти. Реально и нет по-настоящему массовых партий – при всем стремлении, например, КПСС, выдавать себя за массовую партию, даже в лучшие времена ее численность не превышала 10 % от взрослого населения СССР. Это было выражением сознательного курса на ограничение численности партии. Еще со сталинских времен эта партия рассматривалась как достаточно замкнутый «орден меченосцев» – особая организация, направляющая и ведущая массу, но не сливающаяся с ней. В конечном счете, это была «партия нотаблей», но особого рода, имевшая видимость массовой структуры. В истории партстроительства известны и примеры противоположного рода. Правящая партия Мали, например, в 80-е гг. XX века, согласно своему уставу, автоматически включала в себя каждого жителя страны по достижении им18 лет. В поисках своеобразного «полного единства» общества там был реализован принцип особого религиозно-административно-партийного «триединства»: главный шаман каждой деревни одновременно назначался ее административным лидером («старостой»), а также секретарем первичной партийной организации. Однако быстро выяснилось, что в таком случае сам смысл понятия «партия» выхолащивается, и партийная структура теряет всякий самостоятельный смысл. Шаман, подписывающий административные распоряжения и принимающий партийные взносы, ставящий штамп «уплачено» в партбилете, превращался в элементарного тоталитарного вождя-диктатора, разве что оснащенного дополнительными средствами суггестивного воздействия. Действительно, однако, он в них не нуждался и особо не использовал. Смешение жанров привело к многочисленным кризисам и постепенному разрушению такой триединой тотально массовой организации.

Еще одна группа примеров – известная из истории (типа массового членства в НСДАП жителей гитлеровской Германии), стала возможной только за счет правящего государственного статуса данных партий. По понятным причинам их трудно рассматривать как добровольно массовые партии – скорее, это было добровольно-принудительное членство.

Общественно-политические движения и их особые, институционализированные формы, каковыми являются политические партии, представляют собой массовые социально-психологические феномены особого рода. В самом общем виде это определенные, обычно (в развитых формах) достаточно массовые общности людей. Причем, это общности, возникающие на основе функциональных психологических характеристик. Еще Я.Щепаньский писал: «Социальным движением мы называем совместное стремление людей к реализации общей цели». Именно это стремление, в итоге, и формируют массу участников того или иного движения. «Таким образом, термин «социальное движение» мы сохраняем для обозначения… совместных стремлений и действий, совершаемых более или менее организованно для достижения определенного положения вещей, изменяющего социальную ситуацию участников движения».

В конечном счете, с психологической точки зрения все начинается достаточно просто. В свое время Г. Тард писал: «Новая партия всегда состоит из группы людей, которые одни за другими или одни по примеру других приняли идею или решение противоположное тому, которое царило до сих пор в их среде и которым они были прежде проникнуты По мере распространения, этот новый догматизм делается все сильнее и становится более нетолерантным и возбуждает против себя коалицию из тех, которые остались верными традициям, сделали противоположный выбор». То есть, все начинается с группы чем-то недовольных («озабоченных») людей, с некоторого движения этих людей от того, что раньше представлялось вполне удовлетворительным и особенно не заботило их. Они принимают некую новую идею, а по мере укрепления и распространения становятся ее рабами-догматиками. По мере же появления оппонентов и противников, они теснее сплачиваются и образуют партию.

Психология социальных движений и партий пытается установить, в какой степени индивидуальные убеждения и установки, общественное мнение, спонтанно проявляющиеся или спровоцированные системами убеждения, которые различным образом комбинируются в социальной жизни, влияют на их [партий] создание и становление.

Партия всегда отражает психологическую природу составляющих ее членов. Понятно, что в случае «естественных» движений об организации можно говорить лишь достаточно условно: обычно они самоорганизуемы, причем самоорганизация таких движений носит часто стихийный, мало управляемый характер. В случае «искусственных» движений и партий уровень организации всегда выше, однако и здесь он не должен слишком превышать некоторые естественные пределы: например, излишне заорганизованное партизанское движение очень быстро перестает быть собственно движением, превращаясь в ополчение или даже в придаток армии, после чего утрачивает свои именно «движенческие» функции, отличия и преимущества. Известен закон: уровень организации всегда обратно пропорционален степени массовости движения.

