Взгляды на природу человека

Подход к воспитанию как к социальной системе предполагает четкое понимание места и роли в ней каждого элемента, в первую очередь, – человека. Вместе с тем, природа человека и в настоящее время представляет собой одну из наиболее сложных проблем, хотя является предметом изучения многих наук: философии, теологии, психологии, социальной психологии, социологии, антропологии, физиологии и других.

При этом общей проблемой, над разрешением которой работают представители различных наук, является соотношение биологического и социального в природе человека. Признавая, что в природе человека присутствуют элементы как биологического, так и социального происхождения, ученые по-разному оценивают соотношение и взаимодействие этих элементов, их влияние на его поведение.

Совокупность разных подходов можно свести к трем основным концепциям проблемы человека в зависимости от трактовки соотношения биологического и социального:

• биологизаторская;
• чисто социальная (социологизаторская);
• биосоциальная.

Биологизаторская концепция выделяет биологические факторы в качестве главных, определяющих в жизнедеятельности человека. Одним из сторонников такого понимания природы человека был З.Фрейд, обративший внимание на негативные иррациональные стороны человека, связанные с его биологической природой и психикой.

Именно биологические потребности человека, а прежде всего, сексуальные, являются, как он утверждал, главными в человеческой природе и “доводы разума бессильны против их страстей”. Общество пытается ограничить удовлетворение этих потребностей рамками культуры, морали, права. Однако, при этом приходится считаться с тем, “что у всех людей имеют место деструктивные, то есть, антиобщественные и антикультурные тенденции, и у большого числа лиц они достаточно сильны, чтобы определить собою их поведение в человеческом обществе”.

Как видим, согласно этой концепции, фатальная детерминация психики человека заложена в его генофонде. В силу этого он обречен оставаться в плену биологических законов. Следовательно, всякая попытка воспитания – целенаправленного воздействия на процесс формирования личности и воздействия на ее поведение – обречена по провал.

Неадекватное представление о роли биологического в жизни человека присуще и биологическому редукционизму. Хотя представители этого подхода и признают наличие для человека “надорганической”, то есть социальной среды, однако считают, что индивидуальный опыт приобретается им по законам, совпадающим с биологическими законами приспособления организма к среде. То есть эти законы не меняются при переходе от животного мира к человеку; имеют место лишь количественные усложнения процессов приспособления – как видового, так и индивидуального.

Подобного подхода к пониманию сущности человека придерживаются также представители бихевиоризма – направления в психологии, в основе которого лежит понимание человека (и животных) как совокупности ответных реакций на воздействие внешней среды. Основоположник этого течения Э. Торндайк утверждал, что “под поведением мы понимаем всякую деятельность человека и животного – безразлично, выражается ли она в простых непроизвольных или же в утонченных мыслях и чувствах”.

Согласно данной концепции, человек рождается с некоторыми врожденными схемами поведения (дыхание, глотание и т.п.), а все остальные схемы поведения усваивает методом проб и ошибок. При этом удачная реакция закрепляется и после многократного поведения автоматизируется. Подобным образом создаются самые сложные “репертуары поведения”.

Понимая стремление исследователя к изучению поведения человека и роли психики как реальных процессов, которые можно измерять и контролировать, трудно согласиться с попыткой устранить из поведенческих актов влияние сознания, мышления, воли. Нельзя понимать поведение человека лишь как совокупность связей (S – стимул, R – реакция), как это демонстрирует американский психолог Б. Скиннер: Согласно его новому “научному” методу программирования поведения человека в деле воспитания и образования не следует уделять много внимания происходящему в его сознании.

Достаточно основываться на эффективном регулировании окружающей среды через факторы, содействующие закреплению определенных навыков поведения и блокированию нежелательного поведения наказанием.

Отказываясь от уже сложившихся в человеческой цивилизации и культуре ценностей, воспитание сосредоточивается на формировании набора приспособительных поведенческих стереотипов. Кредо подобного подхода Б. Скиннер заявил в своей книге “Уолден два”, закамуфлировав в форме утопического романа. “Дайте мне инструкцию по обращению, и я дам вам человека” – так в нем сформулирована одна из ведущих идей.

