Христианско-педагогические воззрения Л.Н. Толстого

Педагогика Толстого основывалась на принципе свободного воспитания в свободной школе. Это мелкообразная педагогическая теория, идеализирующая ребенка как «первообраз правды, истины и красоты» и предполагающая его саморазвитие.

Такая концепция исключает муштру и угнетение детей, формализм и зубрежку в обучении. Однако теория свободного воспитания не может противопоставить данным явлениям эффективные методы воспитания.

Школа и образование, по его мнению, должны быть совершенно свободными. В 60-х гг. Толстой отстаивал мысль о том, что школа должна давать детям широкий круг знаний, всесторонне развивать их творческие силы.

Однако он отрицал заранее установленные программы, твердое учебное расписание и требовал, чтобы содержание учебных занятий в школе определялось интересами и потребностями детей. Основная задача школы, по мнению педагога-новатора, состоит в том, чтобы ученик хорошо и охотно учился. Для этого необходимо, чтобы то, чему его учат, было понятно и занимательно и соответствовало его развитию.

Мировоззрение Толстого реализовывалось в деятельности Яснополянской школы. Ее работа начиналась в 8 утра по звонку мальчика, ночующего в школе.

Дети постепенно подходили, но с собой они ничего не несли – ни книг, ни тетрадей. Домашние задания не давались. В отчете Толстой писал, что ученикам и в голове нечего нести.

На занятия никто никогда не опаздывал за исключением старших ребят, которых иногда задерживали отцы из-за домашней работы. Никаких выговоров за опоздания не делалось. До прихода учителя дети устраивали в классе «кучу-малу» и другие игры. Учитель начинал раздавать книги для чтения, и «куча» постепенно таяла.

Они устраивались на лавках, столах, подоконниках, на полу, в большом кресле. Длительность уроков и занятий одним предме- том зависела от свободного желания учеников и учителя.

Перед занятием Законом Божьим и рисованием все ученики собирались вместе. Начиналось всеобщее оживление, возня, крики и внешний беспорядок: тащили лавки из одной комнаты в другую, дрались, отнимали что-то друг у друга, бежали домой за хлебом, делали гимнастику и др.

В таких случаях, отмечал педагог-гуманист, не принуждать учеников к порядку, не усаживать их насильно на место. Они сами успокоятся и настроятся на учебу. Остановить детей физически невозможно. Чем громче кричит учитель, писал Толстой, тем громче кричат ученики. Его крик только возбуждает учеников.

Вечерние уроки отличались от утренних спокойствием, мечтательностью и поэтичностью. Иногда ученики просили учителя повторить ранее слышанную историю. Среди них, вспоминал Толстой, была прошлая жизнь Христа, которую дети просили рассказывать полностью.

Если им рассказывали не все житие, то дети дополняли сами. Они, по словам писателя, очень любили историю отречения Петра и страдания Спасителя.

По вечерам в Яснополянской школе проводились беседы, «постепенное» чтение, физические эксперименты, написание сочинений, пение. Любимыми были чтение и опыты. Работа учеников оценивалась отметками, кото- рые, по словам Толстого, служили для детей оценкой их труда.

Недовольство отметками было только тогда, когда оценка делалась неверно. Если ученик старался, а учитель не заметил этого, то «случалась беда».

Ребенок плакал горькими слезами, пока не добивался от учителя справедливой отметки. «Дурные», но заслуженные отметки оставались без протеста. Послеобеденные занятия заканчивались в 8, 9 часов вечера. Вне школы, отметил Толстой, между учениками и учителем устанавливались

В отчете о работе Яснополянской школы за 1862 г. Толстой указывал, что в трех классах преподается 12 предметов для 40 учеников (чтение механическое и постепенное, писание, каллиграфия, грамматика, священная история, русская история, рисование, черчение, пение, математика, беседы из естественных наук, Закон Божий), работают четыре учителя, ежедневно проводится от 5 до 7 уроков.

Учителя составляют дневники своих занятий, которые сообщают друг другу по воскресеньям. После согласования каждый составляет план преподавания на предстоящую неделю. Однако они, отметил педагог-новатор, постоянно не выполнялись, а изменялись сообразно требованиям учеников.

