Троякое определение культуры
Описав, что, собственно, имеется в виду, когда мы говорим о культуре, можно выдвинуть три ее аналитических определения, ведущих от уяснения сути феномена культуры к ответу на вопрос: «Как возможна культура?».
Первое определение лишь фокусирует тот образ культуры, что был намечен выше: культура есть форма одновременного бытия и общения людей различных прошлых, настоящих и будущих культур, форма диалога и взаимопорождения этих культур в точке (на границе, в скрещении горизонтов) их общения.
Время такого общения настоящее, конкретная форма такого общения, такого события (и взаимопорождения) прошлых, настоящих и будущих культур это форма (событие) произведения; произведение форма общения индивидов в горизонте общения личностей, форма общения личностей как (потенциально) различных культур.
Второе определение. Культура это форма самодетерминации индивида в горизонте личности, форма самодетерминации жизни, сознания, мышления; то есть культура это форма свободного решения и перерешения своей судьбы в сознании ее исторической и всеобщей ответственности.
Культура, как феномен самодетерминации, устроена, изобретена человеком так, что позволяет отражать (как отражают атаку), преломлять, преобразовывать все мощные силы детерминации извне (и изнутри…), усиливать слабые возможности индивидуальной самобытийности но, следовательно, и ответственности за свои поступки вопреки мощным предрешенностям давно прошедших исторических времен (Plusquam- perfectum), космических влияний, социальных давлений, генетических и прочих сверх-, под-, бессознательных обреченностей.
На этом живом основании вырастают сужающиеся грани культуры. Эти грани философия, теория, искусство, нравственность, понятые не в их способности быть моментом воздействия на… (как принципы, законы, нормы), не в их функциональности в структуре наличных социальных систем (такая функциональность, такая вторичность в этих гранях, конечно же, также присутствует…), но в их обращенности на себя как всеобщих (зачастую виртуальных) интенций самоустремления, возвращения к началам-начинаниям и производящим источникам.
В философии мышление преодолевает инерцию «продолжения» и «наращения» логических цепочек от поколения к поколению и возвращается к исходным началам мысли, тем началам, когда бытие мыслится как возможное; мысль предполагается в своем изначальном самообосновании.
Силой философии человек каждый раз заново разрешает исток и исход целостного доисторического бытия мира и своего собственного бытия. Сопряжение таких индивидуально-всеобщих начал (а не продолжений) мысли и бытия формирует реальную изначальную свободу общения и диалога насущных друг другу смыслов бытия диалог культур.
В нравственности традиционные, общепринятые, писаные и неписаные заповеди, нормы, императивы морали «подвешиваются» (говоря языком Кьеркегора) в трагически сгущенной атмосфере уникального «казуса», перипетии, где индивид оказывается единственным автором своей и всеобщей ответственности, иными словами, вступает в нравственное общение с индивидами иных нравов, поскольку и они способны втянуться в подобную нравственную коллизию.
В теоретической мысли решительный сдвиг обусловлен способностью теоретической системы углубиться в «кризис оснований», поставить под вопрос основополагающие понятия, исходные определения и аксиоматические очевидности.
В этой точке даже естественно-научная мысль обнаруживает себя как форму культуры, как особую культуру теоретизирования (т. е. развертывания горизонта всеобщности), неявно всегда уже находившуюся в диалоге с другими возможными культурами теоретического.
Итак, в антропологическом основании идеи культуры лежит идея человеческого бытия, как бытия самоустремленного. Человеческий эстезис, его чувственная плоть эстетична: в его зрение, слух, осязание встроены вторые, обращенные к первым восприятия: зрение зрения (начало живописи), слух слуха (начало музыки) и т. д.
Самоустремленность человеческого бытия детерминирует… свободу человека по отношению к формам и силам всегда уже наличного, состоявшегося, случившегося бытия, предопределяет принципиальную нетождественность человека его собственным орудиям (органам), целям, формам общения. Все это, разумеется, лишь онтологическая возможность, которая, есть, следовательно, также и возможность этой возможностью (быть человеком) не воспользоваться.
Третье определение (осмысление) все той же культуры. Этот смысл «мир впервые…». Культура в своих произведениях позволяет нам автору и соавтору (читателю, зрителю, слушателю) как бы заново порождать мир, бытие предметов, людей, свое собственное бытие из плоскости полотна, хаоса красок, ритмов стиха, философских начал, мгновений нравственного катарсиса.
В произведении культуры производится, собственно, возможность произведения, начинание, преодоление, решение. Тайна явления слова из немоты или невнятицы внутренней речи, мысли из глубин ее собственной темноты, космоса из хаоса, творения из замысла.
Именно этот смысл культуры ключевой в «собственной» культуре ХХ в. и исходный для развиваемой философии культуры. Культура ХХ в. в собственном своем определении есть культура начинания культуры из хаоса современного бытия, причем в ситуации торможения в этом начале, постоянного возвращения к началу с мучительным осознанием своей личной ответственности за культуру, за историю, за нравственность, вот сейчас, в этот момент возникающие впервые (или обреченные никогда не возникнуть).