Идеология любого движения выражает психологию эпохи или общности, их потребности и проблемы. Партии, таким образом, один из непосредственных механизмов реализации потребностей, разрешения проблем. Их идеологии всегда конкретны, обычно оформлены и рационализированы, носят программно-теоретический характер. В большинстве случаев они носят еще и эмоциональный характер.

Психология партий – эмпирическое отражение условий повседневной жизни и основных проблем в психике, реально сплотившее людей в особую массу членов данного движения. Ее стержнем является эмоционально яркая, увлекающая основная проблема, под влиянием которой или для разрешения которой люди, подчас независимо от их воли, вовлекаются в движение. Проблема может выступать как в обобщенном виде («Так жить нельзя!» или «Сохраним планету зеленой!»), так и в конкретных формах («Свободу Ходорковскому!»). Вокруг такой центральной проблемы группируются соответствующие чувства и настроения людей, не носящие систематизированного характера. Общая психология здесь включает широкое разнообразие индивидуальных и групповых психологических условий, в которых зарождается само движение, однако к моменту появления его как такового все это разнообразие оказывается подчиненным основной, заражающей и увлекающей, эмоционально подчиняющей проблеме. Это та самая проблема, которая практически всегда доставляет беспокойство значительному числу людей. Вообще «состояние беспокойства – это исходный пункт развития социальных движений». В зависимости от того, какие потребности не удовлетворены, какие группы, круги, слои или массы охвачены беспокойством, развиваются различные партии. Когда члены ее начинают собственными силами искать средства удовлетворения потребностей и разрешения ситуации, которая вызывает их беспокойство, возникают уже определенные массовые движения.

Получается, что для появления движения необходимо наличие крупной социальной проблемы или же кризис прежней социально-политической системы в целом, а также наличие в обществе сил, обладающих определенной уверенностью в возможности решения этой проблемы, своей способностью к этому и чувством общего социального оптимизма. Тогда и возникает достаточно устойчивая психологическая общность людей, ощущающих или даже осознающих социальную проблему, стоящую перед теми или иными социальными группами и слоями, перед обществом в целом, разделяющих более или менее близкие взгляды на характер и пути решения этой проблемы и добровольно желанию объединяющихся для некоторых действий ради внесения в жизнь общества соответствующих социальных изменений.

Первым условием возникновения любого движения считается появление проблемной ситуации. Ее вызывает любое социальное противоречие, которое необходимо решить или обществу в целом, или конкретным социальным силам. Однако объективная проблемная ситуация должна так преломиться в психике людей, чтобы побудить их к своему решению. Это означает, что люди должны воспринимать ситуацию как потенциально решаемую. От ощущения неразрешимости и опускаются руки, и возникает позиция стороннего наблюдателя, а не участника движения.

Вторым условием возникновения движения является вышеупомянутое чувство социального оптимизма, эмоциональная уверенность в том, что они могут решить данную проблему.

Третье условие – готовность к личному участию. Это следствие эмоционально захватывающего переживания проблемной ситуации – желание самому участвовать в ее разрешении. Здесь многое зависит от лидеров, да и движения в целом. И лидеры, и разрастающееся движение должны самим фактом своего существования, своей энергетикой внушать людям ощущение того, что именно «здесь и сейчас» выражаются их потребности, интересы и цели, что именно здесь найдены самые эффективные способы действий для осуществления всех необходимых изменений, для разрешения всех существующих проблем. Люди должны быть эмоционально убеждены в том, что данное движение эффективно, действенно, заслуживает того, чтобы отдать ему свою энергию, усилия, свою преданность. Другими словами, движение должно быть притягательным и убедительным.

Путь индивида к вступлению в партию бывает достаточно сложен – индивидуальному сознанию приходится пройти несколько этапов, прежде чем человек «дозреет» до личного вступления. На каждом этапе возможен отход некой части людей, ослабление эмоционального накала. Массовой партия редко становится автоматически – это не толпа, это «собранная публика», для собирания и удержания которой необходимы специальные усилия. Вот почему партии можно и подразделить на стихийные (краткосрочные, локальные, типа толпы) и полустихийные, самоорганизующиеся – долгосрочные, более масштабные.

