Защита прав несовершеннолетних

Какие правила и нормы должны соблюдаться и соблюдаются сейчас, в реальном следственном процессе в отношении несовершеннолетних и в реальном судопроизводстве по их делам? А какие так и не соблюдаются? Как обстоит дело с соблюдением прав несовершеннолетних в момент, когда столь драматическим образом решается их судьба?

Прежде всего следует отметить, что специалисты всех направлений – в принципе! – вполне отдают себе отчёт о совершенно «особой подсудности» «граждан особого сорта» – подростков. И следственный процесс, и само судопроизводство, по сути, организуют (стараются организовать!) в строгом соответствии с этой специфической установкой.

Ю. Е. Пудовочкин в курсе лекций «Уголовная ответственность несовершеннолетних» (2002) выделяет следующие специфические черты уголовного наказания несовершеннолетних:

  • «наказание несовершеннолетним устанавливается не за все виды преступлений;
  •  несовершеннолетним назначаются не все виды уголовных наказаний;
  • в наказаниях, назначаемых несовершеннолетним, заложен значительно меньший объём кары, чем в однородных наказаниях взрослых;
  • при реализации принципа соразмерности в отношении несовершеннолетних данные о личности и об обстановке совершения преступления играют большую роль, чем непосредственно тяжесть совершённого преступления, причём учёт данных о личности может быть дифференцирован в зависимости от возраста несовершеннолетнего;
  • в наказании несовершеннолетних значительно усиливается воспитательный элемент».

Эти правила, таким образом, вполне определённые, и к ним другие специалисты добавляют всё новые и новые. Так, в научно-практическом пособии «Уголовная ответственность несовершеннолетних» (199) под редакцией В. П. Кашепова сообщается, что к этим правилам относятся необходимость исключения расследования поведения и образа жизни родителей в присутствии несовершеннолетнего.

Это отрицательно влияет на его нравственный облик. Так же как и вообще расследование на его глазах любых жестоких насильственных преступлений, поскольку его реакция может оказаться поистине непредсказуемой В соответствии с этим основополагающим принципом принимаются обеспечительные меры в области действительно повышенной защиты прав подростков буквально на всех стадиях пресечения правонарушения с его стороны, а также применения наказания.

Илона Макаренко в работе «К вопросу о применении меры пресечения в отношении несовершеннолетних» (2007) сообщает на эту тему следующее: «Ст. 105 УПК РФ предусматривает для несовершеннолетних такую меру пресечения, как отдача их под присмотр. Согласно ч.2. ст. 423 УПК РФ при решении вопроса об избрании меры пресечения к несовершеннолетнему подозреваемому, обвиняемому в каждом случае должна обсуждаться возможность отдачи его под присмотр. Однако материалы уголовных дел свидетельствуют, что данная мера пресечения остаётся лишь декларируемой на бумаге (курсив мой. – З. Б.», хотя, безусловно, воспитательный эффект от неё был бы огромный.

Интересно
А. Крамзин в работе «Гражданский иск к несовершеннолетнему обвиняемому» (2005) сообщает о полной применимости принципа повышенной охраны прав подростков и в гражданском судопроизводстве. «Гражданский иск предъявляется только для возмещения имущественного вреда или для компенсации морального вреда (ст. 44 УПК РФ)». Несовершеннолетние могут быть гражданскими ответчиками ТОЛЬКО, если у них есть собственные доходы и имущество.

Если нет, то за него возмещают ущерб или платят штраф законные представители (на них возлагается субсидиарная ответственность) и/или родители. Если же гражданское правонарушение произошло в группе несовершеннолетних, то необходимо выявлять роль в его совершении каждого подростка, а уж от размера доли участия будет определять и доля в возмещении ущерба.

Л. Н. Костина в исследовании «Современные проблемы психологического обеспечения расследования органами внутренних дел групповых преступлений несовершеннолетних» (2007) говорит, что, конечно, во время следствия следует проявлять максимум уважения к подростку, невзирая на его плохое поведение и характер преступления, даже самое тяжкое.

Несовершеннолетний по своей природе обычно крайне чувствителен именно к такому отношению к нему и, как правило, при мягком и добросердечном, участливом отношении к нему рассказывает всё без утайки. Сложности с соблюдением принятых правил обращения с несовершеннолетними, по мнению Л. Н. Костиной, на практике встречаются следующие: 1) отсутствие систематического опыта работы с преступными группами несовершеннолетних; 2) «психологические трудности при разоблачении несовершеннолетних подозреваемых во лжи, склонении их к признанию вины и правдивым показаниям».