Преувеличение роли физиологических механизмов в поведении человека свойственно и представителям отечественной науки. Стремление перенести достижения великих ученых-естествоиспытателей И. П. Павлова и В. М. Бехтерева в изучении условных и безусловных рефлексов у животных было, в известной степени, присуще и выдающемуся психологу Л. С. Выготскому.

Отдавая дань его работе по обоснованию (и даже некоторому преувеличению) роли социального в формировании личности, следует отметить явную переоценку возможностей радикальной перестройки человеческой природы, в том числе и биологического в человеке.

Подобные подходы – это не только взгляды, ушедшие в прошлое. Отдельные их элементы, идеи встречаются и в современной научной литературе. Так, известный ученый академик П.M Амосов, описывая природу человека, утверждает: “Человек есть стадное животное с развитым разумом, способным к творчеству”, “по природе – больше плохой, чем хороший. Если верить этологам – хуже обезьяны. Радикально переделать его природу можно только генетической хирургией, а возможности общественного воспитания довольно ограничены”.

Конечно, академик Амосов не отрицает влияния общества на формирование личности, однако считает, что не следует его преувеличивать. В подтверждение этой мысли он приводит аргумент незначительности изменений в мотивах человека за тысячелетия его развития. “Удовлетворение потребностей осталось основным содержанием жизни. Изменилось их соотношение, но и то не у всех… Главное осталось – питание, размножение, семья, общение, помощь близким, защита от опасностей, информация, развлечения. Для очень немногих – творчество, функция, управление другими людьми”.

Эти утверждения особо значимы на фоне отхода общества от социологизаторского понимания человека как чисто социального, предметно- деятельностного существа, лишь носителя общественных отношений. “От начала и до конца личность – это явление социальной природы, социального происхождения.

Мозг же только материальный орган, с помощью которого личность осуществляется в органическом теле человека, превращая это тело в послушное, легко управляемое орудие”, – рассуждает Э В Ильенков, раскрывая почти полное содержание чисто социального подхода к человеку – другой крайней точки зрения (наряду с биологизаторской). Как видим, сторонники этого подхода категорически отвергают наличие каких-либо биологических черт в природе человека и их влияние на его поведение.

Человеку, считают они, присущи только социальные характеристики поведения. При этом человеческая личность, психика, потребности и способности рассматриваются только в качестве продукта общества, результата внешних социальных воздействий. Психика в таком контексте предстает как “совокупность общественных отношений, перенесенных внутрь и ставших функциями личности и формами ее структуры”.

Отсюда недалеко до представления человеческой личности в виде “индивидуальной совокупности человечески-функциональных органов” или же в качестве телесной организации “того коллективного тела (ансамбля социальных отношений), частичкой и органом которого выступает каждый отдельный человеческий индивид”.

Такое понимание природы человека как продукта общественных отношений логически ведет к выводу, что именно несоответствие общественных отношений, основанных на частной собственности, природе человека мешают проявлению “истинной сущности человека”. Другими словами, частная собственность, проявляющаяся в таких чертах социальной системы, как эксплуатация, конкуренция, товарно-денежные отношения, индивидуализм, эгоизм и т. п. мешают человеку стать самим собой, каковым он является изначально.

То есть мешают реализовать его сущность – общественного, “истинно человеческого”, родового, универсального, предметно-деятельностного существа, свободного от всех порождений частной собственности. Для реализации человеком своей сущности необходимо радикально изменить общество, создав фактически новое общество, уже без частной собственности и устранив тем самым помехи, не дающие ему стать “истинным человеком”, отчуждающие его от его сущности.

Здесь следует подчеркнуть, что подобная концепция, воспринятая практиками революционного изменения общества односторонне, догматически, без учета посылок марксизма на “природные силы, жизненные силы” человека, на то, что “существо, не имеющее вне себя своей природы, не есть предметное существо, а непредметное существо есть невозможное, нелепое существо”, несла в себе опасность иллюзорного, “облегченного” представления о возможностях воздействия на человека с целью его изменения.

Подобные представления, положенные в основу идеологической работы, не могли не привести к искажениям в сфере общественного сознания, к односторонним, утопическим представлениям о взаимодействии человека и общества на пути воспитания нового человека. “Десятилетиями нам внушали, что человек продукт общества, – пишет Н. М. Амосов. Сделай революцию, отмени частную собственность – и быстро сойдет “короста капитализма”. Так произошел идеологический сдвиг оценок в сторону социального”.

