Ребрендинг народной культуры, высокие технологии и «семейная» модель корпоративного менеджмента как основы индустрии досуга в Японии

На ХХ век приходится наиболее динамичный период в истории развития Японии. Так, с конца XIX столетия Япония, перестав быть «закрытой» страной, подвергалась активной европеизации, а после Второй мировой войны – американизации. В обоих случаях эти процессы провоцировали начало поисков национальной самоидентификации страны, что, в конечном счете, через приятие ценностей западной цивилизации, в 1970-е годы обусловило возникновение процессов «японизации», заключавшихся в активном международном позиционировании японской культуры. Оно стало возможным потому, что Япония творчески переосмыслила достижения западной цивилизации.

В связи со спецификой исторического развития Японии можно утверждать, что японский менталитет образуют два типа идентичности: «внешняя (институциональная) – западная и внутренняя (духовнонравственная) – дальневосточная». Несомненно, в условиях глобализации, стирающей национальную специфику под трансатлантический «стандарт», Япония могла оказаться в ситуации кризиса самоидентификации.

В мире обрели статус бренда японские технологии создания электроники, а также стали популярны традиции национальной японской культуры, включающие боевые искусства, оригами, икебана, японскую кухню и т.п. Вследствие этих процессов, в 1979–1980 гг. кабинет Охиры (Министерство образования, науки и культуры Японии) начинает реализовывать политическую программу «Эпоха культуры».

Сущность этой программы заключалась в идее, что в конце ХХ века, на современном этапе развития страны, период трансатлантической модернизации в Японии должна сменить эпоха национальной культуры, основанная на уникальной модели социальных отношений. Поэтому основой постмодернизационных процессов провозглашалась культура Японии, которая трактовалась не только как структурообразующее начало национальной самоидентификации государства, но и как воплощение японского стандарта жизни, представляющего альтернативу западному образцу.

В контексте данного подхода культура на внутренне-политическом уровне выступала в роли эффективного инструмента преодоления кризисов рыночной экономики. Во внешней политике она являлась формой продвижения японской модели жизни в мировом сообществе. Следовательно, при таком понимании культура не финансировалась по «остаточному» принципу, а представляла собой объект, выгодный для вложений японских монополий.

Так, в 1980–1990-е годы фонд «Тойота» занимался активным продвижением японской культуры в геополитическом пространстве. В числе инструментов продвижения были: издание японских словарей и переводы японской литературы, организация этнографических экспедиций японских ученых совместно с исследователями других стран; реализация программы «Узнай своего соседа», включающей взаимные визиты; конференции по обсуждению социокультурных проблем.

Все это способствовало тому, чтобы такие проявления японской культуры, как, например, театр Но и Кабуки, японская живопись, миниатюры нецке, виды японской поэзии и кухни, утратили замкнутость и стали достоянием мирового сообщества. Вследствие этого, японская культура стала формой «мягкой» политической силы, основывающейся на внешнеполитических стратегиях японской культурно-идеологической экспансии, подготавливаемой психологическим приятием мировым сообществом японской модели жизни.

Социально-культурную деятельность в Японии координирует министерство, которое в период с 1952 по 2001 годы называлось Министерство образования, науки и культуры. Но в 2001 году оно было объединено с управлением науки и технологий и получило официальное название Министерство образования, культуры, спорта, науки и технологий. Действительно, развитию новых технологий в Японии уделяют большое внимание, подтверждением чему является глобальная деятельность корпорации Panaconic, которая с 1998 года регулярно инвестирует средства в стартапы и инновационные разработки Кремниевой долины.

Так, в 2017 году Panaconic создала и отдала под управление компании Conductive Ventures первый венчурный фонд, который инвестировал средства в такие компании, как Blueshift, Desktop Metal, Proterra, Self, Sprinklr и др. В 2020 году Рanaconic был создан и отдан под управление калифорнийской Conductive Ventures второй венчурный фонд; при этом деньги планируется инвестировать в перспективных разработчиков софта и оборудования для разных отраслей бизнеса, в числе которых – искусственный интеллект, автопилотируемый транспорт, цифровое здравоохранение и т.п.