На компромиссы подростки ведь не идут, да и не умеют они этого делать, их никто никогда этому не учил и не учит; 3) очень трудно установить психологический контакт, постоянно натыкаешься на непонимание детей; 4) совершенно неправильная организация очных ставок, в результате гвалт, подростки наперебой всё валят друг на друга; 5) допросы родителей в этом контексте выглядят ещё сложнее и более непредсказуемо.

Принцип повышенной защиты прав и законных интересов несовершеннолетних и правила ведения следственных действий в отношении их и самого судопроизводства – нарушаются довольно серьёзно не только ввиду указанных «объективных» сложностей. На это указывает в своём исследовании «Правила учёта несовершеннолетнего возраста подсудимого при назначении наказания» (2006) Дмитрий Дядькин:

«Как показывает анализ судебной практики, в ряде случаев суды допускают ошибки относительно определения момента времени» возраста подсудности подозреваемого. Автор со ссылкой на многие источники говорит, что «несовершеннолетние правонарушители значительно легче поддаются исправительному воздействию и потому применять к ним суровые меры наказания в подавляющем большинстве случаев нецелесообразно».

А поскольку физически и нервно несовершеннолетний не окреп, не устойчив, не вынослив, то и полагающееся ему наказание всегда оказывается для него куда более тяжёлым, чем для взрослого. Замена срока заключения несовершеннолетнему принудительным воспитанием до сих пор не отработана. Даже здесь, в отношении «особых граждан», детей и подростков, наш суровый законодатель применяет общие правила применения этой меры наказания (заключения): и прежде всего принцип расположения мер наказания – от менее строгой к более строгой.

Иерархия мер наказания, предусматриваемых нашим правосудием, поистине непоколебима. Как указывает Д. Дядькин, у нас часто не работает ч.1. ст. 89 УК РФ, согласно которой «суд обязан учесть ещё ряд факторов: 1) условия жизни и воспитания несовершеннолетнего; 2) уровень психического развития, иные особенности его личности; 3) влияние на несовершеннолетнего старших по возрасту лиц».

Крайне важно при допросах «не травмировать уже и без того травмированную психику несовершеннолетнего. Об этом пишут в своём исследовании Е. В. Евсюкова и Р. Е. Лобусев («Подготовка к допросу как предпосылка получения правдивых показаний несовершеннолетних и малолетних», 2008). Допрашивая подростка, также важно знать, что не нужны «наводящие вопросы, поскольку они обладают внушающей силой, а несовершеннолетние подвержены внушению». Необходимо всегда иметь в виду повышенную утомляемость несовершеннолетних, их рассеянность.

Соблюдать права ребёнка и несовершеннолетнего необходимо, безусловно, всегда, а не только при медицинском или психолого-педагогическом освидетельствовании его дееспособности. Однако в случае проведении следственных мероприятий этот пункт соблюдения его прав становится приоритетным.

С. Белоусова в исследовании «Судебно-психиатрическая экспертиза несовершеннолетних» (2008) выделяет основную задачу судебно-психиатрической экспертизы (СПЭ) несовершеннолетних: «служить не только правосудию», но и защите прав. А между тем дела с организацией проведения подобного рода экспертиз у нас в стране дела обстоят весьма неудовлетворительно. Сейчас для лиц моложе 14 лет вообще не определены правила СПЭ, не установлены особенности СПЭ подростков, чётко не проработаны вопросы правового положения.

Интересно
В отечественной судебной психиатрии освидетельствуются только лица, достигшие возраста уголовной ответственности. А ведь если подросток или юноша и достиг этого возраста, «но вследствие отставания в психическом развитии… не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия)… он не подлежит уголовной ответственности». Это приравнивает ч. 3 ст. 20 УК к ч. 1. ст. 22 УК РФ.

Повсюду в мире «ведутся поиски вне тюремных видов наказания, и совершенствования средств и методов воздействия на нарушителей (курсив мой. – З. Б.)». Одно ясно практически всем без исключения – альтернативные тюрьме меры наиболее эффективны именно по отношению к несовершеннолетним! Нужно всегда прикладывать максимум усилий, чтобы подростки не попали в тюрьму, не оказались в практическим необратимом положении!

Таково мнение как большинства специалистов, так и самых разных представителей общественности. Бывает, однако, хотя и крайне редко, что специалисты (в основном правоохранители) жалуются на то, что несовершеннолетних мало наказывают, недейственно, наказания на них не производят должного впечатления. Нужно лишать их свободы, притом уверенно и не бояться этого. Мы уже писали о представителях такого «силового» варианта среди правоохранителей, в частности С. Н. Фридинском и его последователях.

