Конфликтное поведение и депрессия

Термин «депрессия» означает в переводе с латинского «подавле­ние», состояние душевного расстройства, подавленности, характери­зующееся упадком сил и снижением активности.

Риск заболеть де­прессией хотя бы один раз в жизни для мужчин составляет от 8 до 12%, а для женщин — от 20 до 26%.

Сегодня, в начале XXI в., этот показатель значительно вырос как для мужчин, так и для женщин в особенности.

Часто здоровые люди именно депрессией реагируют на большое количество бед, обрушивающихся на них. Именно депрессия может стать результатом неразрешенного конфликта. Известно, что 80% кон­фликтов возникает помимо желания их участников.

Оказывается кон­фликт скрытым или явным, но в основе его всегда лежит отсутствие согласия. В основе большинства неврозов всегда обнаруживается внут­ренний конфликт, ощущение своей вины, своего упущения, вследствие которого и возникла травмирующая ситуация.

Как правило, минуют несчастья, проходит и депрессия, но это в норме. Если же говорить о депрессии как о болезни, то она отличается слишком большой продол­жительностью, чрезмерной интенсивностью, возникает зачастую без внешней причины.

Наиболее отчетливые проявления депрессии, само­го распространенного наряду с тревожностью расстройства, — изме­нение массы тела, нарушение сна, ощущение бесполезности собствен­ной жизни, неспособность сконцентрироваться, повторяющиеся мысли о смерти и самоубийстве.

Последствия конфликта чреваты стрессами, неврозами, повышен­ной тревожностью, общей психологической подавленностью, чрезмер­ной агрессивностью, которая направлена на объекты, не имеющие отно­шения к конфликту.

Обратная сторона агрессии — регрессия, негативный защитный механизм, бегство от ситуации. Вся энергия конфликта, не нашедшая выхода, направлена на разрушение самой личности.

З. Фрейд говорил, что нужно разрушить другое и других, чтобы не разрушить себя.

Психология последних 20—25 лет практикует идею катарсиса, идею эмоциональной разрядки с помощью вымещения чувств на эрзац-объектах (к примеру, в Японии: деловые центры оборудуют­ся специальными комнатами, где можно разбить специально подготов­ленные тарелки или нанести пару хуков по муляжу, имеющему внешнее сходство с реальным начальником).

Психосоматические расстройства. У депрессии есть другое лицо, когда она проявляет себя совсем по-иному, например в виде телесного недуга, а собственно плохое настроение уходит при этом на второй план.

В таких случаях говорят, что депрессия скрывается под маской сомати­ческого заболевания, то есть депрессия как заболевание не проявляет себя снижением настроения либо это снижение незначительно и рас­познать его, а следовательно, назначить необходимое лечение бывает очень нелегко.

Такая депрессия может имитировать любое нарушение со стороны внутренних органов, как бы прячется под маской другого заболевания (отсюда название — маскированная депрессия).

Развиваются сла­бость, разбитость, апатия, головокружение, ощущение тяжести, чув­ство жжения за грудиной, ощущение стеснения и сжатия при дыхании, потеря массы тела, расстройств сна, ощущение жара или холода в об­ласти груди и живота.

Человек сам не осознает своего пониженного настроения или связывает его с физическим недомоганием, восприни­мает как следствие какого-либо нераспознанного заболевания.

В тече­ние длительного времени обследуется и лечится без видимого улучше­ния по поводу различных соматических или неврологических заболеваний. У него снижается общий тонус, наблюдается легкая угне­тенность, неспособность радоваться «как раньше».

Исчезает прежняя собранность, активность, развивается неясное чувство страха, ощуща­ется тенденция к постоянному анализу своих ощущений и возможных причин их возникновения, выискиванию у себя все новых причин сома­тического неблагополучия.

В основе психосоматических заболеваний лежит закономерность: не существует ментальной активности без физического (физиологическо­го) аккомпанемента.

В 1938 г. американский ученый Г. Джекобсон доказал, что, когда человек совершает телесные движения даже лишь в воображении, в мускулах возникает скрытое напряжение.

Г. Айзенк в результате многолетних исследований факторов, связанных с предрас­положенностью к сердечно-сосудистым и раковым заболеваниям, вы­явил следующие основные характеристики личности, склонной к по­добным болезням:

• затруднения в проявлении эмоций, таких как страх, гнев и тре­вожность;
• неспособность адекватно реагировать на стресс, ведущая к ощу­щению безнадежности, беспомощности и в конечном счете к де­прессии.

Исследования подтверждают точность прогнозов для здоровых людей в отношении развития у них заболеваний на момент тестирова­ния.

Автономия в регулировании своего поведения служит механиз­мом, защищающим от воздействия невротических и негативных эмо­циональных факторов, удерживая от экстремального поведения. Следовательно, разрешение конфликта всегда является основой для со­хранения здоровья.

