Коренной переворот в философии и его главные участники

Теперь мы обратимся сразу к трем философам, поиски и концепции которых представляли собой очередной шаг в развитии той тенденции, которую можно было заметить в философии Шопенгауэра — тенденции «приближения философии к жизни», освобождения философии от идеалистической метафизики, а представлений философов о сознании и мысли от крайнего рационалистического ригоризма.

Эти три философа — Сёрен Кьеркегор (1813—1855), Людвиг Фейербах (1804—1872) и Карл Маркс (1818—1883).

Казалось бы, не было в философии больших антагонистов, как в личностном плане, так и по содержанию их трудов, нежели Кьеркегор и Маркс. Можно подумать, что их разделяет чуть ли не целое столетие.

Однако они чуть ли не одногодки: Кьеркегор родился в 1813 г., а Маркс — в 1818. Но Кьеркегор — это христианский мыслитель-одиночка, живущий на европейской окраине; Маркс же — воинствующий безбожник, журналист, политический деятель, основоположник учения, претендовавшего на строгую научность, которое оказало огромное влияние на массы. Третий из названных в заглавии этой главы, Фейербах, был их старшим современником.

В нем некоторым образом соединены черты и того, и другого: Фейербах — атеист, резкий критик христианства; подобно Марксу, он был весьма популярен в массах, но при этом отвергал любую работу в организации и участие в политической деятельности; он — скорее приватный мыслитель, нежели «человек науки», не говоря уж о принадлежности партии.

Существенная черта, которая их объединяла, — это критическая установка в отношении гегелевского идеализма и панлогизма, следствием которой (или естественным дополнением которой) была ревизия многих фундаментальных понятий традиционной философии, и прежде всего понятия действительности.

В гегелевской философии действительность, как известно, конституируется в опосредовании субъектом субстанции. Она осуществляется в отчужденных продуктах Абсолютного Духа как процесс его самопознания.

У Кьеркегора, Фейербаха и Маркса, напротив, действительность есть действительность человеческого субъекта как предметного существа, которое само, стремясь познать собственную сущность, свою цель и назначение, обращается к изучению предметов и продуктов своей деятельности (или, говоря гегелевским языком, которым еще пользовались и сами эти философы, в процессе самопознания опосредует собственную предметность).

У Кьеркегора главная характеристика человека, «экзистенция», предстает как постоянное самоопределение человеческого существа, всей душой устремленного к Богу; у Фейербаха человеческая чувственность (или аффект) удостоверяет реальность предметов, тем самым делая объекты независимого от человека мира существующими для человека; у Маркса труд определяет «природу», только предстоящую труду как материал, но вовсе не лежащую в основе предметного мира как его «субстанция» (таковой оказывается сам труд).

Можно выразить это и по-другому: у Кьеркегора даже Бог не выступает как «субстанция» человеческого мира, существующая «для себя» — человек сам формирует себя в качестве существа, устремленного к Богу; в концепции Маркса Бог отсутствует — природа должна быть поднята в иерархии ступеней бытия и занять место Бога как «причина самой себя», causa sui — но она понимается Марксом только как «мастерская», как момент производства; у Фейербаха природа, как это ни странно, тоже не «субстанция» — функции субстанции исполняет тело (телесная сущность человека).

Пожалуй, у Фейербаха все-таки больше «субстанциализма», чем у Кьеркегора и Маркса, поскольку у него не ставится под вопрос основа чувственного начала.

У Маркса же трудящийся человек — это субъект, «поставленный своим иным»; у Кьеркегора человек (как экзистенция) — не просто «сотворенное бытие», но относится к себе самому; сначала экзистенциально, на основе отношения к самому себе или своей субъективности, человеческое бытие относится к тому, кто его полагает — т.е. к самому человеку, к его субъективности.

Во всех этих случаях «соотнесения» важнейшие черты гегелевского Абсолютного субъекта сохранены как структурирующий момент предметного бытия: как Абсолютный дух в гегелевской философии «опредмечивается» в процессе самопознания, так и человеческое сознание опредмечивается в очеловеченном мире.

Мир, таким образом, оказывается антропологически редуцированным, привязанным к человеку (что как раз наиболее четко выражено у Фейербаха, хотя характерно и для двух остальных персонажей): мирскими образами субъекта стали страх (у Кьеркегора), любовь (у Фейербаха) и труд (у Маркса).

Поскольку концепции Кьеркегора, Фейербаха и Маркса относятся к переходному этапу от классической философии к философии современной, то я ограничусь здесь весьма кратким очерком их взглядов, обратив внимание, с одной стороны, на значение их критики традиционного философского мышления, а с
другой — на их роль в становлении главных течений современной философии. Начну с Серена Кьеркегора.