Однако, подчеркнул Лев Николаевич, способ, удобный для учителя, не удобен для учеников. Только тот образ преподавания верен, которым довольны ученики. Так, при обучении чтению каждому ученику разрешались все удобные для него приемы: чтение с учителем, чтение для процесса чтения, чтение с заучиванием наизусть, чтение сообща, чтение с пониманием читанного.

На занятиях использовалась самая разная литература. Однако детям больше нравились книги, изданные о жизни простых людей, написанные на основе устного народного творчества. Это были сказки, легенды, пословицы, стихи, загадки.

С постоянной и новой охотой, отмечал Толстой, читались «Сказания разных народов», пословицы Снегирева, летописи и все без исключения памятники древней литературы. Большой успех в школе и дома имела книга Золотова «Дедушка-рассказчик».

Учителя Яснополянской школы пытались использовать для чтения и религиозную литературу, но безуспешно. В частности, ученики не проявили никакого интереса к «жизни великого святителя Алексия». И тем не менее христианское вероучение имело место при изучении ряда предметов.

В дневнике Яснополянской школы за 1862 г. отмечено, что на уроке писания ученики младшего класса много написали из Священной истории Ветхого Завета. Им, видимо, помогло, как указано там же, вчерашнее чтение по книге Священной истории. Поэтому, как отметил Толстой, ученики и на следующий день с дракой хватались за книгу Ветхого Завета.

Приготовительный класс тоже занимался письмом по Священной истории. Хорошо запомнили последовательность, но имелись грамматические ошибки. Толстой рекомендовал «разнообразить писание: день из Священной истории, другой – разные сочинения, выдуманные самими учениками».

На уроке по Священной истории дети повторяли материал «с Моисея до Давида». Они рассказывали с подробностями, соблюдая последовательность, даже без помощи учителя. При затруднениях сами исправлялись и продолжали повествование.

Вспоминая о преподавании Закона Божия, педагог-новатор писал, что он еще не усвоил своего отношения к церковному учению, не «приписывал важности» предмета, избегал говорить о нем с учениками. Толстой просто читал с детьми библейские истории и евангелие.

Он обращал внимание преимущественно на нравственное учение и искренно отвечал на все задаваемые вопросы. В 1902 г. педагог-мыслитель писал о своем разочаровании в преподавании Закона Божьего в духе церковного учения и об отказе его изучения в Яснополянской школе.

Толстой стал сторонником религиозно-нравственного воспитания и обучения детей в духе «истинного» христианства. За это его резко критиковали.

Невоспитанность образованных людей, писал Толстой, объясняется отсутствием религиозного и нравственного преподавания, наличием суеверий. В основе образования должны быть религия и нравственность. Учитель обязан внушать детям истинно-нравственные убеждения и привычки, основанные на христианских началах.

Автор делился опытом преподавания духовно-эстетических норм поведения и жизни. Перед занятиями с детьми педагог-гуманист тщательно подготовил материал к беседам. Он собрал определения нравственных истин, выраженных разными мыслителями, и изложил их доступным для детей языком.

Все моральные истины Толстой сгруппировал в 19 главных отделов: Бог; Жизнь в воле Бога; Человек сын Бога; Разум; Любовь; Совершенствование; Усилие; Мысли; Слова; Поступки-дела; Соблазны внутренние; Соблазны внешние; Смирение; Самоотречение; Непротивление; Жизнь в настоящем; Смерть; Жизнь-благо; Вера.

Таких нравственных истин, писал Толстой, набралось более 700 и «если расположить их по дням, то на каждый день придется по две». В статье автор привел образцы бесед. Каждая из них начиналась ярким примером из жизни, а затем следовал назидательный вывод.

Так, например, раскрывая содержание первого отдела, педагог-новатор повествовал о жизни рыбы в воде. После рассказа он делал заключение: «Мы живем в Боге и Богом, и только что уйдем от Бога, сейчас нам так же плохо, как рыбе без воды».

