Структурная перспектива Дюркгейма: движущая сила социальных фактов

Успешная подача Эмилем Дюркгеймом социологии как новой академической дисциплины обусловлена была его умением показать, что она представляет собой нечто новое в сравнении с уже завоевавшими положение дисциплинами.

Поэтому он упорно отстаивал тот взгляд, что у социологии имеется свое собственное поле деятельности. Она занимается синхронными и коллективными аспектами социальной жизни, и тем отличается от истории и, соответственно, психологии.

В противоположность философии, ее анализы базируются на эмпирической основе.

Можно поэтому сказать, что Дюркгейм сделал социологию структурной наукой из соображений стратегических — завоевания пространства. Социология Дюркгейма изучает общество как целое, которое нельзя свести к сумме его частей.

Части же понимаются в их отношении к целому в большей мере, чем в их отношении к собственному прошлому.

Собственное спонтанное понимание участником событий своей действительности получает подчиненное положение по сравнению с отстраненным научным анализом. Три этих допущения являются характерными чертами всего структурного мышления.

Дюркгейма отличает от позднейших французских структу­ралистов, в частности, его практическое понимание структуры.

Он рассматривает структуру общества как движущее и вещественное построение вне индивида, сложенное социальными фактами.

Наиболее стабильны «морфологические факты», следы культуры в материальном, как то: дороги, вид местности и распределение населения.

Далее следуют «социальные институты», как то: язык, законы и обычаи, то есть культурные явления, которые для индивида представляются естественными и само собой разумеющимися.

Наименее консолидированной является третья категория социальных фактов, «социальные течения», как, например, массовое поведение и мода.

Поскольку целое — это больше, чем сумма его частей, социальные феномены нельзя объяснить поведением индивидов, катастрофически не урезая при этом смысла события.

Социальные факты следует объяснять на их собственном уровне, то есть соотнося их с другими социальными фактами, а не с психологическими, что означало бы прийти в конечном итоге к редукционизму, сведению к биологическим или биохимическим факторам.

Дюркгейм вообще питает склонность прибегать к морфологическим фактам как к конечным разъяснительным основам своих каузальных толкований.

Таким образом, движущая сила разделения труда, по его мнению, представляет собой изменения плотности и размеров общества, то есть его комуникативной структуры и плотности населения.

Когда Дюркгейму нужно объяснить, как возникают формы мышления, он также прибегает к морфологическим фактам.

Мыслительные категории и основополагающие классификации, привлекающие внимание в первую очередь, являются отражением социоматериальной структуры группы.

Порядок их построения отражает восприятие ими пространства, трудовой цикл формирует представление о времени, а представления о части, целом и отношениях между ними отражают систему родства в этой группе.

В этой «социологизирующей» теории познания Дюркгейм, таким образом, делает социальную структуру также и образцом для мышления и сознания.

Думается, такая теория отражения слишком проста, чтобы быть действительно интересной. Дюркгейму не достает особой теории формирования и функционирования мышления.

Но благодаря своему интересу к связям между элементарными формами мышления и общества, который выразился прежде всего в его последней значительной книге, «Элементарные формы религиозной жизни», социология Дюркгейма стала также точкой отсчета для тех структуралистов, которые изначально интересуются структурами сознания.

Из теории познания Дюркгейма следует, что плодотворным, является различение по меньшей мере двух аспектов понятия структуры.

Один из них охватывает структуры, которые можно вскрыть в объекте исследования — общество ли это, мифы или язык, осязаемы ли они и материальны, как распределение населения по возрастным группам и морфология города, или же они абстрактны и невидимы глазу, как грамматика языка.

Второй касается структур сознания, а посему также соотношения между структурой и структурированием. Вопрос здесь в том, каким образом мы упорядочиваем действительности, и как она упорядочивает нас.

Разоблачить те ментальные или социальные структуры, которые управляют духовным опытом, является одной из великих перспектив теории познания. В свой социологии Дюркгейм ищет как общественные структуры, так и структуры мышления.

Он включает в нее как общественно теоретический вопрос, возможно ли упорядоченное общество, так и поставленный теорией познания вопрос, как возникает упорядоченное мышление, и пытается ответить на них при помощи собственного аппарата социологических понятий.

Сегодня оптимистический взгляд Дюркгейма на развитие и чуть, ли не тоталитарные амбиции относительно возможностей познания могут показаться нам чуждыми.

Но хоть его методы выводы в определенной мере и относятся к идеологической истории, его социология является живой точкой отсчета для всех обществоведов структурного направления.