Марксистский феминизм
Если радикальные феминистки отодвигают Маркса в сторону и вместо этого видят основу всех других типов властных отношений в половых отношениях, то феминистки-марксистки поступают наоборот.
Они остаются верными марксистской теории и терминологии и прилагают их к отношениям воспроизводства в широком смысле.
Материальную основу подчиненного положения женщин они видят прежде всего в капиталистическом производстве.
В семидесятые годы велись так называемые дискуссии о домашней работе. Марксисты, интересовавшиеся женским вопросом, хотели определить отношение женщин к капиталистической экономике.
Утверждали, что это отношение иное, чем у мужчин, но что это означает конкретно? Дискуссия велась вокруг вопросов о том, производит ли женщина дома прибавочную стоимость или потребительскую стоимость, а также какое значение неоплачиваемый труд женщин по воспроизводству рабочей силы, то есть их работа по дому и с детьми, имел для продолжения существования капитала.
Развитие этого вопроса далее шло к тому, можно ли считать женщин революционной силой или нет.
Может ли развиться революционное сознание, если человек не работает непосредственно на производстве, создающем прибавочную стоимость? Являются ли женщины вообще частью пролетариата?
На этот вопрос отвечали положительно, но согласия в вопросе о том, производят ли женщины прибавочную стоимость или нет, достигнуто не было.
Развитие Альтюссером понятия идеологии означало переворот в новой марксистской феминистской науке. Кратко можно сказать, что многие присоединились к представлению Альтюссера о том, что идеология обладает материальным существованием.
Это придало новые силы многим исследователям. В традиционных марксистских исследованиях эксплуатация женщин часто сводилась к нематериальной надстройке.
Поскольку марксистская теория связывает эксплуатацию с материальным базисом, эксплуатация женщин воспринимается как менее существенная.
Локализуя материальный базис эксплуатации в идеологии, можно было сместить центр тяжести в дискуссии с вопроса, создает ли труд женщин в сфере воспроизводства прибавочную стоимость, или нет. Вместо этого можно заняться семьей и отношениями между членами семьи.
Ранее многие исследователи-марксисты видели в семье естественное и беспроблемное явление. Теперь же феминистки-марксистки рассматривали развитие семьи в его связи с развитием классового общества, в котором она существует.
Они находили возникновение эксплуатации женщин в семье и анализировали семейные и сексуальные отношения как часть идеологии.
Многие стали прибегать к вспомогательным теориям, например, к психоанализу, и сфокусировали внимание на связи социализации пола с окружающим классовым обществом.
Рассматривая семью как такой же институт, как и другие общественные институты, полагали, что ее возможно изменить.
Ее книга была вскоре переведена на датский и шведский языки и приобрела большое влияние в феминистской науке Скандинавии.
Прокоп исходит из того, что традиционный марксистский анализ, даже когда он пытался охватить и эксплуатацию женщин, рассматривал женщину как объект.
Поведение и представления женщин изучались и опенивались только на основании общей общественно-экономической модели, считает она.
Это вело к восприятию женщин как иррациональных, безвольных и бессознательных (или обладающих ложным сознанием) объектов внешнего воздействия. Что женщины фактически делают и какова фактическая жизнь женщин — этим никто всерьез не занимался.
Ульрике Прокоп в своей книге разрабатывала как раз анализ поведения и представлений женщин с точки зрения специфически женских жизненных обстоятельств.
Марксистское наследие Прокоп наиболее ясно проявляется в ее словоупотреблении — она полагает, например, что обстоятельства жизни женщин заключают в себе объективное противоречие, происходящее из конфликта между «женскими производительными силами» и царящими в обществе производственными отношениями, которые всегда ограничивают эти производительные силы и отказывают им в существовании.
Перспектива же, предложенная Прокоп, сделала возможным взгляд на женщин как на активный, действующий субъект, у которого противоречивые образцы поведения и «неумеренные желания» больше не воспринимались как иррациональные, но вытекали из объективных противоречий жизненного существования женщин в буржуазном/капиталистическом обществе.
Несмотря на это, критики полагают, что марксистской феминистской перспективе не удалось растянуть свой понятийный аппарат так, чтобы он охватывал и женщин.
Исходные марксистская терминология и теория, кажется, так и остались нетронутыми. Эксплуатация женщин в марксистско-феминистских теориях выступает как отношение между женщинами и капитализмом. Чаще всего участие мужчин в подавлении женщин остается незатронутым.
