Социология труда в период стагнации 70-80-е годы

В политическом отношении 70-80-е гг. были менее благополучными, чем 50-60-е. Период «хрущевской оттепели» сменил этап «брежневского застоя». В общественной жизни возобладали консервативные настроения и инертность, усилилась цензура печати, возобновились преследования инакомыслящих.

Начало 70-х гг. ознаменовалось завершением коллективных усилий идеологов по созданию модернизированной (либерализованной) версии марксистской теории исторического развития. Она получила название теории развитого социализма, главным выразителем которой стал Р. И. Косолапое.

По сравнению с ортодоксальным марксизмом сталинского типа в ней было много нового. Во-первых, отсутствовала теория классовой борьбы и экспорта революции, во-вторых, утверждался принцип мирного сосуществования, всестороннего развития личности, примат социальной сферы над экономической.

Возможно, что теория Р. Косолапова явилась реакцией на майские события во Франции и ввод советских войск в Чехословакию в 1968 г. Как бы то ни было, она отражала стремление КПСС учитывать новые тенденции в мире и предложить общественности новую модель социализма социализма с человеческим лицом.

Главным в ней была не ориентация на изменение, а тенденция к сохранению прежних ценностей социализма, но в существенно гуманизированном варианте. Несомненно, что известный вклад в появлении новой теории, определявшей стратегию общества, внесли исследования социологов, особенно тех, кто призывал к гуманизации труда, учету личности работника, совершенствованию социальных отношений на производстве.

Пожалуй, это было первым и последним случаем (не считая горбачевской перестройки, отчасти стимулированной исследованиями новосибирских экономистов и социологов), когда социологи непосредственно влияли на принятие политических решений.

Вторая обосновалась на предприятиях и в органах местной власти, занималась разработкой практических рекомендаций, приложением разработанных академическими учеными методик, а отчасти и их модернизацией, проведением локальных, в основном однообъектных, исследований.

70-е годы ознаменовались продолжением крупномасштабных исследований труда, начатых теми же самыми коллективами и лабораториями в 60-е гг. В частности, в 1976 г. проводят повторное исследование молодых рабочих ленинградские социологи (В. А. Ядов), в 1979 г. свое повторное обследование на горьковском полигоне проводят московские социологи (Г. В. Осипов).

Повторное исследование ленинградцев обнаружило заметные изменения в показателях социальной мобильности: среди работников малоквалифицированного и непрестижного труда увеличилась текучесть кадров, среди квалифицированных сократилась доля выходцев из села, а возросла выходцев из семей интеллигенции и кадровых рабочих.

Обнаружился заметный сдвиг в сторону сбалансированного интереса и к содержанию работы, и к материальному вознаграждению. Одновременно резко возросли запросы к условиям труда. Ученые пришли к выводу, что у рабочих формируется рациональное отношение к труду, пришедшее на смену энтузиазму.

В повторном исследовании москвичей также расширен субъективный блок программы, включающий показатели социальных перемещений и социальной активности. Социологи выяснили, что основным направлением межпоколенных социальных перемещений является движение от физического труда к умственному.

Коллектив ленинградских социологов предпринял в 1976 г. исследование высококвалифицированного слоя работников промышленности, а именно инженеров. Проверялась разработанная В. А. Ядовым теория диспозиционной регуляции социального поведения личности. Основная задача изучить расхождение между социальными установками и реальным поведением (эффект Лапьера).

Социологи измеряли уровень избирательности в сфере досуга, устойчивость интересов, уровень удовлетворенности, предрасположенности (диспозиции) в сфере труда и досуга. Они подтвердили открытую в 40-х гг. американским социальным психологом А. Маслоу закономерность: трудовую активность стимулируют наименее удовлетворенные потребности, тогда как стимулирующая сила наиболее удовлетворенных потребностей относительно слаба.

Феномен расхождения социальных установок (вербальное поведение) и реального поведения в начале 80-х гг. основательно будет изучен одесскими социологами во главе с И. М. Поповой. В опубликованной в 1985 г. монографии при помощи самых современных методик были проанализированы данные 25 исследований на предприятиях, проведенных за период с 1970 по 1983 гг.

Такого рода работа практически беспрецедентна даже в рамках мировой социологии труда. Ученые обнаружили сложные взаимоотношения между удовлетворенностью трудом (вербальное поведение) и текучестью кадров (реальное поведение), их расхождение и совпадение.

