Зарождение социологии общественного мнения в 60-е и до начала 80-х годов

Только в конце 50-х гг. с приходом к власти Н. С. Хрущева и общим «потеплением» ситуации в стране возрождается интерес к социологии и к использованию ее методов. В 1958 г. была создана Советская социологическая ассоциация, после чего формируются различные исследовательские структуры: группы, лаборатории, центры и наконец, в 1967 г. Институт конкретных социальных исследований Академии наук СССР.

«Комсомольский почин» в создании системы опросов молодежи. В 1960 г. при газете «Комсомольская правда» начал работать Институт общественного мнения под руководством Б. А. Грушина. За первые два года своей деятельности Институт провел 8 всесоюзных опросов, используя различные модели выборки и методы сбора информации.

Этот Институт по существу инициировал создание исследовательских групп и лабораторий по опросам мнений во всей стране. В 1964 г. при ЦК ВЛКСМ создается группа социологических исследований под руководством В. Г. Васильева, после чего были созданы аналогичные исследовательские структуры более чем при 40 областных, краевых и республиканских комитетах комсомола.

Ими проводились опросы общественного мнения молодежи по самым разным проблемам, что стало предметом обсуждения на Всесоюзной конференции «Молодежь и социализм» (май 1967 г.), организованной совместно Советской социологической ассоциацией и ЦК ВЛКСМ.

Результаты этих исследований сравнивались, анализировались устойчивость и надежность данных, т. е. именно на этом эмпирическом материале в тогдашней советской социологии формировалось, также впервые, особое направление методология социологических исследований.

По инициативе В. Э. Шляпентоха были проведены опросы читателей центральных газет по общенациональной (рэндомизированной) выборке. Не исключено, что именно они заложили фундамент многолетней популярности газет-миллионеров: «Комсомольской правды», «Труда» и «Известий».

Между тем, оставалось своего рода нормой, что опросы общественного мнения преимущественно ориентировались на читательскую публику. Социологи выполняли социальный заказ: изучение коммуникативного поведения, формирования общественного мнения, включенности людей в систему средств массовой информации и пропаганды, социально-политической активности и ценностных ориентаций молодежи.

При этом очень часто итоги опросов оставались достоянием заказчика (редакций газет, партийных органов). Не будучи известными публике, они по существу утрачивали главное качество социологического исследования мнений не включались в процесс формирования общественного мнения, но использовались для повышения эффективности официальной пропаганды.

Вообще в опросах 60-х гг. советские социологи много занимались методическими и организационными проблемами. Анкетный опрос и формализованное интервью становятся самыми распространенными в практике эмпирических исследований. Так, в исследованиях аудиторий центральных газет использовалось и интервью по месту жительства, и по месту работы с представителями относительно малочисленных профессиональных групп, которые редко попадали в число респондентов в рэндомизированных выборках (например, писатели, руководители предприятий и т. п.). Проводились и почтовые опросы.

В этих исследованиях совершенствовались приемы увеличения возврата анкет при почтовых, опросах (повторное персональное обращение к. читателю, использование обращений-напоминаний по каналам местного радио и телевидения, повторные рассылки анкет и т. п.). Благодаря таким приемам в некоторых областях России возврат почтовых анкет был доведен до 20%.

Институт конкретных социальных исследований в 1967 г. начал фундаментальный проект «Таганрог», в котором участвовали, помимо социологов, демографы, экономисты, этнографы.

Таганрог как типичный средний город был избран «полигоном» всестороннего изучения экономических, социально-политических, бытовых и иных сторон повседневной жизни людей. Естественно, что это поддержанное ЦК КПСС исследование должно было предоставить информацию для «повышения эффективности» социально-экономического планирования и управления, не в последнюю очередь и со стороны партийной пропаганды.

Проект Бориса Грушина «Общественное мнение». В рамках этого таганрогского исследования Б. А. Грушин создал, можно сказать, методологическую лабораторию исследователей общественного мнения. Регулярные научные семинары, собиравшие довольно большую аудиторию, дискутировали теоретико-методологические проблемы массовых коммуникаций и общественного мнения.

Был разработан тщательнейший инструментарий опросов граждан, контент-анализа прессы, наблюдений во время собраний, интервью с руководителями партийных и государственных органов и т. д. Методологические результаты этого проекта, сыгравшего роль учебного пособия для советских социологов, были большей частью опубликованы под несколько необычным названием «47 пятниц», так как семинар Б. Грушина собирался по пятницам.

В проекте использовались четыре типа выборочного дизайна (проекта выборок). Дизайн выборки среди населения Таганрога был построен как пропорциональная квотная выборка. Основу для выборки исследователи получили, проведя сплошную перепись взрослых жителей Таганрога, принявших участие в выборах в местные советы весной 1967г. По результатам этой переписи была рассчитана модель по четырем связанным квотным параметрам: социальное положение.