Принято считать, что почти любая партия осуществляет по отношению к потребностям людей, как минимум, три основные психологические функции:

• познавательная функция – участвуя в любом социальном движении, люди обычно получают новую для себя социально-политическую и психологическую картину мира и соответствующую ей информацию;
• инструментальная функция – в движении люди обычно быстро овладевают новыми для себя способами активного влияния на текущую социально-политическую жизнь, овладевают новыми поведенческими навыками;
• идеологическая функция – взамен прежних, старых и уже утраченных иллюзий в движении приобретаются новые верования и убеждения (например, взгляды общедемократического толка).

Помимо этого существует и ряд иных функций, носящих более индивидуально-психологический характер. Эти функции сводятся к содействию в реализации целого ряда существенных человеческих потребностей. Среди них особенно выделяется потребность в регуляции собственных эмоциональных состояний – участие в массовом движении дает возможность как для взвинчивания, нагнетания эмоций, так и для их ослабления через разделение с другими людьми. Как правило, молодежь идет в массовые движения преимущественно за первым, люди зрелого возраста – прежде всего за вторым. Отметим также свойственные человеку потребности в идентификации себя с большой общностью, в поиске смысла социального бытия (как и жизни вообще), в самореализации и т. д. Все они, в большей или меньшей степени, вносят свой вклад в сложный мотивационный комплекс, влияющий на вступление человека в партию и участие в ней.

Уточним мотивы. Конкретно каждого человека привлекает в разные партии что-то свое, предельно специфическое. Известны четыре основных группы психологических мотивов, привлекающих людей в массовые движения:

• эмоционально-аффективная мотивация. Цель проста, понятна и вполне очевидна – эмоциональное соучастие в тех акциях и действиях, которые устраивает партия. Таких людей привлекают яркие лозунги, видные лидеры, массовые митинги и демонстрации. Они готовы даже к тому, чтобы эмоционально разделять проблемы партии, переживать проблемную ситуацию. Устав от обедненной в эмоциональном плане «текучки» повседневной жизни, эти люди стремятся в партию, чтобы компенсировать эмоциональный дефицит. Обычно именно они составляют большинство практически в любом движении, делают его реально массовым. Однако «общественным» или, тем более «политическим» делают его уже не они. Эти люди никогда не будут учить уставы и изучать программы. Они, скорее, пойдут, будучи сильно эмоционально увлеченными и вовлеченными, на баррикады, чем сядут за парты в сети политпросвета. Фурмановский и киношный В.И.Чапаев никак не мог выучить номер нужного Интернационала, однако отдал жизнь за революцию – потому что «любил ее очень». Для таких людей смысл участия в движении – удовлетворение той самая основной массообразующей потребности, которая и стягивает людей в значительные общности: это потребность в регуляции собственных эмоциональных проблем;
• ценностно-рациональная мотивация. Она включает не столько эмоциональный, сколько осознанный, рациональный выбор именно тех ценностей и высоких идеалов, достижением которых занята данная конкретная партия. Это подразумевает достаточную степень знакомства человека с программами, идеологией и, на основе такого знакомства, предпочтение именно этой партии всем другим. В таких случаях сама цель признается желательной, справедливой, необходимой. Как правило, люди, руководствующиеся такой мотивацией, образуют меньшинство, но это и есть «правящее меньшинство», основной костяк данной партии, «актив», те самые «партийцы», «твердые искровцы», которые обычно как раз и способствуют институционализации движений в партии. Среди ценностно-рациональных мотивов выделяют политические, этические, религиозные и др.;
• традиционные цели. Достаточно часто люди идут в партию потому, что их родители, родственники, друзья и знакомые участвуют или когда-то участвовали в этом или близком ему движении. Люди часто голосуют за кандидатов на выборах, потому что так всегда было принято голосовать в их семье, в их круге, среди знакомых. Это совершенно особая, традиционная разновидность массы, существующая как бы по законам социально-психологической инерции;
• рационально-преднамеренная мотивация. Она обычно сводится к тем сугубо конкретным, обычно личным выгодам, которые может обрести человек, вступив в партию. Меркантильная, «шкурная», мотивация… Исходя из нее, в свое время очень многие люди вступали в бывшую КПСС, исходя из нее же, потом спешили «переписаться» в демократы. Так, в ситуациях, подобных послеавгустовской (1991 г.) в России, на глазах многократно возрастало число «героев», желающих получить хоть какое-нибудь вознаграждение со стороны победителей. Понятно, что данная мотивация очень редко откровенно признается со стороны увлеченных ей людей – обычно она или глубоко скрыта или даже рационализирована под ценностно-рациональную мотивацию, причем, иногда и неосознанно для самих людей.

