Этимология и мифология мафии

Сегодня ни один специалист – ни у нас, ни за рубежом – не берется восстановить точную историю мафии, этимологию этого термина на основе строго подтвержденных эмпирических данных и научных концепций.

Вот почему в литературе существует несколько версия происхождения слова <мафия>, одних из которых связывают его с лозунгом патриотов Сицилии, другие – с арабским завоеванием острова, третьи – с романтической историей безутешной матери, потерявшей дочь, четвертые: Впрочем, обо всем по порядку.

Согласно одной из версий, корни мафии уходят в глубины средневековья, когда в XIII веке народ Сицилии вооружился для борьбы против французских захватчиков.

Во время антифранцузского восстания 1282 года родился клич “Смерть Франции, вздохни Италия”. Начальные буквы этого призыва и составляют слово мафия.

Долгое время мафия как объединение людей, в основном связанных кровными узами, была чисто деревенским явлением и задачи ее очень отличались от нынешних. Постепенно мафиози перебрались в города – сначала итальянские, а затем и американские.

Другие специалисты прослеживают историю самой мафии и соответствующего термина вплоть до 9 в. н.э., когда Сицилию завоевали арабы. Арабское слово maf(f)ja означает <место спасения> (Arlacchi).

Тогда сицилийцы были угнетены арабами, многие из них прятались в горах, где основали тайное общество, которое поддерживало родовитые сицилийские семьи и пропагандировало национальные ценности. В 11 в. Сицилию захватили викинги.

Сами они стали преуспевающим сословием, а сицилийцев превратили в своих рабов. Беглые рабы-сицилийцы укрывались среди холмов, где возводили <мафии> – опорные пункты сопротивления. В 15 в. на острове появились новые захватчики – на этот раз испанцы.

Оружием устрашения была у них инквизиция и орудия мучительной пытки. Сицилийские крестьяне вновь вынуждены были искать защиту в укрепленных мафиях.

Согласно другой лингвистической версии, слово <мафия> впервые появилось в эпоху французского завоевания острова в 1282 г. Лозунгом для сицилийских патриотов, мстивших захватчикам, стали слова: (<Смерть французам во всей Италии!>).

Заглавные буквы девиза как раз и дают слово mafia. Примерно в это время на острове Сицилия были организованы отряды бойцов, которые собирали с крестьян подать в обмен на защиту от набегов внешних врагов, коих у Сицилии было достаточно – и французские морские разбойники, и банды наемников из Северной Италии, и беспокойные заморские соседи, алжирские и турецкие пираты.

Именно эти отряды самообороны придумали боевой клич, превратившийся в самоназвание. Объединения вооруженных сицилийцев, облагающие данью соотечественников, стали объединяться в единую систему только в XIX веке, точнее, в 1862 году, когда конституция Сицилии провозгласила отмену феодального режима.

По другой легенде, в 1282 году, в пасхальный понедельник, девушку-сицилианку изнасиловал французский солдат (или несколько солдат). Это случилось в день ее свадьбы. Мать девушки, обезумев от горя.

Носилась по улицам с душераздирающим криком: “Ma fia! Ma fia!” (“Моя дочь! Моя дочь!”). На другой день, в пасхальный вторник, в стране вспыхнул бунт. За один вечер взбунтовавшиеся перерезали тысячи (скорее всего, конечно, сотни) французов.

Этот бунт вошел в историю под названием “Сицилийская вечерня” (сигналом к нему якобы послужил колокольный звон, призывающий прихожан к вечерне).

Члены сицилийской мафии возводят свое проис-хождение к средневековой секте последователей Святого Франциска ди Паоло, будто бы основанной в 1185 г. В XVIII веке члены этой секты, или тайно-го общества, обитали в Палермо, в подземных пеще-рах, днем молились, а ночью, как рассказывали в на-роде, совершали вылазки, чтобы защищать угнетен-ных бедняков.

Однако самый древний документ, где обнаружено слово <мафия>, датируется 1658 г., и в нем оно приводится как прозвище <магары>, женщины, которая занималась магией. Много позже его стали использовать для обозначения криминальных явлений на Сицилии.

В 1838 г., когда слово <ма-фия> еще не существовало в своем нынешнем значении, генеральный прокурор Трапани Дон Пьетро Уллоа в своем раппорте писал:

<На Сицилии нет служащего, который не раболепствовал бы перед сильными мира сего и который не пытался бы извлекать выгоду из своей должности. Эта всеобщая продажность привела к тому, что народ стал прибегать к средствам очень странным и опасным.