Несмотря на значимость технологий в культурной политике Японии, в третьей статье «Закона о министерстве образования, культуры, спорта, науки и технологий» от 16 июня 1999 года основная цель деятельности министерства связана с человеческим ресурсом. Ею провозглашается «развитие человеческого ресурса через формирование гуманизма и креативности посредством поощрения непрерывного образования, вовлеченности в научные исследования, спорт и культуру, продвижения науки и технологий, а также осуществления администрирования религиозных организаций».

Немалую роль и в развитии человеческого ресурса, и в международном продвижении Японии играет ее участие в программе ЮНЕСКО «Всемирное наследие». Принимая участие в этой программе, Япония великолепно сочетает работу по сохранению своего культурного наследия с его популяризацией в мире, добиваясь расширения списка ЮНЕСКО путем включения в него своих объектов. Так, согласно данным на 2020 год, в список Всемирного наследия ЮНЕСКО внесен 21 объект культурного наследия на территории Японии.

Этот закон является продолжением Закона об охране храмов (1898); в него неоднократно вносились поправки, последняя из которых была сделана в 2005 году. Целью этого закона является «обеспечение сохранности и использования культурных ценностей таким образом, чтобы культура японского народа продолжала развиваться и вносить вклад в углубление взаимопонимания между культурами всего мира». Культурные ценности в этом законе подразделяются на пять видов: материальные, нематериальные, народные, памятные объекты, традиционная застройка.

С 2000-х гг. Япония принимает активное участие в проектах ЮНЕСКО по сохранению и реставрации объектов культурного наследия, которые находятся в других странах. Для этого Япония не только располагает «значительными финансовыми возможностями», но и «большим арсеналом методов исследований, защиты, сохранения и реставрации культурных ценностей». Японское правительство исходит из того, что надежная защита культурных ценностей обеспечивается не временным предоставлением денежных средств и оборудования той или иной нуждающейся стране.

Итак, Япония использует имеющиеся в ее распоряжении финансовые, материальные, технические и организационные ресурсы для активной деятельности в рамках программы ЮНЕСКО «Всемирное наследие», как в своей стране, так и в других странах мира. Это благоприятствует формированию ее положительного имиджа в мировом сообществе.

В продвижении своего культурного наследия в мировом геополитическом пространстве Япония использует «мягкую силу» культуры, играющую также не последнюю роль в формировании ее положительного международного имиджа. Не в меньшей степени этим процессам способствует глокализация как специфическая технология выживания и сохранения региональных моделей существования и развития в условиях глобализации. Иначе говоря, в японской политике наличествует пропаганда уникальности ее регионов, которая, взаимодействуя с ресурсами культурно-досуговой индустрии, способствует не только созданию особенно-колоритного, привлекательного имиджа Японии в мире, но и культурного возрождению регионов этой страны.

Феномен глокализации в Японии был обусловлен процессами глобализации, начавшимися в 1980-х гг., и становлением информационного общества. Эти процессы обусловили закрытие крупных промышленных предприятий, неравномерность развития регионов, рост безработицы и реструктуризацию экономики, связанную с ее переориентацией на культуру и туризм.

В сложившихся обстоятельствах «угасания» регионов японцы стали активно переориентировать их экономику на развитие культурной индустрии, которая в Японии проявилась в форме глокализации. Значит, на фоне глобализации, в связи с коммерциализацией культуры, вместо закономерно предполагаемого исчезновения региональных отличий произошло их сохранение и усиление.

Под усиление регионального аспекта в японских культурных индустриях была подведена философская база, которой стала «теория мингэй» Соэцу Янаги. Данная «теория» представляет собой «гибрид эклектичных концепций, почерпнутых в различных европейских источниках, причём не только в британских, но также в скандинавских и немецких философиях народного творчества конца XIX – начала ХХ вв.».

Напомним, что под культивирование безыскусности японских ремесел подведен идеологический «коктейль», состоящий из западного мистицизма, буддизма и ориентализма. Иначе говоря, концепция «мигэй» возникла в Японии как проявление прозападной самоидентификации и отразила стилизаторское увлечение востоком, свойственное западному модернизму.