Еще одно важно помнить: следует разделять мотивы вступления в партию и мотивы участия в ней. Так, для значительного числа людей, вступающих в массовое революционное движение, непосредственным побудительным толчком для присоединения могут стать и часто становятся эмоции и чувства – переживания гнета и несправедливости, солидарность с противниками угнетателей, восхищение мужеством и героизмом бойцов и т.п. Однако само политическое движение, включая людей в себя, не ограничивается и не удовлетворяется таким исключительно эмоциональным уровнем их решения. Задачей любой партии является внедрение своей идеологии в сознание и своих членов, и широких масс. Партии стремятся к тому, чтобы сделать своих членов сознательными участниками, действующими не только под влиянием чувств.

Мотивы людей многообразны. Вступить в любую партию может практически каждый человек – для этого достаточно его личного желания. А вот дальше же возникает множество вопросов для самой партии и ее руководства. Основные: каким будет большинство членов? Не захлестнет ли партию исключительно эмоционально-аффективная или традиционная мотивация, особенно распространенные среди легко увлекающейся молодежи? Не уведет ли это большинство в сторону от тех целей и идеалов, ради которых и создавалась партия?

Однажды возникнув, партия характеризуется несколькими базовыми признаками, позволяющими оценить ее настоящее и будущее. Как уже говорилось, к числу таких признаков относятся:

• роль в данном обществе;
• реальная и потенциальная социальная база;
• набор целей и идеалов;
• сфера приложения основных усилий;
• степень организованности движения;
• социальная сущность;
• глубина требуемых этими партиями соци-
  альных изменений.

Однако главным останутся вопросы о принципиальном характере партии и о глубине требуемых ею преобразований, которые, естественно, прямо связаны с самым важным опросом – об избираемом способе социальных преобразований. Революционное или реформистское это движение? В современной практике это главный вопрос.

В общем виде политические партии проходят пять основных стадий в своем развитии:

• создание предпосылок образования партии. Сначала возникает неудовлетворенность существующим положением или потребность в действиях ради упрочения существующего положения перед лицом реальной или мнимой угрозы, затем устанавливаются неформальные контакты между людьми, сеть таких контактов становится базой партии, после чего происходит выработка первых мнений о необходимости «конструирования», «оформления» партии. Этот механизм особенно характерен для партий, возникающих спонтанно, снизу. Иначе создаются партии, инициаторами которых являются какие-либо центры политической или экономической власти. В этом случае предпосылки создаются сверху, путем пропагандистского воздействия и рекрутирования сторонников;
• артикуляция стремлений. На этой стадии разрозненные и индивидуальные стремления приобретают интегрированную форму, вырабатываются программы, выступают вперед лидеры, формулируются цели и задачи. Артикуляция общих стремлений является обязательной стадией развития каждой партии;
• агитация. Задача этой стадии – привлечение новых участников и сторонников, всемерное укрепление позиций партии в обществе и ее «массовизация».
• развитая политическая деятельность. Усилия концентрируются на попытках проведения в жизнь программы партии путем борьбы за власть или оказания влияния на правительство. Внешне именно эта стадия и является подлинной историей крупных политических партий.

Говоря о партиях с точки зрения политической психологии, следует привлечь внимание к понятию «группы интересов», характеризующему совокупность политических институтов, опосредующих отношения граждан с государством. Теоретически место и роль групп интересов были обоснованы в XIX – начале XX вв., когда партии определили как специфическую единицу общества. Группы интересов трактовались как определенные объединения, количество которых ограничено только одним показателем – интересами, ради которых они созданы и действуют. Тем самым группы интересов стали рассматриваться в контексте системы принятия решений, процесса психологического формирования государственной политики.

