Наследственный договор как новелла российского наследственного права

На сегодняшний день в российском наследственном законодательстве наметилась тенденция расширения перечня оснований наследования. Несколько лет назад законодатель «подарил» наследственному праву не совсем договорную конструкцию с название «наследственный договор». Наследственный договор – распоряжение на случай смерти, есть не что иное как гарантия свободы завещания.

Абсолютным преимуществом для приобретателя в случае наследственного договора, в отличие от наследства по завещанию, является то, что он может быть изменен или расторгнут только по соглашению сторон. Завещание может быть отменено или изменено завещателем в одностороннем порядке и в любое время.

Законопроект предусматривал внесение изменений в раздел V части третьей ГК РФ, в частности в качестве его цели было определено создание дополнительных законодательных механизмов защиты имущественных прав граждан, прежде всего лиц пожилого возраста, посредством введения нового для российского законодательства правового института – наследственного договора.

В пояснительной записке было указано на следующую проблему: пожилые люди, стремясь обеспечить себе достойную старость, нередко заключают договор пожизненной ренты в форме договора пожизненного содержания с иждивением. В этом случае жилое помещение, являющееся предметом договора, переходит в собственность плательщика ренты с момента государственной регистрации договора, что фактические лишает получателя ренты пользоваться этим жилым помещением. Однако в апреле 2015 года законопроект был снят с рассмотрения Государственной Думой в связи с его отзывом субъектов права законодательной инициативы.

Следует обратить внимание на то, что Федеральный закон от 19.07.2018 № 217-ФЗ в качестве законопроекта № 451522-7 был внесён в Государственную Думу в апреле 2018 года. Субъектом права законодательной инициативы выступила группа депутатов Государственной Думы. В пояснительной записке к законопроекту указывалось на цель введения в действующее правовое регулирование норм о наследственном договоре – исключение возможностей для злоупотреблений.

Итак, наследователь вправе заключить с любым из лиц, которые могут призываться к наследованию, договор, который, по сути, определяет круг наследников и порядок перехода к ним прав на имущество наследователя. При этом следует обратить внимание на то, наследодатель вправе заключить с любым из лиц, которые могут призываться к наследованию, договор, условия которого определяют круг наследников и порядок перехода прав на имущество наследодателя после его смерти к пережившим наследодателя сторонам договора или пережившим третьим лицам, которые могут призываться к наследованию.

При этом последствия, предусмотренные наследственным договором, могут быть поставлены в зависимость от наступления ко дню открытия наследства обстоятельств, относительно которых при заключении наследственного договора было не известно, наступят они или нет, в том числе от обстоятельств, полностью зависящих от воли одной из сторон.

Наследственный договор – новый способ распоряжения имуществом на случай смерти (пункт 1 статьи 1118 ГК РФ), к которому в полной мере относятся положения статьи 1119 ГК РФ и правила о завещании, за исключением момента возникновения установленных договором прав и обязанностей наследников: права наследников, предусмотренные наследственным договором, возникают после смерти наследодателя, а обязанности могут возникать как до, так и после смерти наследодателя.

Как, правило корреляция с завещанием рассматривается учёными-цивилистами как отрицательная сторона договора наследования. Следует обратить внимание на то, что анализируемый договор делает завещание недействительным полностью или частично. При этом, с одной стороны, договор наследования защищает права сторон, его подписавших, а с другой стороны, он дает недобросовестным наследникам дополнительный инструмент для оспаривания неугодных завещаний, то есть возникает риск мошеннических договоров наследования.

Д.В. Лоренц также подвергает критике новую законодательную конструкцию, указывая на возможные затруднения применения к ней норм обязательственного (договорного) права. При этом, с одной стороны, законодатель слабо «связал» наследодателя обязательства по наследственному договору (учитывая его право на отказ от договора), а с другой стороны, подверг рискам вторую сторону (наличие обязательных наследников, кредиторов, ранняя смерть наследника).

Предмет наследственного договора, определенный пунктом 1 статьи 1140.1 ГК РФ, предоставляет для наследодателя гораздо больше возможностей по распоряжению имуществом, чем при совершении завещания.

Наследственный договор отменяет действие совершенного до заключения этого наследственного договора совместного завещания супругов (пункт 5 статьи 1140.1 ГК РФ).

По смыслу п. 12 ст. 1140.1 ГК РФ после заключения наследственного договора наследодатель свободен в распоряжении своим имуществом любым способом, а соглашение об ином ничтожно. В данной норме не раскрыта явным образом юридическая природа таких распоряжений наследодателя, однако нотариальная практика уже готова расширительно толковать их вплоть до завещаний, которыми можно отменить или изменить наследственный договор.

При этом в ГК РФ соотношение наследственных договоров и завещаний прямо не определено: между наследственными договорами с одним имуществом и разными лицами установлен приоритет более раннего (п.8 ст. 1140.1 ГК РФ), а что касается завещаний, то действует обратное правило, согласно которому последующее завещание отменяет прежнее в противоречащей части или может содержать прямое указание об отмене (п. 2 ст. 1130), что может субсидиарно применяться и к договорам (п. 1 ст. 1118).

В отличие от немецкой модели, ГК РФ не предусматривает недействительности прежних и последующих завещаний, противоречащих наследственному договору и ущемляющих права наследников, а также не устанавливает необходимости согласия контрагента на отмену договора завещанием. Игнорирование в России этого разумного опыта приведет к практике, порочащей договорную природу соглашения о наследовании.