Участие свидетелей в совершении завещания

На протяжении всей истории развития законодательства о наследовании, особое место в нем занимали нормы, содержащие требования, предъявляемые к совершению завещательных актов. Постепенно законодатель вводил в правовой оборот те или иные «инструменты», направленные на обеспечение и гарантию подлинности воли завещателя, выраженной им в завещании. Традиционно к числу таких «инструментов» относятся свидетели, принимающие участие в совершении завещания.

Принимая во внимание огромное значение свидетелей для процедуры совершения завещания, законодатель выработал требования, предъявляемые к фигуре свидетеля, которые различались в зависимости от исторического периода. Так, нормы римского права содержали достаточно развернутый перечень условий, при наличии которых лицо не могло быть свидетелем завещания. Ульпиан в Дигестах указал, что не мог привлекаться к составлению завещания в качестве свидетеля субъект, не имеющий завещательной правоспособности (например, лицо, осужденное за распространение пасквилей) (D. 28.1.18.1.).

В Древней Руси, по нормам церковного права, основным источником которого являлась Кормчая книга, наследодатель должен был писать свои распоряжения при свидетелях. К свидетелям предъявлялись определенные требования: ими могли быть только честные и нравственные люди («не будут разбойници, ни пьяници, ни татье, ни иноея никоея злобы имущие»)

Как видим, главным критерием при отборе свидетелей завещания выступали их нравственные качества. Зависимость от наследодателя или наличие у них заинтересованности в совершении завещания в расчет не принимались. Для составления завещания необходимым считалось присутствие семи свидетелей. Данный императив является наглядным примером влияния на Кормчую книгу римского права, нормы которого содержали аналогичное правило.

Свидетелями могли быть как местные жители, так и «пришельцы». Также оговаривалась возможность для вольноотпущенных выступать в роли свидетеля. Рабы и холопы такой возможностью не обладали. Законодательство Петра I предусматривало, что завещательный акт подписывался завещателем и свидетелями, которые должны были указывать свое звание.

Лица, выступающие в роли свидетелей, должны были соответствовать определенным характеристикам: во-первых, свидетелями могли быть только «добрые люди» с безупречной репутацией, во-вторых, требовалась известность указанных лиц приказу, чтобы при необходимости их без труда можно было разыскать.

Нормы Свода законов Российской империи требовали подписи свидетелей при совершении домашнего духовного завещания (ст. ст. 1048-1052). При этом российское законодательство ограничивало круг лиц, могущих выступать в качестве свидетелей. Очевидно, что цель данной нормы заключалась в том, чтобы недопущением к свидетельству завещаний лиц, заинтересованных его исполнением, не дать повода к подложному составлению завещаний. Необходимость подобной нормы не вызывает сомнения. О ее значении говорилось в одном из решений Правительствующего Сената: «Закон не допускает известных лиц к свидетельству при завещании, потому что желает оградить свободу воли завещателя от влияния лиц, не признаваемых им беспристрастными».

Законодательство советского периода не содержало норм о свидетелях завещания. К числу гарантий подлинности завещаний в рассматриваемый период относились: необходимость письменной формы завещания и участие нотариуса в процессе совершения завещания. Вместе с тем советские ученые-цивилисты по-разному относились к институту свидетелей завещания. Так, например, В.И. Серебровский отмечал несовершенство норм завещательного права и предлагал ввести в правовой оборот так называемое домашнее завещание, конструкция которого предусматривала участие свидетелей.

Так, согласно ст. 583 ГК Литовской ССР, в случае подписания завещания рукоприкладчиком, необходимо было присутствие двух свидетелей, которые также должны были поставить на завещании свои подписи. Давая правовую оценку данному правилу, ученые отмечали, что нет оснований доверять свидетелям больше, чем государственному нотариусу или должностному лицу, удостоверяющему завещание. Соответствующие положения были развиты, в частности М.Ю. Барщевским, который пришел к выводу, что «эти два свидетеля являются практически рукоприкладчиками, так как их роль ничем не отличается от роли лица, называемого в той же статье ГК Литовской ССР рукоприкладчиком».

Так, присутствие свидетелей является необходимым в случае передачи завещателем нотариусу закрытого завещания, при вскрытии нотариусом конверта с закрытым завещанием, при совершении завещания, приравненного к нотариально удостоверенному, а также при совершении завещания в чрезвычайных обстоятельствах. В остальных случаях присутствие свидетелей допускается по желанию завещателя (п. 4 ст. 1125 ГК РФ), то есть является «факультативным».

Анализ норм зарубежного наследственного права, посвященных регламентации института свидетелей завещания, а также дореволюционный отечественный правовой опыт в данной области позволяют утверждать, что современный российский законодатель учел далеко не все критерии при определении круга лиц, могущих участвовать в свидетельствовании завещания.

Принимая во внимание, что цель такого ограничения – устранить из числа свидетелей людей пристрастных, необъективных и недобросовестных, вызывает недоумение отсутствие в ст. 1124 ГК РФ указания на лиц, осужденных за лжесвидетельство. В соответствии со ст. 307 УК РФ «Заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод», предусматривающей ответственность за лжесвидетельство, субъектом данного преступления является лицо, которое умышленно дало заведомо ложные показания.

Таким образом, представляется крайне нежелательным участие лжесвидетелей в процедуре совершения завещания. В связи с вышеизложенным, как нами уже отмечалось ранее, целесообразно дополнить п. 2 ст. 1124 ГК РФ абзацем следующего содержания: «лица, имеющие судимость за дачу ложных показаний».