Слово «мигэй» означает не только предмет обихода, сделанный руками ремесленника, но и общественно-художественное движение в Японии, начавшееся в 1920-е годы. Кульминация его актуальности приходится на 1970–1980-е гг. – начало развития культурных индустрий в Японии. Именно тогда переоборудовались большие промышленные площади под культурные индустрии. Так, в префектуре Канадзава пустующий кирпичный завод был продан непрофессиональным художникам, которые возродили традиционные японские ремесла. Это привело к тому, что город Канадзава стал центром традиций национальной культуры и местом, привлекательным для туристов.

Итак, зародившись как модернистская стилизация народного искусства Японии, на современном этапе своего существования «мигэй» стал брендом, репрезентирующим традиции японского ремесленничества. Этим он превратил японскую национальную культуру в товар общества потребления. Тем не менее, продукты в стиле «мингэй», как часть культурной индустрии, приносят ощутимый доход в бюджет страны и способствуют реализации внешнеполитических стратегий этого государства.

Кроме реализации традиционных программ по пропаганде японского языка, участия Японии в программе ЮНЕСКО «Всемирное наследие», индустрии товаров в стиле «мигэй», существует еще два направления деятельности Японии, способствующих формированию благоприятного имиджа этой страны за рубежом и продвижению японской культуры.

Прежде всего, это продвижение национальной поп-культуры в таких ее форматах, как манга, аниме, индустрия видеогигр. Засилье этих форм медиаиндустрии в Японии обусловливает доминанту пассивных форм досуга и возникновение отаку как субкультуры приверженцев маги и аниме.

Слово «манга» образуется сочетанием двух иероглифов, где га переводится как «картинки», а «ман» имеет несколько значений – «веселые, странные, причудливые, гротескные». Поскольку манга состоит из рисунков и короткого текста, их также называют «романами в картинках».

Истоки манги уходят в XII–XIII вв., когда в Японии появилась серия рисунков, изображающих лягушек и кроликов с необычной техникой рисования лапок, имитирующих движения. В XVIII-XIX вв. книги с необычными картинками создали художники Санто Киоден и Хокусай Кацусика, причем последний придумал термин манга. Но, несмотря на древние корни, современный вариант манги начинает развиваться после Второй мировой войны, испытав сильное влияние западных традиций. И здесь необходимо назвать имя Осаму Тедзука, которого традиционно считают «отцом» современного массового искусства манги. Он не только создал популярный манга «Astro Boy» – «Посол Атом», но и инициировал создание сериалов по мотивам манги в формате анимэ, став автором сценария.

В Японии манга популярна среди людей всех возрастов, поэтому существует во множестве жанров, в соответствии с запросами целевых аудиторий – от научной фантастики до бизнеса и эротики. В 1950–1960-е годы манга становится прибыльным книгоиздательским направлением, становится популярной за рубежом. Эта тенденция сохраняется длительное время.

Например, оборот от продажи манги в 2006 году в Японии составил $500 млн., а в США – $200 млн.. Несмотря на публикацию рейтингов «самой продаваемой манги в 2020 году», печатные варианты манги, в силу небольшого количества рекламного контента на их страницах, на настоящий момент «выживают» только в форме «танкобон» – сборниках рассказов и если они плохо продаются, «издатели в конечном счете убивают мангу».

Однако, как правило, бывает наоборот, и по популярной манге снимается аниме, так как продюсеры предпочитают не рисковать и вкладывают деньги в продвижение продукта, доказавшего свою рентабельность в формате комикса. В Японии «ежегодно выпускается примерно 200 новых аниме-сериалов», причем с учетом развития новых технологий мобильной связи «шансы на то, что вы создадите успешное аниме, фактически вдвое меньше, чем в видеоиграх». Тем менее, японские анимационные студии не разоряются, прежде всего, благодаря, мерчендайзингу, «подпитываемому» субкультурой отаку. Продажи от всех фигурок, плакатов и т.п. «сувениров» помогают выживать этим компаниям.

В свете сказанного получается, что рынок видеоигр является наиболее прибыльной культурной индустрией в Японии. Так, «в 2018 году японский рынок видеоигр оценивался в $15,5 млрд, из которых около 75% приходилось на ПК и мобильные онлайн-игры, а $400 млн. – на программное обеспечение и оборудование для консолей». И здесь отчетливо прослеживается тенденция снижения: в Японии количество выпускаемых игр «упало с 983 в 2007 году до 411 в 2019 году».