В сентябре 1909 г. Толстой опубликовал статью «В чем главная задача учителя», где описал свой опыт по изучению с детьми Священного Писания. Он «прочитывал ученикам из Евангелия Матфея гл. XXII». Затем говорил, что в ней содержатся две заповеди Иисуса: возлюби Господа Бога, возлюби ближнего твоего как самого себя.

В этих заповедях, констатировал Толстой, содержится весь Закон Бога. Исполняющие его будут хорошо жить на свете, не исполняющие – плохо. Исполнять заповеди, отмечал педагог-новатор, сначала кажется очень трудно. Каждое дело, писал педагог-гуманист, делается с трудом, и этому надо учиться.

Во-первых, чтобы помнить о Боге, говорил Толстой, надо чаще молиться и не только в храме, не только утром и вечером, но и среди дня.

Особенно это необходимо при болезни и возникших трудностях. Надо вспомнить о Боге и сказать про себя молитву: «Господи, помоги! Помоги мне, чтобы не ошибиться, не сказать плохого!» После молитвы, отметил Толстой, трудности облегчатся, а от дурного человек воздержится.

Во-вторых, на что надо обратить внимание, это сдерживать себя в сложных ситуациях. Не давать воли рукам, не драться; не давать воли языку, не ругаться, особенно дурными словами. Надо приучаться и за глаза не осуждать людей. «А то мы их судим, а они нас судят и добра от этого никакого, а только нелюбовь друг к другу».

В-третьих, отметил Толстой, следует жалеть людей не только когда они мучаются, но и просто помогать, особенно беспомощным детям, старым, убогим. Надо жалеть всех животных, а не мучить или убивать их для своей забавы. «Перестанешь жалеть скотину, зверей – перестанешь жалеть и людей». От этого огрубеет сердце и исчезнет самый дорогой дар на свете – чувство любви.

В-четвертых, писал Толстой, не заглушать в себе память и разум табаком и водкой. Баловство с подражанием старшим приводит к привыканию к зельям. Поэтому следует смолоду отречься от табака и вина. Они заглушают «памятование о душе, что дороже всего в человечестве». Пьяный и обкурившийся человек, отметил писатель, делает то, чего бы не сделал со свежей головой.

Общаясь с детьми постарше, Толстой говорил им о том, чтобы они «береглись от всяких дурных шуток с девушками». «Помните, что все они как сестры. Только после женитьбы одна из сестер станет женою на всю жизнь».

В декабре 1872 г. Толстой издал «Азбуку», учебник для начальной школы, состоящую из 4 книг. Цель ее, как отметил автор, – служить руководством при обучении русских учеников чтению, письму, грамматике, славянскому языку и арифметике.

В учебник Толстой поместил отрывок из Четьи-Минеи (книги житий святых православной церкви); предложил рассказ о сотворении мира; поместил отрывок из Евангелия от Матфея о любви к Богу и к ближнему; представил «Житие Сергия Радонежского» и «Слово о гневе».

«Азбука» Толстого стала этапным явлением в развитии отечественной учебной и детской художественной литературы. В то же время она отражала и духовные истоки русского народа – православную культуру. И, тем не менее, «Азбуку» подвергли суровой критике, что стало полной неожиданностью для ее автора. Сам Толстой был уверен в высоком качестве учебного пособия.

«Я вполне убежден, что «Азбука» моя необыкновенно хороша, и ее не поняли». Затем Толстой согласился с критическими замечаниями и в мае 1875 г. издал «Новую азбуку», переработанную и дополненную. В ней так же, как и в первом издании, содержались отрывки из Несторовой летописи, из Четьи-Минеи и книги Бытия.

Учебное пособие объемом в 92 стра- ницы содержало не только миниатюры религиозного жанра, но и светские рассказы, басни и другие литературные произведения. Они отличались простотой и выразительностью. «Новая азбука» выдержала до 30 переизданий. По ней учились миллионы русских детей.

Таким образом, Л.Н. Толстой вошел в историю отечественной педагогики как выдающийся педагог-новатор и гуманист, умело интегрировавший светское и религиозное в обучении и духовно-нравственном воспитании. Его теория и практика – это христианская педагогика, направленная на формирование творческой и свободной личности.