Основные принципы формирования правосознания подростков и молодежи

Как же тогда, при «загнивающем советском тоталитаризме», боролись с делинквентностью и экстремизмом несовершеннолетних и остальной молодёжи? Что предлагали советские авторы, какие апробировались методические разработки в области правового воспитания? Насколько критично относилась советская педагогическая и криминологическая наука к положению дел с правовым воспитанием подрастающего поколения?

Подростков держали в жёсткой узде, разумно наказывали, стараясь не сильно перегибать с этим очень опасным делом, давали простор самореализации и самоутверждения, хотя и в очень узко заданном общественном створе и довольно успешно боролись с проявляющимися девиациями и делинквентностью.

Со стороны школы это может быть жёсткое требование – не нарушать дисциплину учебного труда… Со стороны семьи – вовремя выходить в школу и возвращаться домой, аккуратно относиться к школьной форме, обуви, быть опрятно причёсанным, соблюдать гигиенические правила общежития и т. д.; усложнение требований соединять с активной выработкой навыков и привычек общественного поведения; осуществлять единые требования со стороны всех учителей, классного руководителя и родителей; стимулировать переход внешних требований коллектива в личные требования подростка к себе».

Если подросток трудный, то перед «предъявлением требований» его следует как бы протестировать на готовность их воспринять. Сюда входят «проверка на реакцию», «проверка на конфликт», «проверка на настойчивость». Наказание потому неэффективно, что оно фактически единственный педагогический приём, оно всюду и во всём. «Есть определённая психологическая закономерность: частота, повторяемость какого-либо явления обратно пропорциональна силе производимого им впечатления.

И наоборот, то, что происходит сравнительно редко, впечатляет, как правило, глубоко и надолго. … Целесообразно, чтобы провинившийся воспринимал наказание как общественное взыскание, исходящее не от одного человека, а от коллектива в целом. Поэтому взыскание чаще должно принимать форму решения органов пионерского, ученического самоуправления, а не личного замечания воспитателя. …Перевоспитание, как и воспитание, невозможно без поощрения».

По сообщению Б. Г.Ахмедова, «заслуживает внимания опыт работы областного штаба студенческого строительного отряда по пропаганде и привитию правовых знаний несовершеннолетним, предупреждению преступности среди трудновоспитуемых. Подростки, состоящие на учёте в детской комнате милиции, привлекаются к участию в деятельности строительных отрядов».

И согласно этой «диалектике» как-то так получалось, что для всех проблемных ситуаций в воспитании подрастающего поколения, всё-таки хромающего на обе ноги, как раз таки подходит именно принуждение, оставляя убеждение далеко-далеко за кормой. «Отказ от принуждения в отношении лиц, ставящих, например, свои эгоистические интересы выше потребностей общества, означал бы несправедливость, капитуляцию добра перед злом. Неоправданное резкое сужение сферы принуждения в настоящее время может привести к формированию, особенно в житейской психологии, эффекта вседозволенности, что отрицательно сказывается на воспитании организованности, дисциплинированности».

В практике школы принуждение не должны быть слишком слабым, чтобы не дискредитировать его само по себе, но и не слишком сильным, что «также уничтожает воспитательное воздействие права… слишком частое применение принуждения приносит обратные от ожидаемых результаты». Значит, всё искусство состоит в поиске меры этого принуждения, дозы. Но об этом автор уже ничего не говорил, а настаивал на необходимости усвоения подростками правовых норм, что очень важно в условиях развития социалистической демократии.

В коллективном труде киевских учёных (Б. М. Бабий, Н. И. Козюбра, В. В. Оксамытный и др.) «Правовое воспитание и социальная активность населения» (1979) вопрос правового воспитания был поставлен очень основательно и с вполне прагматическим уклоном. Ими были довольно чётко расписаны формы, методы и система правового воспитания. В то же время ими признавалось и то, что в стране «длительное время правовое сознание молодёжи (впрочем, как и вся проблема правового сознания в целом) изучалось исключительно теоретическими методами.

Ведь существовала единая (единственно правильная) теория воспитания, значит, должна была быть и единая методика правового воспитания. А её не было. Не оказалось её на постсоветском пространстве и спустя сорок лет, в том числе и в «незалежных» условиях. Впрочем, некие общие правила применения наказания для советских подростков всё же предлагались, в том числе и в работе Н. Ф. Яковлева «О требовательности родителей к подростку» (1980).

Впрочем, о том, что такому «наказывальщику» потом достанется вся мера детского возмездия-благодарности и тогда как-то не очень задумывались. А ведь ещё до первой русской революции педагоги писали о том, что детей наказывать нужно всегда весьма и весьма в меру. Они также полагали, что крайне важно воспитывать в детях чувство искренней благодарности к родителям, без которого в детской душе обязательно поселится злость, мстительность, формализм, неискренность, фальшь, зависть, продажность, без этого чувства детской благодарности родители потом будут горько недоумевать: «А за что нам всё это? Мы же так старались!».