Человек, творчество, свобода, культура в концепции Н. А. Бердяева

Николай Александрович Бердяев (1874-1948 гг.) — русский религиозный и политический философ и публицист, представитель экзистенциализма. Философия Н. А. Бердяева явилась гениальным выражением духовного драматизма переломной эпохи, когда человеческий дух обнаруживает, что старые культурные формы стали тесны для его развития и ищет для себя новые формы и способы воплощения.

Бердяев исходит из нового философского понимания духа как внерационального начала в человеке, которое выводит его за пределы необходимости, ставит человека «по ту сторону» предметного мира, «по ту сторону» рационального мышления. И в то же время дух принадлежит человеку, сотканному из плоти и вписанному в порядок общественной жизни; именно дух соединяет сферу человеческого со сферой божественного.

Дух у человека — от Бога, но свобода, присущая духу, имеет не только божественное происхождение. Она уже содержится в до-бытийном «ничто», из которого Бог сотворил мир, поэтому в ней кроется как возможность добра и бесконечного возвышения человека, так и возможность зла и бесконечного падения.

Свобода духа есть подлинный источник всякой творческой активности. Свобода не связана ограничивающими путами и условиями бытия, но сама способна творить новое бытие. В концепции философа на первый план выходит свободная творческая личность, которая стоит выше культуры. Такой подход дает возможность увидеть противоречие, коренящееся внутри самого культурного творчества — противоречие между безграничностью духа и сковывающими его символическими формами культуры.

Как и Шпенглер, Бердяев видит, какую опасность несут для культуры те формы цивилизации, которые заявили о себе в начале XX в. Однако, как считает ученый, уже в самой сущности культуры кроется начало, ограничивающее и притягивающее вниз творческий порыв духа.

Культура и ее формы нередко противостоят личности как нечто принудительное и сковывающее творческую свободу. Это оберегает от опасного произвола и своеволия, но здесь же кроются и существенные ограничения творческой свободы.

Эту принудительную роль культуры ученый видит по-своему. Для Бердяева определяющая человека культурная форма есть не что иное, как «остывшая свобода» личного духа, это — отделившиеся от человека результаты личного творчества (а не выражение некоего безличного мирового разума, как у Гегеля).

И именно отсюда вытекает трагедия культурного творчества: дух вынужден воплощаться в предметно-символические формы, сковывающие его свободу и устремленность в беспредельное. Этой теме посвящена статья Бердяева «Воля к жизни и воля к культуре» (1922).

Согласно его концепции, в культуре и истории действуют два полярных начала — мужское и женское, от сочетания которых зависят особенности национального менталитета.

Женское начало — это безличная, природно-родовая стихия, ей присуща пассивность и мягкость. Но интенсивное развитие нации возможно при наличии персонально-личного, активного, мужского начала, способного оформить стихию. В России, в отличие от Западной Европы, соединение двух начал не произошло.

Суть русского характера ученый определяет как совокупность противоположностей: свободы и порабощенности, революционности и консерватизма, жестокости и сострадания. Антинонимичность «русской души» Бердяев объясняет тем, что в своих устремлениях она не признает никаких ограничений.

В этом смысле есть сходство национального характера и земли, на которой он формируется: та же необъятность, отсутствие каких-либо пределов, устремленность в бесконечное. Западные философско-политические идеи, влияющие на духовное единство европейских народов, попадая на «женственную» почву русского Востока, приживались с большим трудом или претерпевали сильное изменение.

Бердяев также отмечает, что своеобразие русской души отразилось на истории и культуре, которым свойственны конфликтность и прерывность. Так, в период принятия христианства наметился конфликт между народной, природно-языческой средой и православием с его аскетизмом и жертвенностью. Всегда существовало противоречие между государством и народом, проявляющееся в чередовании бунтов, революций и репрессий со стороны государственных структур.

Мощный раскол между высшими и низшими слоями населения произошел после реформ Петра I. Дворянская культура, ориентированная на западноевропейские духовные ценности, оказалась совершенно чуждой культуре крестьянского большинства. Интеллигенция, зажатая между народной массой и монархией, не обладала внутренним единством: идеологические концепции западников, славянофилов, народников, социалистов раскалывали ее на противостоящие друг другу группировки.

Бердяев делает вывод о том, что в России отсутствует единая культурная традиция, и можно говорить о пяти самостоятельных периодах культуры: киевском, татарском, московском, петровском, советском. Раздробленность культуры он объясняет антиномичностью национального характера, несоединенностью в нем мужского и женского, что связано с географическим положением России, в которой «смешались два потока мировой истории».

Только с развитием самосознания в недрах русской культуры может окрепнуть «мужественный» дух, способный дать противоречивому национальному характеру целостность. Бердяев уверен, что Россия должна соединить западные и восточные элементы в культуре, став единым Востоко-Западом.