Иногда при скрытой депрессии расстройства сна становятся основ­ными, а порой единственными проявлениями заболевания.

Они, как правило, характеризуются ранним пробуждением и сокращением про­должительности ночного сна. Больные легко засыпают, но, поспав не­сколько часов, пробуждаются.

Утром чувствуют себя совершенно раз­битыми и только во второй половине дня или к вечеру их настроение и самочувствие несколько улучшаются.

В чем же причина маскировки депрессии под различные заболева­ния внутренних органов? Установлены две причины:

• особо отрицательное отношение к психическим расстройствам, вследствие чего больные стремятся искать причину своего пло­хого настроения в болезнях тела, а не души;
• так называемая алекситимия, то есть неспособность выражать в словесной форме внутренние эмоциональные явления, что ведет к бессознательной проекции психических расстройств на теле­сную сферу. Кроме того, большое значение в возникновении скрытой депрессии придается психологическим особенностям личности, замкнутости, эмоциональной ранимости и тревожной мнительности.

Реакции иа стресс: гендерный аспект. Стили реагирования муж­чин и женщин на вызванный сложными обстоятельствами стресс от­четливее всего проявляются в способах, к которым они прибегают, что­бы справиться со своими негативными переживаниями.

Женщина, испытывая подавленность, стремится думать о возможных причинах своего состояния. Мужчина, наоборот, пытается отгородиться от де­прессивных эмоций, концентрируясь на чем-либо другом, например во­влекается в физическую активность, чтобы таким образом вывести себя из негативного состояния.

Опыт показывает, что женская реакция «тща­тельно обдумать» характеризуется тенденцией к навязчивому фокуси­рованию на проблеме, увеличивает женскую уязвимость по отношению к депрессии.

Типичные стили реагирования на стресс могут быть продуктом со­циализации, обучения в процессе жизни в соответствии с обществен­ными ожиданиями.

Понятие «фемининность» включает в качестве ос­новных компонентов пассивность, концентрацию на чувственных проявлениях эмоций, стремление разделить их с другими. Мужская же схема поведения («маскулинность») — стремление быть физически и интеллектуально активным, не эмоциональным, не проявлять призна­ков слабости, обсуждая свое плохое настроение с другими.

Социальный статус. Отсутствие любой работы — важнейший ис­точник жизненного стресса. Незанятые мужчины отличаются тревож­ностью, повышенным беспокойством о здоровье, депрессией. Некото­рые показатели здоровья довольно прочно связаны с уровнем социального статуса.

Так, долгое время считалось, что высокий уровень кровяного давления у американских африканцев является генетически запрограммированным.

Позже выяснилось, что это следствие хрони­ческого стресса, вызванного низкостатусной работой (или ее отсутстви­ем) и ограниченными возможностями в получении образования. Во многих случаях это было причинами гипертонии у многих представите­лей данной группы.

Факторы риска и стиль жизни. Риск возникновения различных расстройств связан с важнейшей проблемой психологии — прогностичностью показателей, измеряющих индивидуальные особенности. Большую роль играет жизненный опыт человека.

В частности, сниже­ние заботы и ухода со стороны родителей в детстве приводит к вовле­чению уже взрослого человека в жизненные ситуации, характеризую­щиеся наличием высокой степени риска.

Люди, пережившие тяжелую депрессию, уже, будучи в недепрессивном состоянии, оказываются во­влеченными в большее количество неприятных жизненных событий, чем люди, не имевшие депрессивных предысторий.

Сравнение двух групп, в одной из которых находились испытавшие в детстве депрес­сию люди, в другой — люди с расстройствами, выделенными по дру­гим показателям, выявило, что имевшие опыт детской депрессии были гораздо более депрессивными взрослыми.

Адекватность оценки происходящего. Успешное разрешение си­туации зависит не в последнюю очередь от степени адекватности оцен­ки происходящего.

Часто тяжелые последствия перенесенного стресса оказываются результатом рассогласования между реальной сложнос­тью неприятного события и субъективной оценкой его значимости. Поэтому успешность выбранного стиля реагирования связана и с тем, будет ли восприниматься событие как угрожающее.

С. Томпсон в 1986 г. опросила несколько десятков человек в воз­расте старше 60 лет сразу после того, как сгорели их дома, а потом год спустя. Цель исследования — проверка гипотезы о том, что нахожде­ние позитивных моментов в трагическом событии позволяет людям легче пережить его.

Было выделено пять способов смягчения ситуации:

• обнаружение неожиданно появившихся побочных положитель­ных моментов («Зато теперь мы живем с детьми»);
• сознательное сравнение с другими погорельцами («У нас хоть стоимость дома была не до конца выплачена, а вот у соседей…»);
• представление еще более худшей ситуации («А ведь могли и погибнуть»);
• попытки забыть о случившемся («О пожаре? Да мы и забы­ли!»);
• реинтерпретация ситуации («Нам все равно уже давно надо было переехать в другое место»).