Общесоциологические теории. Лекция 8
Россия, как известно, все переделывает по-своему. Что и произошло с экономическими теориями Маркса, которые философы П.Струве, С.Булгаков, М.Туга-Барановский, Н.Бердяев и их сподвижники использовали для пропаганды неизбежного капитализма в Росссии.
Социологов этого направление звали ЛЕГАЛЬНЫМИ МАРКСИСТАМИ, их теории проявили себе прежде всего в противопоставлении идеологии народничества. В своих доводах он ставили надстройку во главе любых (в том числе и производственных) отношений, утверждая что прогресс общества определяется развитием культурных ценностей человечества.
Подобными построениями занимались и на Западе апологи Э.Бернштейна, которые считали, что борьба трудящихся за свои права (прежде всего – экономические) вызваны этическими причинами.
Логика размышлений с ошибочными предпосылками приводила к странным выводам. (Точно к таким, о которых пишет автор в предыдущей главе, сравнивая марксистскую социологию с муравейником). Так Струве проводит параллель между демократией и компромиссом, а собственную партию считает «неклассовой». Туган-Барановский хвалит капитализм, уверяя, что именно он открывает широкие возможности развития общества.
Именно частная собственность на средства производства, уверяет он, способствует гармонии между разнообразными социальными группами. Но, как и другие легальные марксисты, он считает, что материальное производство только первое время господствует над общественным сознанием, со временем на первый план выступят наука и культура.
«Все формы общежития и даже формы хозяйства становятся продуктом свободного сознания людей, заключающего в себе самом свои непреложные законы», – пишет он.
Наиболее интересны его выводы о симбиозе капитализма и социализма. Он рассказывает о рыночной стоимости, о трудовой и сельскохозяйственной кооперации, об артелях и о их роли в социалистическом хозяйстве так, будто заглянул на мнго лет вперед и прозрел НЭП, израильские кибуцы, колхозы и совхозы, китайские артели и сельхоз-кооперативы.
Тут интересно перейти к рассказу о М.Ковалевском, который одно время возглавлял Международный институт социологии и ввел в эту науку понятие ПЛЮРАЛИЗМА (термин, который верхогляды нынешнего времени пытались использовать в политической пропаганде) – то есть учет множества факторов влияния на общество.
Перечисляя их Ковалевский не забывает ни про биологический, ни про технический, ни про космический, ни про политический, ни про военный… Собственно, это и есть его методология. Он исключал из течения нормального прогресса классовую борьбу вместе с революцией, заменяя их компромиссом и солидарностью.
Именно из социалистического плюрализма Ковалевского возникла политическая партия умеренного либерализма, ставящая задачу постепенного и компромиссного преобразования России по лучшим образцам демократии.
Прежде чем перейти к социологическому НЕОПОЗИТИВИЗМУ П.Сорокина, стоит сделать небольшое отступление и посмотреть как вообще развивалась социологическая мысль в России. Тут уместно упомянуть революционных демократов (В.Белинский, А.Герцен, Н.Чернышевский, Н.Добролюбов и др.), которые настаивали на том, что самые разумные преобразования России в демократическую страну должны пройти через горнило НАРОДНОЙ РЕВОЛЮЦИИ и привести к СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМУ обществу.
Революционные демократы несомненно находились под влиянием западных социалистов, таких как Ш.Фурье и К.Сен-Симон и самого факта революций в странах Западной Европы (40-е годы XIX века).
То, что они боролись с феодальной монархией, с крепостничеством – естественно. Их борьба с гражданские права и свободы была во истину самоотверженной и чистой. Но они забывали о том, что, прогрессивная на их взгляд Европа, вовсе не разрешила антагонизма между личностью и государством, как не смогла это противоречие разрешить до сих пор ни одна страна, ни одна социологическая конструкция.
Определенные перспективы Герцен и Чернышевский видели в ОБЩИНЕ, общинном владении, распространяя эту идею не только на земельные реформы, но и на промышленность.