Сама по себе эта работа является беспрецедентной в социологической практике . Обычно перепись единиц наблюдения как основа для их отбора используется весьма часто на последней ступени в многоступенчатых территориальных выборках, но это перепись жилиш (домохозяйств) на небольших участках территории, которые ограничены пределами пешеходной доступности для одного интервьюера: почтовыми участками, счетными участками и т. п.

Перепись жителей Таганрога от 18 лет и старше, пришедших к избирательным урнам весной 1967 г., дала ошеломляющий результат: 11,3% избирателей имели образование ниже 4-х классов; 17,9% от 4 до 6 классов; 26,5% от 7 до 9 классов; 33,8% законченное среднее; 1,9% неполное высшее и 8,6% высшее.

Если бы этот уникальный результат привлек в свое время внимание отечественных социологов, то, возможно, изучение электорального поведения в 1991-1993 гг. было бы более успешным. Обнаружив расхождение, исследователи построили другой дизайн выборки на основе систематического отбора адресов респондентов из избирательных списков.

Помимо двух названных моделей выборки, авторы использовали также направленные типологические выборки по группам населения. В каждой группе опрашивалось равное число респондентов по заданной половозрастной квоте. Среди некоторых профессиональных групп проводился и сплошной опрос (журналисты, лекторы общества «Знание» и т. п.).

Поскольку среди объектов наблюдения (помимо перечисленных) в этом исследовании выступали специфические, с точки зрения социальной активности, группы, то эти группы формировались специально. В качестве основы были взяты все письма жителей, повестки всех собраний, все опубликованные в «Таганрогской правде» материалы, по которым были идентифицированы авторы писем, материалов, выступлений за три определенных месяца. Затем систематически отбиралось нужное число респондентов.

При этом каждый день с дневниками работали не все управленцы, но определенная их часть. Сбор дневниковых данных осуществлялся по скользящему графику, последовательно включающему то одних, то других работников. В результате был обеспечен сплошной охват работников органов управления, тогда как их посетители, информация о которых фиксировалась в дневниках, обследовались методом стихийной выборки. Всего анкетными опросами было охвачено 16 159 респондентов, проведено 10 762 личных интервью и заполнено 8 882 бланков дневников.

Проект В. Шляпентоха: читатели газеты «Правда». Столь же значительную роль сыграло исследование, проведенное под руководством В. Э. Шляпентоха . Уникальность этого исследования в том, что здесь впервые в отечественной практике изучения общественного мнения была предпринята попытка разработки общенациональной территориальной вероятностной выборки.

Это был вынужденный выбор, ибо единицы имели разный размер по территории и по числу жителей, что само по себе нарушало принцип равных шансов попадания в выборку жителей разномасштабных областей. Однако в те годы в распоряжении социологов не было статистической информации о более мелких административных единицах.

Территория некоторых областей была недоступна для проведения опроса. Сюда были отнесены труднодоступные и малонаселенные сибирские и дальневосточные районы, где проживало около 10% населения СССР. Еще несколько областей (примерно 8,5% населения) тоже были недоступны для исследования из-за закрытого режима в некоторых районах на их территории.

Из этих областей была образована специальная «труднодоступная страта», на территории которой выборка не размещалась. Две специальные «саморепрезентирующие» страты были выделены для населения Москвы и для Ленинграда. Москва была представлена 303 интервью, а Ленинград 179. Остальные области сгруппированы по уровню социально-экономического развития и в зависимости от их географического положения в 47 страт, которые включали от 1 до 12 областей. Страты были неравными по численности населения. Самая малая содержала 1%, а самая крупная 21% населения страны.

Из 47 страт были отобраны 20 с помощью специальной процедуры контролируемого отбора с вероятностью, пропорциональной размеру страты. Из каждой отобранной страты случайным отбором выбиралось по одной области. В каждой области исчислялось количество интервью, пропорциональное объему страты. На второй ступени отбирались районы областных центров, города областного подчинения и административные районы областей, вошедшие в выборку путем систематического отбора.

На третьей ступени отбирались городские и сельские населенные пункты этих административных районов. На четвертой ступени в городских населенных пунктах отбирались территории, обслуживаемые жилищно-коммунальными конторами. На пятой ступени выбирались по документам жилищных контор семьи квартиросъемщиков.

На шестой, завершающей, в отобранных семьях по процедуре «house hold-sampling» Киша определялись респонденты для проведения интервью. Отбор на первых ступенях был выполнен в центре, а пятая и шестая ступени отбора выполнялись в момент проведения полевых работ.

В этом исследовании, как и в проекте Б. Трушина, тщательно регистрировались все действия интервьюера по отбору респондентов на последней ступени. С первого посещения удалось войти в контакт только с 77% респондентов. Больше всего интервью с первого посещения проводилось по субботам 83%. Для повторных интервью самым удачным оказывался вторник (59%). По времени суток наибольшее число удачных интервью пришлось на вечернее время от 20 до 22 часов.

