Каталанский язык

Каталанский язык является одним из романских языков, так же как португальский, испанский, французский, итальянский и др. Долгое время существовала бесплодная дискуссия о том, к какому языку он ближе: к испанскому или французскому. Но самый близкий к каталанскому язык ‒ окситанский.

Есть существенные отличия от испанского в фонетике, базовых словах, системе местоимений и временах глаголов. Тем не менее, испанский и каталанский ‒ языки-родственники с длительными интенсивными контактами. Как правило, испаноговорящий неплохо понимает каталанский язык после нескольких месяцев проживания в Каталонии. Активное владение достигается сложнее.

На каталанском языке говорят в четырех регионах Испании: Каталонии, Валенсии, на Балеарских островах и в западной части Арагона. Вне Испании на нем говорят в Андорре (где он является единственным государственным языком), во французском департаменте Восточные Пиренеи (также называемом Северной или Французской Каталонией) и в г. Л’Альгер / С’Алигера / Альгеро в Сардинии, Италия. Тем не менее, в начале XXI в. 97% каталаноговорящих живут в Испании, 61% ‒ в Каталонии.

Всего каталанским языком владеют примерно 9 млн чел., половина из них ‒ в качестве языка первичной социализации. По данным на 2014 г., каталанский являетсятаковым для 38,5% из 7,3 млн жителей Каталонии, еще 34,7% владеют им, при этом 95% населения заявляет, что понимает его (табл. 1). Согласно тем же данным,  каталанский является языком первичной социализации 9,3% населения Испании, и вторым (третьим, четвертым) языком для еще 9,3%.

Ситуация с каталанским языком сильно менялась на протяжении истории. В XIII‒XV вв. появилась заметная литература на каталанском языке. Он использовался в королевской канцелярии Арагонской короны вместе с латинским, арагонским, сицилийским, неаполитанским и др. Династический союз между Арагонской и более населенной Кастильской короной в начале XVI в., а также экспансия Кастилии в Америке вызвали уменьшение использования каталанского и арагонского как литературных и административных языков.

В связи с соединением обеих корон в унитарном государстве в начале XVIII в. началась политика ограничения области использования языка: в государственных документах, образовании, театре и др. Логично предположить, что каталанский язык мог разделить судьбу арагонского, окситанского, валлийского, сицилийского, нижненемецкого и др. Но в XIX в. произошло событие, коренным образом изменившее эти тенденции. В Каталонии началась индустриализация.

Параллельно с экономическими и социальными изменениями к середине XIX в. началось литературное возрождение каталанского языка, которое в Каталонии эволюционировало до политического движения в поддержку федерализма Испании и/или автономии региона. В данном контексте в 10‒20-х гг. XX в. был создан современный каталанский литературный язык (Алос и Фонт 2012). Одновременно с развитием каталонского национализма развивались баскский, галисийский и испанский. Безусловно, во всех случаях речь идет о довольно широком идеологическом спектре.

Центральное значение для националистов имели вопросы о языках и государственном устройстве.

В испаноязычной части Испании развивалась теория, что Испания ‒ единая древняя нация, в которой кастильский язык естественно распространялся не из-за гегемонии Кастилии, но исключительно в результате превосходства кастильской культуры, центрального положения Кастилии на Пиренейском полуострове и даже превосходства кастильского языка, его фонетики и грамматики. Данную идеологию в испаноязычной научной литературе называют, как правило, «испанским лингвистическим национализмом». Бурные дискуссии о языках и (де)централизации государства привели к череде переворотов в историию.

Испании XX в. В 1914 г. каталонские провинции получили разрешение объединить свою администрацию, использовать каталанский язык в сфере управления, а также в образовании. Диктатура генерала Примо-де-Ривера (1923‒ 1930) прекратила этот опыт самоуправления, снова запретила каталанский язык в администрации, образовании и общественных мероприятиях, так же, как и региональные партии.

Названия улиц Барселоны, которые были двуязычными, заменили на испаноязычныe, тысячи библиотечных книг на каталанском языке сдали в макулатуру, каталонский национальный танец был запрещен и др. Тем не менее, издание на каталанском языке не было запрещено, и продолжало процветать.

В данном контексте вызывает особый интерес опыт Второй республики (1931‒1936/39), поскольку он является прямым прецедентом современного государственного устройства Испаниим. Каталонские левые националисты стали политическим большинством в Каталонии. Они провозгласили каталонское государство в 1931 и 1934 гг., но смирились с автономией в составе Испании.

Ситуация каталанского языка во Второй республике позже часто вспоминалась как почти идеальная, но это было только результатом ее сравнения с тем, что происходило во время диктатуры Франко.  Согласно В.П. Нарумову, «после гражданской войны 1939 г. господствующей идеологией был языковой национализм империалистического толка, служивший основой политики языковой ассимиляции».

Каталанский язык был запрещен в школе, прессе, администрации, в любых юридических или бухгалтерских документах, а также в общественной жизни. Топонимы и личные имена на каталанском языке были запрещены, люди были переименованы. Писателей, журналистов, чиновников, преподавателей школ и университетов массово репрессировали. Переселяли учителей из других регионов Испании.

Тем не менее, особенно с 60-х гг. объемы изданий и популярной музыки на каталанском языке начали расти одновременно с развитием гражданского общества и постепенным разложением режима. В 1970 г. было разрешено преподавание каталанского языка в школах без государственной поддержки.

В годы диктатуры Франко Каталония продолжала быть основным индустриальным центром Испании, что вызвало новую миграционную волну из других регионов страны. В период 1955‒1975 гг. численность жителей Каталонии выросла с 3,5 до 5,7 млн чел., а их доля в населении Испании увеличилась с 12% до 16%. Демография Каталонии изменилась коренным образом также из-за того, что основная масса мигрантов прибывала в фертильном возрасте и имела рождаемость выше, чем у коренного населения.

В отличие от последствий диктатуры в валенсийских городах, в Каталонии исконное население сохранило каталанский как язык домашнего и ежедневного общения. Тем не менее, люди часто не умели читать на родном языке или у них не было привычки делать это. В ситуации, когда каталанский язык был три с лишним десятилетия запрещен в школе и публичной жизни, а приехавшие часто проживали компактно в новых кварталах, языковая интеграция была слабой.

Разные авторы также отмечают и чувство солидарности части мигрантов с коренными каталонцами и каталонской культурой из-за того, что и те, и другие были жертвами политики диктатуры (соответственно, социально-экономической и культурно-национальной).

Борьба за каталанский язык стала тесно связанной с борьбой против диктатуры. В то же время, в отличие от, например, баскской, каталонская идентичность была в основном связана с местом проживания и языком, а не с происхождением. Это позволило распространиться двойной идентичности, так как мигранты могли принять такую «основополагающую ценностную ориентацию» гостевого населения, как язык, без отказа от родного, поскольку испанский язык уже стал доминирующим в Каталонии.