Проблемы инженерного труда изучались в другом исследовании, которое, как и упомянутые выше, стало классическим наследием отечественной социологии труда. В 1965, 1970, 1976-77 гг. группа социологов (Л. С. Бляхман, В. Р. Полозов, В. Я. Суслов, Ф. Л. Мерсон, Ю. Г. Чуланов, Г. Ф. Галкина, А. К. Назимова, Г. В. Каныгин и др.) под руководством О. И. Шкаратана провела повторное исследование на машиностроительных предприятиях Ленинграда. Основная задача изучение социальной структуры рабочей силы, изменений в содержании и характере труда, условий труда и быта, мотивации и отношения к труду.

Ученым удалось выявить ряд важных тенденций и особенностей в сфере труда: снижение престижа цеховых руководителей, изменение ценностных ориентаций на содержание труда у инженеров, связь внутризаводской мобильности и удовлетворенности работой, взаимосвязь эффективности труда с его условиями, зарплатой и квалификацией работника. В частности, установлено, что эффективность квалифицированного работника, его вклад в общество выше, чем малоквалифицированного.

Примерно в те же годы, а именно в 1971-79 гг., московские социологи из Института международного рабочего движения АН СССР (руководитель В. В. Кревневич) провели международное исследование «Автоматизация и промышленные рабочие» в 15 странах (ВНР, ГДР, ПНР, СССР, СФРЮ, ЧССР, США, Австрия, Швеция, ФРГ, Англия, Дания, Италия, Финляндия, Франция). Хотя по продолжительности оно занимало 10 лет, исследование не являлось повторным (полевая стадия— 1974 г.). Координатором выступал Венский центр.

Сравнение автоматизированных и неавтоматизированных цехов и участков на одних и тех же предприятиях проводилось методами наблюдения и опроса рабочих по 85 параметрам, характеризующим каждое рабочее место и разбитым на четыре блока: умственные и физические требования, условия труда, уровень механизации.

Хотя внимание ученых было явно сосредоточено на микроуровне (рабочее место), основные выводы и гипотезы касались макроуровня: на развитие автоматизации основное внимание оказывают политическая система и социальный строй общества. К заметным явлениям в социологии труда следует отнести исследование культуры рабочего класса, предпринятое минскими социологами (руководитель Г. Н. Соколова) в начале 80-х гг., осуществленное в рамках всесоюзного исследования «Социальное развитие советского общества».

Г. Н. Соколова выявила негативные социокультурные последствия комплексной механизации и частичной автоматизации: эффект торможения гигиенических условий труда, снижение квалификации, инициативы и заинтересованности в результате труда, использование высококвалифицированных работников на малоквалифицированных рабочих местах, несоответствие между квалификацией работников и рабочими местами, снижение требований к квалификации рабочих.

Подводя итоги этого периода, отметим, что в социологии труда доминировало несколько региональных научных школ, отличавшихся друг от друга составом ученых, тематической ориентацией, предпочитаемыми методами исследования. Наиболее сильной была ленинградская школа, возглавлявшаяся в те годы В. А. Ядовым, О. И. Шкаратаном, Л. С. Бляхманом.

Основная тематика: ценностные ориентации, мотивация и отношение к труду, социальная структура рабочего класса и инженеров, организация и условия труда. Московская школа представляла собой менее однородное явление, в ней преобладали разные стили и тематические ориентации, идейные позиции.

Теоретическими вопросами организации коммунистического труда занималась И. Й. Чангли, проблемы социологии организации и управления изучались, и достаточно плодотворно, А. И. Пригожиным, Н. И. Лапиным, Д. М. Гвишиани, социология профессий —В. Н. Шубкиным.

В новосибирской школе доминировала аграрная социология (Т. И. Заславская), социальное планирование (В. И. Герчиков), социология управления (В. Р. Рывкина), социальный конфликт (Ф. Бородкин).

В уральской школе наиболее продвинутыми областями оказались социальное планирование (Н. Аитов), культура труда (Л. Н. Коган). В таллинской школе наиболее успешно изучались профессиональные ориентации и социальная мобильность (М. X. Титма) и прикладные аспекты управления (социологи фирмы «Майнор»).

В Одессе сформировалась оригинальная научная школа, изучавшая ценности и мотивацию труда (И. М. Попова, В. Б. Моин). Лидером минской школы социологии труда следует признать Г. Н. Соколову, исследовавшую культуру труда рабочего класса.