Учитывая доминирующие в политической науке подходы, группы интересов можно определить как по преимуществу добровольные объединения, приспособленные или специально созданные людьми для выражения и отстаивания своих властно значимых интересов в отношениях с государством, а также другими политическими институтами. Эти политические ассоциации, будучи посредниками в отношениях государства с населением, представляют интересы социальных, национальных, региональных и прочих человеческих общностей и служат формой коллективных действий их членов.

Группы интересов в качестве уже партий являются одним из основных каналов политической активности граждан. Чем шире представительство социальных потребностей группами интересов, тем разностороннее связь между обществом и государством, тем резче властные институты реагируют на запросы населения, а сами люди обладают большим влиянием на политические решения.

Резюмируем: итак – партия как самая политическая из всех общественных организаций обладает значительной спецификой. Будучи тем институтом политической системы, место и функции которого существенно зависят от особенностей исторической эпохи, партия создает возможности для разнообразного описания источников своего происхождения, роли, строения и других важных параметров. Так, здесь есть и «партийный электорат», и «сочувствующие» партийной программе (т.е. те, кто голосует за нее на выборах), и «меценаты», оказывающие ее организациям определенную поддержку. Все эти группы специфически влияют на осуществление партией ее функций, способствуют усилению или падению ее авторитета, увеличивают или сокращают возможности ее воздействия на государственные органы.

Партия как звено вертикальной связи населения и государства выполняет две группы функций, захватывающих практически все фазы политического процесса. К внутренним функциям партии относятся формирование партийного бюджета, выборы руководства, поддержание отношений партийной бюрократии и рядовых членов и др. Внешние, наиболее важные функции партии, прежде всего, выражают ее нацеленность на борьбу за завоевание и использование политической власти в интересах поддерживающей ее группы населения. Иначе говоря, партии, выдвигая собственную программу решения внутри- и внешнеполитических вопросов, заявляют претензии и на изменение высшей политической власти (как в центре, так и на местах). Однако такой характер политических требований чаще всего сопровождается мирным перераспределением власти между различными общественными силами. В таком, психологическом смысле, партии выступают таким механизмом агрегирования групповых интересов граждан, который дает возможность избежать общественных потрясений при изменении баланса политических сил. Выдвигая тот или иной набор властных притязаний, партии обеспечивают связь населения с государственными структурами, институциализацию политического участия граждан, заменяют стихийные проявления общественно-политической активности населения формализованными способами, подверженными контролю со стороны своих лидеров. В этом отношении партии – уж точно одно из наиболее эффективных средств борьбы как с политической апатией людей, так и с неконституционными, неправовыми методами влияния на власть.

Одной из важнейших функций партий является отбор и рекрутирование политических лидеров и элит для всех уровней политической системы. Чаще всего это происходит путем выдвижения своих кандидатов на выборах. Однако публичный характер их деятельности, постоянное поддержание отношений между различными ветвями власти и разнообразными политическими институтами, использование партийных экспертов и аналитиков на различных уровнях системы государственного управления дает возможность партиям продвигать своих наиболее видных и авторитетных представителей на определенные государственные посты. Таким образом, партии и без выборов могут частично брать под контроль те или иные участки в управлении делами общества и государства.

Еще одной важнейшей внешней функцией партий является политическая социализация граждан, формирование у них соответствующих качеств и навыков участия в отношениях власти. Ведя борьбу за избирателя, партии по-своему интерпретируют важнейшие политические конфликты и пути их преодоления, делают ситуацию, сложившуюся в обществе, понятной для рядовых граждан. Главным средством решения этой задачи является формулирование разногласий с другими политическими силами по основным вопросам общественного развития. Формулирование разногласий – ключевой инструмент в борьбе за власть.