Приведём ещё одно аналогичное мнение специалиста. В. В. Черняев в своей работе «Уголовное наказание несовершеннолетних: гуманизация закона порождает пробелы права» (2007) уверенно и жёстко высказывает предположение, что лишение свободы несовершеннолетнего всякий раз ограничивается взаимоисключающими нормами. Происходит конфликт, поскольку это лишение, например, вменяется в случае отказа-уклонения подростка (или невозможности) выплатить штраф, выйти на принудительные работы.

Уголовный кодекс (ч. 3. ст. 49) обязывает суд прибегать к аресту и лишению свободы. Поэтому, как считает автор, суды сплошь и рядом оказываются в «правоприменительном тупике». И поэтому избегают вообще арестов подростков и лишения их свободы. А, мол, зря. Надо и арестовывать и лишать свободы.

Другие, а их, большинство, сетуют, что слишком многие наши правоохранители предпочитают помещать несовершеннолетних правонарушителей сразу в колонии, а не в воспитательные специализированные учреждения. Они полагают, что сохраняется карательный характер нашего правосудия, а не воспитательный, а не исправительный. Об этом, в частности, пишет С. Боровиков в своём исследовании «Помещение несовершеннолетних, освобождённых от наказания, в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа» (2008).

Сейчас потребность в специальных воспитательных учреждениях «как минимум в 5–7 раз больше» имеющихся. Таково приводимое в этом исследовании мнение начальника отдела специальных и реабилитационных учреждений Управления социально-педагогической поддержки и реабилитации детей Министерства образования и науки РФ С. В. Вителиса: необходимо резко увеличить количество специальных школ и училищ; содержать именно там несовершеннолетних правонарушителей прежде всего рационально и стратегически, исходя из интересов страны, и тактически; сажать в тюрьму всегда хлопотно, тем более подростков, и всегда имеешь на выходе один только отрицательный результат.

Значит не нужно вовсе этого делать. Значит надо следовать принципу экономии репрессии и предпочитать отправлять несовершеннолетних именно в специальные учебно-воспитательные учреждения. Конечно, такая мера гораздо более сложна, она «тонкая» и деликатная по сравнению с прямолинейным и грубым лишением свободы, но и куда более эффективная и, главное, стратегически для общества намного более выгодная.

Таким образом, элемент эмоционального устрашения крайне, порой беспредельно важен в целях предупреждения преступности несовершеннолетних и молодёжи с учётом внушаемости последних. Информирование и в самом деле очень важный элемент профилактики правонарушений и на свободе и в местах лишения свободы.

Ю. Р. Орлова в исследовании «Проблемы информационного обеспечения деятельности органов внутренних дел по предупреждению преступлений несовершеннолетних» (2007) пишет, что проблема недостаточной информированности касается не только самих потенциальных правонарушителей, но и самих правоохранителей, призванных бороться с этими правонарушениями, предупреждать их совершение. Оказывается, информация о правонарушениях несовершеннолетних зачастую неправильно обрабатывается и зачастую же и провоцирует.

Интересно
К тому же она неполна. «…Среди множества учётов МВД до сих пор не предпринималась попытка создать единую базу данных о подростках, доставленных по различным причинам в ОВД, о принятых к ним мерах; о подростках, стоящих на профилактических учётах с указанием оснований постановки на учёт; о подростках, склонных к бродяжничеству; о мерах, применяемых к родителям, уклоняющимся от воспитания, обучения и содержания детей и т. д.».

Лишь в ряде областей Центрального Черноземья создана ИАС (информационно-аналитическая система) «Подросток». И результаты ее применения положительны: более качественно оценивается профилактика правонарушений среди несовершеннолетних, точнее прогноз таких нарушений, предупреждение их, расследование.

На базе ИАС «Подросток» лучше разрабатываются индивидуальные планы перевоспитания несовершеннолетних и комплексные планы борьбы с преступностью, экстремизмом и терроризмом. Но это лишь единичный случай. Для большинства регионов по-прежнему крайне актуальна «необходимость систематизации криминологической информации о подростках» – «хотя бы о подростках», как пишет автор.

Однако основания для оптимизма всё же есть. Как пишет один из философов-практиков современного менеджмента Казуо Инамори: «Если мы видим вещи такими, как есть, и готовы пожертвовать собой, то нет таким проблем, которые мы рано или поздно не преодолеем». Центральным основанием для такого «конструктивного» оптимизма и является создание, внедрение и у нас ювенальной юстиции. Эта магическая аббревиатура – ЮЮ – сейчас олицетворяет и вмещает в себя многие надежды на решение большинства проблем воспитания подрастающего поколения.

Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)