Основными причинами этих процессов являются расширение рынка мобильных устройств и сокращение рынка консолей, а также большая конкуренция на рынке видеоигр. И здесь «круг замкнулся», ибо для создания уникальной видеоигры разработчик должен изучить то, что сейчас популярно в мире манги и аниме. Итак, поп-культура Японии является как важным компонентом государственного имиджмейкинга, так и мощной финансово-экономической базой существования японских креативных индустрий.

Другая форма продвижения Японии в мировом сообществе связана с традиционной экономической «составляющей» ее культуры. Она представлена не только японскими потребительскими товарами, конструкторскими разработками, но и способами эффективного менеджмента на уровне предприятий и государства в целом, а также моделью организации корпоративной культуры.

Данные принципы корпоративной культуры, предусматривающие командно-коллективные формы организации досуга, способствуют тому, что в самоидентификации членов компании большую роль играет «групповая психология», «следствием чего становится некоторая степень утраты индивидуальности членами группы» и осознание себя в первую очередь как члена данной компании. Это способствует тому, что сотрудники откликаются на все требования организации и полностью посвящают себя компании, воспринимая коллег как членов семьи и стремясь сохранить с ними гармоничные отношения.

Традиционно выделяют четыре основных формы организации корпоративного досуга, в числе которых – повседневный досуг членов трудового коллектива, праздничный досуг, тренинговые мероприятия и корпоративный туризм. При этом корпоративные мероприятия японцев обязательно включают традиции местного культурного колорита, являются символами японского образа жизни. Например, спортивные состязания отделов обязательно должны включать национальные виды спорта (кюдо, дзюдо, кэндо, каратэ и т. д.).

Повседневный досуг в рабочее время связан с получением расслабляющих услуг во время обеденного перерыва, которые оказывают специалисты небольших фирм, расположенных в деловой части всех городов Японии. К расслабляющим услугам можно отнести ароматерапию, массаж, природотерапию с использованием технологий виртуальной, дополненной и смешанной реальности, чайные церемонии, искусство составления икебаны. Очевидно, что многие из релаксационных процедур связаны с национальными традициями Японии. По окончании работы многие японцы вместе с коллегами по работе, особенно в конце рабочей недели, проводят совместный досуг, посещая бары и рестораны.

Что касается праздничного досуга, то в Японии, кроме 14 государственных праздников, существует большое количество традиционных, религиозных и местных праздников и фестивалей. В перечне корпоративных праздников Японии значительное место занимают три праздника. Во-первых, День физкультуры в честь Олимпийских Игр в Токио, который празднуется как государственный праздник, направленный на укрепление спортивного духа нации и продвижение здорового образа жизни. Во-вторых, «бонэнкай», что означает «забвение горестей минувшего года», – праздник, начинающийся в середине декабря, несмотря на отсутствие выходных.

Он представляет собой корпоративные «посиделки» в барах и ресторанах, которые, как правило, устраиваются хозяевами фирм как вознаграждение за труд. В-третьих, на протяжении марта, апреля и мая японцы устраивают «ханами» – любование цветением сакуры; для этого они обычно коллективом фирм выезжают за город на пикники.

Итак, благодаря корпоративной культуре, работа стала для японцев смыслом существования, обусловив не только «кароси» – смерть от переработки, но современную демографичекую катастрофу. Япония в современной ситуации оказалась перед угрозой национального вымирания.

Низкая рождаемость в Японии связана со стремительным старением населения этой страны. При общем населении Японии приблизительно в 126,5 млн человек «35 млн., или более 28,1%, – люди старше 65 лет», при этом «к 2040 году доля пожилых достигнет 35% населения, а к 2065-му они будут составлять свыше 38% всех жителей страны».

К тому же «особо пугающий тренд» состоит в том, что категория «суперстарых», т.е. людей в старше 75 лет, «с 2018 года превышает количество умеренно пожилых», т.е. людей в возрасте от 65 до 74 лет. Тенденция такова, что скоро в японских фирмах некому будет работать. При этом государство будет вынуждено тратить огромные средства на социальное обеспечение пенсионеров.

Таким образом, социально-культурная деятельность Японии представляет собой ярчайший пример глокализации, основанной на ребрендинге народной культуры, переосмысленной в контексте ценностей общества потребления и реализуемой в формате индустрии досуга.