Научная истина и вера

Существует убеждение, что научная истина и вера — вещи несовместные. Спиноза скрепил это убеждение, вколотив в него свой «философский гвоздь»: «вера и философия разделены», — изрек он. Это поспешное и непродуманное заявление могло родиться только в недрах западного, крайне зауженного рационалистического мышления.

С наибольшей определенностью такой взгляд выразил Кант.

«…Признание истинности суждения, — утверждает он, — …имеет следующие три ступени: мнение, веру и знание. Мнение есть при- знание чего-то истинным, недостаточное как с субъективной, так и с объективной стороны.

Если признание истинности суждения имеет достаточное основание с субъективной стороны и в то же время считается объективно недостаточным, то оно называется верой. Наконец, и субъективно и объективно достаточное признание истинности суждения есть знание».

Кант был, конечно, непревзойденным систематиком. Как я уже отмечал, он все расчленял, раскладывал по полочкам и затем все тщательно рассматривал, изучал, описывал и, так сказать, научно оприходовал в своих толстых «амбарных» книгах-критиках.

Главное же — он глубоко верил в истинность всего, что выходило из-под его пера. Кто читал его произведения, мог в этом легко убедиться. Как и подобает глубоко верующему человеку, он не допускал даже тени сомнения в неправоте своих философских положений, и в этом смысле его сочинения претендуют прямо-таки на богословский характер.

Однако отдадим должное Канту: он все-таки сделал скромную уступку вере, заявив: «…мне пришлось ограничить… знание, чтобы освободить место вере». (Эти слова по неведомым причинам до сих пор приводят в неописуемый восторг некоторых философов — почитателей Канта.).

Я уже приводил известное выражение Тертуллиана «Credo quia absurdum», то бишь: «Верую, потому что абсурдно». Все рациона- листы относили это выражение исключительно к вере в Бога и к религии вообще. На деле же оно полностью применимо и к науке: вся ее история — это сплошь история смены вер в тот или иной научный абсурд. Наш отечественный философ А.Ф. Лосев с присущей ему прямотой и резкостью пишет в этой связи:

«Все эти бесконечные физики, химики, механики и астрономы имеют совершенно богословское представление о своих “силах”, “законах”, “материи”, “телах”, “теплоте”, “электричестве” и т.д.».

К этому перечню с еще большим основанием можно добавить столь же «бесконечных» философов, историков, политологов, экономистов, психологов, культурологов и других, чьи сочинения — чистой воды «светское богословие», доходящее нередко до форменного кликушества.

Что же касается понятия истины, то истинно лишь то, во что глубоко веришь. Никакое знание в принципе немыслимо без веры в его истинность, иначе оно превращалось бы в пустой мыслительный хлам какого-нибудь студиоза, думающего лишь о том, как бы донести его до стола экзаменатора, чтобы потом забыть навеки.

В свое время известный американский антрополог Дж. Фрэзер высказал (правда, в довольно осторожной форме) мысль об аналогии между магией и наукой, от которой позже, будто испугавшись собственной дерзости, он пытался откреститься. Но даже в осторожной форме мысль эта вызвала в мире науки чуть ли не сенсацию.

«Фундаментальное допущение магии, — пишет он, — тождествен- но… воззрению современной науки», поскольку в основе как магии, так и науки лежит твердая вера в порядок и единообразие природных явлений… В обоих случаях допускается, что последовательность событий совершенно определенная, повторяемая и она подчиняется действию неизменных законов, проявление которых можно точно вычислить и предвидеть».

И дальше:

Удивляет, что эти, в общем, достаточно наивные рассуждения антрополога привлекли к себе такое внимание и интерес.

Лично я объясняю это своего рода куриной слепотой, которой страдают некоторые философы, не видящие при ярком дневном свете того, что более чем очевидно, а именно: полного родства всех видов духовной деятельности человека, включая такие, как магия, колдовство, гадание — на одном ее фланге и философия, наука — на другом.

Все они без всякого исключения по своей природе мифичны, и в их основе лежит, как верно заметил тот же Фрэзер, «твердая вера» в свои постулаты.

Да, конечно: во всех вышеозначенных сферах исходные посыл- ки разные: у одних — бог, у других — дьявол, у третьих — сила, энергия, масса, кванты и проч., у четвертых — «чистый разум», «воля», «мировой дух» или «производственные отношения»… Но всех их объединяют вера в собственные постулаты и неприятие других

Тот же Фрэзер обмолвился, что магия принесла не только много зла, но также и некоторое благо. Если уж он хотел проявить беспристрастность, надо было бы то же самое сказать о науке и философии. А то ведь ненароком можно подумать, что они несут людям одно только благо. Но об этом уже было достаточно сказано, и не стану повторяться.