Все они представляли социалистическое общество довольно утопически, где все любят благородное и чистое, а пошлое и дурное не приемлют.
Наряду с революционными демократами в России конца XIX и начал ХХ века было много сторонников анархизма, теория которого неплохо разработана М.Бакуниным и П.Кропоткиным (которые, впрочем, лишь продолжили на российском материале идеологию Ш.Фурье, М.Штирнера и П.Прудона).
Человек, по мнению Баунина, вступает в противоречие не с общество, а с государственными институтами. Он борется с государством как аппаратом чиновников, с огромным бюрократическим концерном, подавляющем народ и существующем за счет порабощения народа.
Государство, по Бакунину, – это власть меньшества, «законный насильник воли людской, лишающий их свободы». Массы не понимают этого в силу своего невежества. И добровольно кормят и оберегают гигантского государственного вампира.
Бакунин призвал устранить государственные институты и само государство, построив отношения между общественными субъектами на принципах федерализма, то есть их свободного и равноправного союза. Социалист-анархист, живя для себя самого, удовлетворяя свои потребности, в то же время служит всему обществу. Он естествен, умеренно патриотичен, но зато всегда очень человечен.
Его идеи развил Петр КРОПОТКИН (184201921), который утверждал, что анархизм есть нечто большее, чем простой способ действия или же идеал свободного общества. Анархизм, кроме того, представляет собой «философию как природы, так и общества».
Как и Бакунин он резко осуждал государство, «государственный социализм», был уверен, что люди способны сами «основать строй, основанный на их личной и коллективной свободе». Он был уверен, что можно установить своеобразный «безгосударственный» коммунизм на основе «союза сельскохозяйственных общин, производственных артелей и ассоциаций людей по интересам».
Если вдуматься, то «свободный коммунизм» в отличии от коммунизма авторитарного (наши пролетарские вожди всегда жили в коммунизме) весьма привлекателен. Это общество свободных и равных во всем людей, основанное на самоуправлении. А Кропоткин интересен еще и тем, что в своих трудах он большое внимание уделял проблемам нравственности. Он считал, что нравственные чувства кореняться в билогической природе людей, а в процессе жизнедеятельности обретают социальный смысл и значение.
Он писал: «…принцип, в силу которого следует обращаться с другими так же, как мы желаем, чтобы обращались с нами, представляет собой не что иное, как начало равенства, т.е. основное начало анархизма. Равенство – это справедливость. Равенство во всем – синоним справедливости. Это и есть анархия.
Становясь анархистами, мы объявляем войну не только отвлеченной троице: закону, религии, власти. Мы вступаем в борьбу со всем этим грязным потоком обмана, хитрости, эксплуатации, развращения, порока – со всеми видами неравенства, которые влиты в наши сердца управителями, религией и законом.
Мы сознательно привели довольно большую цитату, чтобы оценка идеологии анархизма была правильной. Увы, кинофильмы и большевитская пропаганда превратила анархиство в некое пародийное чудище. Тачанки, патлатые бандиты, разнаряженные пестро, стрельба из маузеров по поводу и без повода… А на самом деле анархизм выглядит привлекательно, так как в той же «Этике» сказано: «Мы признаем полную свободу личности. Мы хотим полноты и цельности ее существования, свободы развития всех ее способностей».
Идеи справедливости, равенства, брадства, самоуправления, свободы личности – это то, ради чего стоит жить и к чему приятно стремиться. Более того, в экономическом плане анархизм не менее привлекателен – федеральный характер взаимоотношений разных социальных союзов и организаций весьма удобен.
Другое дело, что мы пока не имеем опыта существования общества без государства, законодательных органов и гигантской пьявки – религии.
Нельзя не упомянуть социологию народничества, так как в России она имела много сторонников. Ее апологами были Петр ЛАВРОВ и Николай МИХАЙЛОВСКИЙ. Они считали, что общество, в котором личный интерес совпадает с общественным, может быть достаточно устойчивым. Так, по мнению Лаврова, основным двигателем истории являются действия критически мыслящих людей, интеллигентов. Михайловский так же полагал, что впереди общества должны находится “«герои”» увлекающие массы (толпу) на добрые дела.