К наиболее характерным для партий способам решения своих политических задач относятся: выдвижение своих кандидатов на выборах, обращение партийных программ ко всем гражданам общества с целью завоевания как можно большего числа сторонников, а также определенное изменение состава правящего класса за счет своих представителей. В силу этого наиболее ярко партии реализуют свои функции в предвыборной и избирательной кампаниях. Выдвигая кандидатов в законодательные органы государства, партии предпринимают активные действия, направленные не только на поддержку своих представителей, но и на распространение определенных идей, внедрение их в массовое сознание. И если, к примеру, небольшие партии не могут выставить конкурентоспособных кандидатов на общегосударственном (региональном) уровне, то они все же используют выборные кампании в идеологических целях, пытаясь создать в глазах населения позитивный имидж своим целям и ценностям. Избирательная фаза деятельности партий обычно сопровождается заключением различных межпартийных соглашений, образованием партийных коалиций, союзов и блоков победивших партий. Партии, одержавшие победу на выборах или сумевшие провести в законодательные органы своих представителей, получают возможность участвовать в формировании правящей элиты, подборе и расстановке управленческих кадров, а через них – легитимное право на участие в процессе принятия политических решений и возможность контроля за их исполнением. Но выборы – это лишь самая активная фаза деятельности партий. После выборов они все равно стремятся расширить электоральную поддержку правящему или оппозиционному курсу, организуя различные кампании в средствах массовой информации, акции поддержки или недоверия правящему режиму, другие мероприятия, призванные убедить население в правильности (неверности) сделанного выбора. Они активно борются за расширение своего численного состава, за укрепление материального положения центральных и низовых организаций, за распространение своих программных целей, налаживание связей с отечественными и зарубежными дружественными партиями.

Кристаллизация партийных функций, партийной психологии, становление структуры партий и выработка наиболее типичных способов деятельности в политической системе осуществлялись в многовековом процессе формирования и функционирования этого политического института (партогенезе).

Сегодня, по прошествии нескольких столетий политической истории партий, можно выделить три его наиболее крупных исторических этапа.

Начальный этап партогенеза уходит корнями в конец XVII – начало XVIII в. Это был период, когда зарождались политические системы раннебуржуазных государств Западной Европы и Америки. Политические процессы того времени, сопровождавшиеся войной в США, буржуазными революциями во Франции и Англии, свидетельствуют о том, что появление партий отражало раннюю стадию борьбы между сторонниками различных направлений формировавшейся новой государственности: аристократами и буржуа, якобинцами и жирондистами, католиками и протестантами. Знаменуя собой определенный этап в усложнении политической системы индустриального типа, партии возникли как инструмент ограничения абсолютной монархии, включения в политическую жизнь «третьего сословия», утверждения в обществе всеобщего избирательного права, развития представительной системы. С их помощью изменение состава политической элиты, рекрутирование правящих кругов стало постепенно превращаться в дело избирательного корпуса. Определяющую роль в возникновении партий играли классовые, социальные, национальные и прочие конфликты. Однако свое влияние оказывали психологические и социокультурные особенности развития отдельных стран, демографические процессы и даже религиозные мотивы (например, возникновение католических партий в Германии и Бельгии в XVIII в.). Партии не сразу стали полноправным политическим институтом, способным оказывать существенное влияние на власть. Первоначально они представляли собой объединения знати, различного рода клубы, литературно-политические образования, являвшиеся формой общения единомышленников (например, Клуб кордельеров времен Великой Французской революции или «Реформ Клаб», возникший в Англии в 30-х гг. XIX в.). Позднее в партиях стимулируются тенденции децентрализации и усиления роли местных организаций, ослабления требований к партийной дисциплине, расширения связей с разнообразными неформальными объединениями граждан, различными структурами гражданского общества. Но, в то же время, в странах, переживающих этапы модернизации строя, получили развитие иные тенденции в эволюции партийных институтов. В частности, в посттоталитарных государствах, переживших период жестких идеологических требований к членству в правящих партиях, сохранилось существенное неприятие партийного членства. Это мешает полноценному использованию партийных институтов для возвращения людей в политическую жизнь. Правда, борьба за выбор направления общественного развития, поиск консолидирующих социум ценностей порождают мощные источники формирования новых политических партий. При этом во вновь образующихся партиях сосуществуют тенденции к превращению их как в идеологически нейтральные организации, рассчитанные на максимально широкую социальную поддержку, так и в объединения с жесткими идейными требованиями к своим членам, централизованной организацией управления и странах является и перманентное изменение у многих из них идейной ориентации, радикализация их политических требований, тесная связь с группами давления, а в некоторых случаях даже криминальными структурами.