Сущностные свойства отношений к болезни

Отношение к болезни, как и каждое отношение, обладает сущностными свойствами. Отношение личности к болезни целостно, активно, сознательно, избирательно.

В полной мере понять отношение к болезни можно, лишь узнав и поняв все без исключения другие отношения человека. Это утверждение является таким общим положением, которое, конечно, не должно пониматься буквально.

Полно и закончено узнать и понять все отношения человека, безусловно, невозможно из-за бесконечного содержательного богатства личности в ее целом. Однако понимание отношения к болезни как обусловленного всеми другими отношениями имеет эвристическую ценность.

С одной стороны, такое понимание создает эвристическую установку на рассмотрение отношения к болезни в контексте всех других отношений личности. С другой стороны, эта эвристическая установка ориентирует исследование на выявление реакций личности на болезнь во всех без исключения сферах функциони- рования личности.

Кроме того, целостность отношения к болезни имеет и другой смысл. Болезнь и ее влияние на жизнь человека имеет множество самых различных аспектов. Конечно, при анализе на высоком уровне обобщения отношение к болезни может рассматриваться как атомарный элемент в системе других отношений.

В то же время, при более детальном анализе на менее высоком уровне обобщения, отношение к болезни может выступать как целая подсистема отношений, соответствующих множеству самых различных аспектов анализа болезни (отдельные симптомы заболевания, причины его возникновения, механизмы развития, методы лечения, прогноз).

Однако каждое отношение этой подсистемы определяется не только соответствующим аспектом заболевания, но и отношением к болезни как целому, отраженному в целостном смысле этого события в жизни человека.

Используя общее положение В. Н. Мясищева о целостности отношения для анализа отношения к болезни, можно отметить, что отношение к болезни при анализе можно дробить на бесконечное количество более элементарных отношений к различным сторонам заболевания.

Но как бы в данном смысле эти отношения элементарны не были, каждое из них всегда остается целостным отно- шением личности к целостному событию ее жизни – болезни. Снова для пояснения этого могут быть полезны слова В. Н. Мясищева о том, что “отношения связывают человека не столько с внешними сторонами действительности, сколько с самим предметом в целом“.

Активность. При рассмотрении активности как сущностного свойства отношения к болезни следует учитывать общее положение концепции отношений о том, что поведение личности не может определяться активностью отдельного отношения. Как уже было отмечено, активность отдельного отношения, существуя как нечто потенциальное, может лишь опосредованно вместе с активностью других отношений потенциально определять деятельность (поведение).

Отношение к болезни, как и всякое отношение, активно и во взаимодействии с другими отношениями обуславливает изменение  в поведении человека. Как правило, отношение к болезни обуславливает активность личности, направленную на избавление от болезни, устранение страданий и всех нежелательных последствий, связанных с ней.

Отношение к болезни затрагивает все сферы поведения в той мере, в какой  отношение к болезни  затрагивает все другие отношения личности. Естественно, что активность отношения к болезни может изменять активность всех других отношений. В этом смысле отношение к болезни изменяет в той или иной мере все поведение человека.

Сознательность. Отношение к болезни всегда представлено в сознании больного человека. Человек осознает сам факт заболевания как событие своей жизни, свое отношение к этому событию и изменения в других отношениях к действительности, происходящие в связи с болезнью.

При рассмотрении проблемы сознательности отношения к болезни, важно обратить внимание на то, что при психологическом анализе проблемы “личность – болезнь” под болезнью следует понимать не объективно существующий патологический процесс в организме, а болезнь как событие в жизни личности.

Человек может быть болен уже продолжительное время, но если факт наличия заболевания ему самому не известен, то болезнь не существует для него психологически, т.е. в субъективном мире больного.

Безусловно, болезнь может оказывать влияние на личность через биологические механизмы, о которых говорилось выше, и в том случае, если больной даже не имеет никакого представления о своем заболевании, считая, что он совершенно здоров. В этом случае болезнь  объективно не может быть представлена в содержании сознания, и система отношений больного остается неизменной, если рассматривать только семиотические механизмы влияния болезни на личность.

В проводимом анализе отношение к болезни выступает, прежде всего, как феномен сознания личности больного. Однако мера ясности, полноты, подлинности в осознании отношения к болезни может быть самой различной и изменяться во времени.

Самым существенным фактором, влияющим на меру осознания отношения к болезни, является ее фрустрирующий характер. Любая болезнь в той или иной мере всегда фрустрирует личность, так как любая болезнь в большей или меньшей степени ограничивает возможности человека в удовлетворении потребностей личности в широком их понимании.

Степень этой фрустрации, конечно, зависит от степени и широты блокирования болезнью потребностей личности, прежде всего, высоко значимых для нее. Разные болезненные состояния отличаются по фрустрационному потенциалу. В целом болезнь фрустрирует личность настолько, насколько личностный смысл болезни как события жизни угрожает наличному и потенциальному ценностному миру человека.