В. Шляпентох, тогда работавший в Академгородке под Новосибирском, перед опросом читателей «Правды», т. е. органа ЦК КПСС, встретил недоверие со стороны редакции. Партийные журналисты полагали, что отлично знают свою аудиторию и опрос не нужен. (Опрос инициировал отдел пропаганды ЦК КПСС.) Тогда В. Шляпентох предложил редакторам отделов самим заполнить анкету для читателя, указать в процентах ожидаемые распределения ответов по всем пунктам и оценить степень уверенности в своем прогнозе.

Эти, скажем, экспертные оценки читательской аудитории были положены в сейф главного редактора и, спустя время, в присутствии тех же лиц руководитель опроса произвел сопоставление с полученными при опросе читателей данными. Редакция была в шоке.

На этом этапе в советской социологии общественного мнения были на практике решены многие организационные, методические и теоретические проблемы. По инициативе ЦК ВЛКСМ была даже создана первая всесоюзная сеть исследовательских центров, с помощью которой проведено несколько всесоюзных опросов молодежи, из которых особенно известен проведенный перед XV съездом ВЛКСМ в 1966 г.

В Институте конкретных социологических исследований на базе проекта «Таганрог» была отработана программа комплексного (с участием представителей других социальных наук) исследования с использованием неординарной модели выборки и совокупности методов сбора информации.

В Ленинграде в филиале ИКСИ и в ЛГУ сформировался серьезный социологический коллектив, осуществивший целый комплекс исследований аудитории СМК, процесса формирования ценностных ориентаций личности (В. Ядов), методологии и техники. В Новосибирске (СО АН СССР) на практике были отобраны различные модели выборки и методы увеличения возврата анкет при почтовом и прессовом опросах, обеспечения достоверности социологической информации, повышения эффективности использования количественных методов в социологии.

Возникали и быстро «взрослели» профессиональные коллективы социологов в Эстонии Тартуский университет (Ю. Вооглайд), Латвии Рижский государственный университет (М. Ашмане), на Украине Киев, Харьков. Вместе с тем в те годы получаемая в ходе опросов общественного мнения информация далеко не всегда могла быть опубликована, если не соответствовала идеологическим канонам или, тем более, прямо противоречила им. Круг и уровень рассмотрения социальных проблем для опросов были жестко ограничены.

Например, можно было спрашивать о деятельности партийной или комсомольской организации на предприятии или в районе, но не мнения о КПСС и ее лидерах, о системе власти в СССР, внешней политике, об удовлетворенности внутренней политикой государства и т. п.

Тем не менее, даже многочисленные публикации в массовой прессе о результатах исследований показались цензуре опасными уже потому, что демонстрировали различие точек зрения, в том числе и по политическим проблемам. Политическому руководству страны, которое к концу 60-х гг. сменилось, совсем не хотелось быть под контролем гласно выражаемого общественного мнения.

В одном из выступлений в начале горбачевской перестройки В. Шубкин сказал так: «Социология это зеркало общества. Но не каждое общество хотело бы смотреть в зеркало». Б. Грушин в те же годы (т. е. 90-е) опубликовал статью под названием «Ученый Совет при Чингис-Хане», в которой показал, что партийные органы даже тогда, когда разрешали и сами инициировали социологические обследования, делали это преимущественно для подкрепления аргументов в пользу проводимой политики, но вовсе не для того, чтобы использовать социологическую информацию для переосмысления заданного очередным съездом партии курса на «дальнейшее развитие» социалистического общества.

Общее ужесточение идеологических требований к социологии привело к резкому ограничению количества исследований в стране, к созданию системы партийного контроля за всеми проводимыми исследованиями и, особенно, опросами общественного мнения. Прежде всего был взят под контроль ведущий центр Институт конкретных социологических исследований АН СССР, а во всех республиках, краях и областях при соответствующих партийных комитетах созданы советы по изучению общественного мнения, без разрешения которых никто не имел возможности провести даже небольшой опрос.

В ИКСИ АН СССР все опросы общественного мнения были сосредоточены в отделе прикладных социальных исследований и проводились только по прямому указанию отделов ЦК КПСС. Данные опросов публиковались крайне ограниченно. В основном они использовались заказчиком.

В рамках других исследовательских проектов ИКСИ АН СССР были осуществлены два массовых всесоюзных опроса по проблемам образа жизни читателей «Правды» (руководители И. Левыкин, А. Возьмитель), продолжалось сотрудничество сектора общественного мнения (В. Коробейников) с редакцией «Известий». В это же время достаточно активно велись опросы общественного мнения на местах. Так, в Грузии целый комплекс исследований провел Центр изучения общественного мнения при ЦК КП Грузии.