Чтобы закончить рассказ о социологах России следует сказать пару слов о психологическом направлении русской социологии. Оно сложилось к концу 19 века, и базировалось большей частью на идеях социологов Франции Германии Америки, а так же русскими социологами П. Бобровым и Н. Михайловским, которые так же были склонны к известной психологизации при попытке объяснить явления общественной жизни.
Следует запомнить пару фамилий. Е.В.Де-Роберти, которого часто называют апологом позитивистской философии, в своей психологической социологии исходил из того , что все общественные явления направляются психологически: желаниями людей, мыслями, чувствами, стремлениями, страстями… А Н.И.Кареев, будучи историком и социологом, строил свою социологическую теорию исходя из психологии, духовного бытия человека – чувств, мыслей, воли индивидуума.
Ну и последнее о чем мы упомянем в этом разборе, это легальный марксизм, который стал оригинальным выражением либеральной буржуазной мысли. Его выразителями были П. Струве, Н. Туган-Барановский, Н. Бердяев и С. Булгаков. Легальные марксисты боролись против идеологии народничества, используя труды Маркса и Энгельса и обосновывая свое учение капиталистическим способом производства в России того времени и соответственной технической, духовной и экономической культуры.
Надо сказать, что со временем от отрицания марксизма они переходят к его частичного одобрения, сами того не понимая до конца. Они уже не настаивают на принципе неизбежного перехода от капитализма к социализму и рассматривают марксизм не восторженно, а как инструмент для дальнейшего совершенствования социологических теорий.
Грубо говоря, они, отбрасывая важнейший момент марксистского учения, делают своеобразный салат из многочисленных социологических теорий. Например, они убеждены, что, развивая капитализм, можно придать ему достаточно цивилизованные формы. (Уже сейчас мы видим, что цивилизованный капитализм это – нонсенс: капиталистическое общество уродливо и основано на неравенстве людей).
Готовясь к экзамену, следует еще почитать плюралистической социологии М.Ковалевского, социологическом неопозитивизме П.Сорокина, хотя эти социологические теории не существенны.
А теперь речь пойдет о современной западной социологии. Мы постараемся «галопом по Европам» выделить основные этапы в развитии западной социологии и охарактеризовать важнейшие из них. В частности, не мешало бы записать в тетрадь несколько терминов и заучить их, поставив против каждого краткое объяснение.
Неопозитивизм. По-прежнему популярен на Западе. Не представляет собой единой школы, а носит общий характер.
Структурно – функциональный анализ Т. Парсонса. Метод исследования, по которому изменения элементов системы рассматриваются в связи с элементами всей системы.
Социология конфликта. В противовес другим теориям, ориентированным на социальное равновесие, социологи этого направления видят в этом конфликте необходимую составляющую социального конфликта.
Феноменологическая социология. Она исходит из того, что восприятие мира зависит от того, как сам человек определяет для себя те или иные события. Она рассматривает повседневность как основу, как тему, предмет исследования.
В сущности, это ни столько общая социологическая теория, сколько методика коммуникаций. Опыт Японии активно создающей единую информационную сеть, с бесплатной установкой радиотелефонов для малообеспеченных, и растущий уровень социальной культуры в этой стране, подтверждает важность исследования американского ученого.
Теория действия (теория обмена). Она видит задачу эмпирической социальной науки в описании и объяснении связи между явлениями. Центральной идеей этой теории является категория социального действия. Понять закономерность социального действия – значит решить главную задачу социологии.
Кроме перечисленных, на Западе по-прежнему существуют и старые социологические подходы. В том числе и марксистский. Но в целом современная западная социология выглядит плачевно. В ней отсутствует господствующая теория и чрезмерна связь с политикой, что вообще характерно для политизированного населения Запада. Тем ни менее, большая часть социологических течений неоконсервативна и ведется поиск новой синтетической парадигмы.