Следует подчеркнуть очевидный факт, что многие из болезней угрожают биологическому существованию личности. Это обуславливает то, что часто болезнь вызывает одну из самых сильных фрустраций в жизни человека.

Каждая фрустрирующая ситуация содержит угрозу личности и требует устранения этой угрозы. Преодоление фрустрации, ее устранение связано с решением жизненных проблем, обусловивших блокаду потребностей. Это возможно достигнуть путем конструктивных действий по изменению самих ситуаций, вызвавших фрустрацию.

В то же время возможен другой путь преодоления фрустрации. В этом случае происходят изменения личностного смысла фрустрирующего события или ситуации без их объективного изменения, то есть первоначальный смысл события переосмысливается таким образом, чтобы изменить или исключить угрозу для личности (угрозу существованию, угрозу достижению поставленных целей, угрозу удовлетворению потребностей и т.п.).

Такое переосмысление может быть достигнуто посредством разных психологических механизмов, которые получили название защитных. Именно к таким механизмам относится, в частности, вытеснение из сознания фрустрирующего события. Конечно, не все, что составляет фрустрирующее событие и что с ним связано, может быть вытеснено.

Из сознания могут быть устранены лишь отдельные фрагменты реальности, связанные с фрустрирующим событием. Однако устранение этих отдельных фрагментов из смыслового контекста фрустрирующего события изменяет этот контекст и тем самым изменяет смысл самого события.

Все отмеченное выше относится ко всем событиям, фрустрирующим личность. В полной мере это относится и к такому сильно фрустрирующему событию, как болезнь. Болезнь, выступая как угроза для личности, требует конструктивных действий для устранения, как самого заболевания, так и связанных с ним нежелательных последствий: больной должен заботиться об установлении правильного диагноза и получении эффективного

лечения, приспособлении своей жизни к изменившимся условиям. Успешность в достижении всех этих целей может ослаблять фрустрацию.

В то же время ослабление фрустрирующего влияния болезни может быть достигнуто за счет включения защитных механизмов личности.

Следует обратить  внимание на то, что болезнь, являясь, безусловно, разрушительным событием в жизни личности, может, тем не менее, открывать для нее и благоприятные возможности. Факт болезни может быть использован личностью как инструмент в ее общении с другими людьми, близкими и далекими, а также социумом в целом.

Так, например, больной может использовать свою болезнь в семейных отношениях для получения привилегированного положения, дополнительного внимания, оправдания своего недостаточного участия в семейных делах и т.п.; по отношению к социуму болезнь может быть использована для отказа от труда при получении  дополнительных социальных пособий.

Такое поведение может противоречить самооценке личности, создавая разрыв между образом “Я-реального” и “Я-идеального”, вызывая фрустрацию “супер-эго”.

В этом смысле уровень возникшей фрустрации также может быть снижен посредством защитных механизмов. Эти механизмы, меняя отношение к болезни таким образом, чтобы манипулятивная его функция оставалась скрытой и, тем самым, находилась вне критики с позиций  социально приемлемых нормативов и ценностей, позволяют сохранить в сознании ранее сложившееся отношение к себе.

В целом все защитные механизмы личности, подобно вытеснению, преобразуют доступный сознанию личностный смысл события “болезнь”, делая его экзистенциально приемлемым для больного.

Это и обуславливает разную степень ясности, полноты и подлинности осознания отношения к болезни.

Избирательность. Отношение к болезни зависит не только от того, что представляет собой болезнь, но и что представляет собой личность самого больного.

Отношение к болезни у конкретных больных определяется не той клинической картиной заболевания, которую описывает научная медицина, а тем, как сам больной воспринимает, понимает и оценивает свою болезнь как событие в его жизни.

Каждый раз универсальное общезначимое психологическое значение того или иного заболевания, того или иного патологического состояния, того или иного течения заболевания индивидуально прочитывается в контексте судьбы больного, в контексте всей прошлой, настоящей и ожидаемой будущей жизни.

Неповторимость личности больного, уникальность его судьбы создает неповторимость, уникальность смысла болезни как события жизни и тем самым формируется уникальное, неповторимое отношение к болезни.

Сама болезнь во всех своих проявлениях с точки зрения медицинской науки может быть стандартной, не имеющей никаких существенных индивидуальных особенностей, и в то же время формировать совершенно уникальное, избирательное отношение к болезни.

В контексте концепции отношений, правильным будет утверждение, что “случаи” заболеваний совершенно ни в каком смысле не различимые для научной клинической медицины, с необходимостью будут приводить к различным  отношениям к болезни, так как эти “случаи” являются событиями жизни разных личностей. Такая избирательность в формировании отношения к болезни может быть понята только на основе понимания личности больного, взятой во всей ее тотальности.