Новый человек как продукт революционного преобразования общества виделся идеологам воспитания подчиненным власти безлично-общей воли социально-политической организации общества. “Овладеть чувствами, понять инстинкты, сделать их прозрачными, протянуть провода воли в подспудное и подпольное и тем самым поднять человека на новую биологическую ступень, создать более высокий общественно-биологический, тип, если угодно – сверхчеловека…” – так выглядит программа “революционной перековки” человека в изложении одного из вождей мировой революции Л. Д. Троцкого.

К чему может привести утопизм на уровне политического управления обществом, показывает социальная практика построения социализма в бывшем СССР. “Продуктом” мощной тоталитарной системы организации общества, идеологического воздействия, не основанного на научном понимании сущности человека, вместо “сверхчеловека” стал “человек-винтик”, функциональный придаток общественного механизма. Итак, социологизаторский подход к пониманию природы человека, несмотря на его кажущуюся привлекательность для использования в воспитательных целях, не дал ожидаемых результатов.

Среди характеристик, ограничивающих его возможности адекватного представления сущности человека, можно выделить следующие:

1. Преувеличение роли высших социальных воздействий на человека;
2. Абсолютизация роли социального применительно к психике человека;
3. Игнорирование индивидуального уровня бытия человека;
4. Игнорирование индивидуальных различий людей.

Как видим, ни биологизаторская, ни социологизаторская концепции не в состоянии дать научное объяснение природы человека, прежде всего, в силу своей односторонности. “Человек и его история, – отмечал выдающийся социолог П. Сорокин, – оказываются чрезвычайно сложными явлениями, самыми сложными в мире. Объяснить их с помощью какого-либо одного принципа – дело безнадежное.

Отсюда – ложность и безнадежность всяких монистических теорий, пытающихся объяснить историю и деятельность людей с помощью одного фактора”. В стремлении преодолеть ее односторонность и объединить рациональные элементы каждой из рассмотренных крайних позиции возникла биосоциальная концепция человека.

Биосоциальной концепции свойственно рассматривать человеческую природу как биосоциальную. Человек при этом трактуется как существо, живущее по биологическим и социальным законам. В нем сосуществуют как социальная (ведущая), так и полноценная биологическая стороны, находясь в состоянии диалектического единства. “Уникальность природы человека, подчеркивает Т. В. Корсаевская, – выражается в том, что процесс развития подчиняется и законам общественным, и законам живой природы, хотя и опосредованным влиянием общества”.

Представители данной концепции, соглашаясь относительно единства биологического и социального в природе человека, по-разному понимают, каким способом это единство реализуется.

Одни из них полагают, что биологическое в человеке – это все, что связано с организмом и его функционированием, а социальное – все, что связано с сознанием. Другие считают, что биологическая сущность человека – в нем самом, а социальная – и системе его социальных отношений.

Третьи утверждают, что биологическое – то, что сформировалось в человеке до рождения, а социальное – после рождения. Четвертые придерживаются мнения, что в одной системе координат (связей) человек выступает как существо биологическое (индивид), а в другой – как социальное (личность).

Представители пятой группы – социобиологи – обосновывают две сущности человека – биологическую (действие наследственности) и социальную (действие среды).
Нетрудно заметить, что во всех рассмотренных вариантах биологическое и социальное в человеке существуют как нечто относительное, самостоятельное параллельно.

Связь, взаимодействие между ними зачастую ограничиваются констатацией. Не проясняет эту взаимосвязь и типологизация личностей на основе соотношения в них биологического и социального и выделение четырех типов: социально и биологически полноценного; социально полноценного при биологической неполноценности; биологически полноценного при социальной неполноценности; социально и биологически неполноценного.77
Как видим, биосоциальная концепция, хотя и обладает преимуществами в сравнении с биологизаторской и социологизаторской, все же не дает ясного ответа, каким образом (путем) социальное и биологическое в человеке взаимодействует. Нет достаточной ясности относительно их роли в механизмах поведения человека. Понятно, что без адекватного научного представления о природе и механизмах взаимодействия биологического и социального в жизнедеятельности человека трудно рассчитывать на эффективность процесса целенаправленного изменения поведения – воспитания. Необходимы более универсальные, комплексные подходы к исследованию человека – субъект- объекта воспитания. Этим требованиям в наибольшей степени отвечает системный подход.