Во многих местностях существуют братства в виде сект, которые провозглашают себя партиями и которые не проводят собраний, вообще не устанавливают между своими членами никаких связей, кроме общей зависимости по отношению к главе братства, которым здесь является землевладелец, а там – священник.

Общая касса выручает их в нужде, когда надо добиться отставки одного чиновника или подкупить другого, когда надо защитить кого-то или засудить невиновного. Народ научился договариваться с преступниками.

Когда случаются кражи, появляется посредник, который предлагает свою помощь для возвращения украденных вещей. Многие высокопоставленные служащие магистрата покрывают существование таких братств, покровительствуя им…

Невозможно добиться от городских полицейских, чтобы они патрулировали улицы, невозможно найти свидетелей преступлений, совершаемых средь бела дня. И в центре этого беспорядка – столица, со своей роскошью, со своими феодальными претензиями в середине XIX века, город, где живут 40 тысяч пролетариев, существование которых зависит от капризов сильных мира сего.

В этом средоточии всей Сицилии торгуют общественными должностями, покупают правосудие, совращают невинность…>

Во всяком случае о мафии как о состоявшемся, причем именно социальном, феномене уже в мае 1875 г. заместитель префекта Палермо кавалер Сораньи писал министру иностранных дел: <Мафия (… эта огромная организация… которая распространилась на весь социальный организм и, действуя противоположными методами запугивания и покровительства, пытается подменить собою публичную власть…) имеет ныне большую силу, нежели правительство и закон>.

Первый словарь сицилийского диалекта, в который включено слово <мафия>, – словарь Трайны, изданный в 1868 г.

В нем это слово представлено как новый термин, завезенный на Сицилию жителями Пьемонта, т.е. чиновниками и солдатами, появившимися здесь в результате восстания Гарибальди, хотя не исключено, пишет Ф.Кальвио, что сам термин происходит из Тосканы, где maffia (с двумя ) значит <нищета>, а словом smaferi обозначают сбиров, т.е. полицейских агентов.

Трайна полагает, что оба эти слова и их значе-ния сближает тот тип людей, которых на Сицилии называли мафиози. Ма-фиози обладает самоуверенностью и надменностью сбира, но это одновременно и отверженный, поскольку <воистину нищим можно назвать того, кто почитает себя великим человеком исключительно благодаря грубой силе; это обнаруживает в нем великую грубость, то есть то, что на деле он является не чем иным, как великой скотиной>.

Следовательно, мафия – это <видимость отваги и твердости духа>. И ничего больше.

Таким образом, в самой Италии единства мнений о происхождении и сущности мафии нет. Одни авторы полагают, что это широко разветвленная преступная организация, другие призывают не преувеличивать опасности, полагая, что мафия – это определенный стиль жизни, а мафиозо – определенный тип людей.

Так считал один из самых крупных специалистов по сицилийским народным традициям Джузеппе Питре из Палермо (1841-1916): <Мафия – это не секта или организация, у нее нет ни правил, ни уложений.

Мафиози же – это не вор и не бродяга, и если в связи с новыми веяниями этот термин применяют теперь к ворам и бродягам, то толь-ко потому, что у не слишком образованной публики не было достаточно времени, чтобы понять значение этого слова, к тому же обычно она не утруждает себя знанием того, что, в отличие от вора или бродяги, мафиози бывают исключительно храбрыми и твердыми людьми, людьми, которые никогда не попадаются на удочку, и в этом смысле быть мафиози – важно и даже нужно.

Мафия – это сосредоточенность на самом себе, чрезмерное полагание на собственную силу – первого и последнего арбитра в любом деле, в любом конфликте, материальном или идейном; отсюда – нетерпимость по отношению к чужому превосходству, а еще более – к чужому высокомерию.

Мафиози хочет, чтобы его уважали, и почти всегда сам уважает других. Если он оскорблен, то он не полагается на закон, на правосудие, но самолично его вершит; когда же ему для этого недостает силы, он действует с помощью других людей, которые чувствуют так же, как и он>.

В происхождении слова <мафия> немало легенд, мифологии и романтического подхода к собственной истории. Так, некоторые исследователи доказывают, что в нем заложен вовсе не преступный, а, скажем так, гендерный оттенок, обозначающий бесстрашное начало в мужчине.

Героизация термина – естественная реакция населения на неоднократные волны завоеваний. В 9 в. Сицилию завоевали арабы, в 11 в. – норманы, в 12 в. – французы, в 15 в. – испанцы, а кроме них на остров вторгались греки, немцы и австрийцы.

Тайные общества мужчин-воинов, прятавшихся на холмах и в горах, являлись необходимым звеном протестного движения сицилийцев.

Мафия олицетворяла не только общенациональное движение освобождения от иностранных завоевателей, но и локальные очаги сопротивления крестьян против беспредела феодалов, а также вооруженной защиты самих феодалов от банд разбойников, нападавших на их замки и поместья. Мафиози считались эдакими Робин Гудами, <рыцарями из народа>, <людьми чести>.

И наши дни на Сицилии всё ещё много сторонников независимости. Жители острова даже считают, что говорят не по-итальянски, а по-сицилийски.

Правительство ничего не может поделать с мафией не в последнюю очередь потому, что для местных жителей мафиозо – свой, а чиновник, назначенный из Рима, – чужак.

Долгое время мафия как объединение людей, в основном связанных кровными узами, была чисто деревенским явлением, и задачи ее очень отличались от нынешних. В течение веков сицилийские земли принадлежали дворянам.

Удаленность от центральной власти и необходимость защиты своих владений от нападения создавали для итальянских сеньоров немало проблем. Самая крупная среди них – частые разбои, выражавшиеся в похищении людей и требовании за них выкупа, а также кража скота.

Для того чтобы бороться с ним, владельцы имений вынуждены были заключать соглашения с единственной силой, способной поддерживать хотя бы видимость порядка, – мафией.

Сицилийские мафиози сразу поняли перспективность нового вида деятельности.

С одной стороны, мафия должна сдерживать бандитов, но не уничтожать их до конца, дабы держать земельных баронов в страхе и тем самым обеспечивать постоянный спрос на свое покровительство, а с другой – она могла под видом разбойников сама поживиться хозяйским добром, которое, по мнению членов мафии, не всегда наживалось справедливым способом.

С социологической точки зрения в этот момент произошла кардинальная перестройка классовой структуры. Состав высшего класса – сицилийских землевладельцев – полностью сменился: место легальных сеньоров – представителей классических европейских феодалов – заняло новое поколение нелегальных баронов – донов.

Габелотти, сельские администраторы не были аристократами по крови. Сельские менеджеры вытеснили земельных баронов и сами вскоре стали баронами, но только криминальными. Эти нувориши вскоре полностью захватили власть в сельской местности Сицилии.

Они не унаследовали поместье, а перекупили его у своих бывших хозяев, на которых недавно работали. То, что габелотти не были аристократами в истинном смысле слова, еще не самое страшное, считают итальянские социологи.

Гораздо опаснее те методы, которыми они добивались богатства. Часто преступным путем они доставали себе именья и баронские титулы, а затем не менее преступными средствами принуждали трудиться в них местных крестьян – почти за бесценок и под угрозой насилия.

Ф.Кальвио в связи с этим делает ценное наблюдение: <На Сицилии не было ни революции, ни просвещенного абсолютизма, земля перешла от баронов к <буржуа> (буржуа в кавычках, поскольку нельзя говорить о существовании буржуазии на Сицилии в собственном смысле этого слова) через операции, которые с полным основанием можно на-звать мафиозными.

Крестьяне стали campieri (своего рода феодаль-ной полицией, зависимой от барона), затем campieri стали gabellotti (то есть арендаторами земли); запугивая баронов, они давали им ссуды под ростовщические проценты, крали доходы и наконец сумели за-владеть их землей.

Но когда рабы стали хозяевами, они вместе с положением наследовали пороки прежних хозяев: им нужна была только земля, и как можно больше земли; получив ее, они удовольствовались доходами, которые эта земля обычно приносила.

Они не желали ничего менять, совершенствовать, переустраивать. Доходы от земель вкладывались во все новые земли>.

Смена целой страты, ее криминальное обновление в масштабах целого общества произошло впервые. Возможно, стратификационное обновление наблюдалось, по крайней мере в ХХ веке, и в других странах, прежде всего Третьего мира, где преступные группировки прорывались к рычагам политического управления, но этот вопрос требует специального изучения.

Можем лишь отметить, что подобная угроза ныне существует и в России, где, по оценкам ряда специалистов, в середине 1990-х годов произошла так называемая <криминальная революция>.

Исход землевладельцев в города, продолжавшийся целое столетие, совершенно преобразил лицо сицилийского общества.

Глава мафии занял место феодального сеньора, присвоив присущие послед-нему полномочия так называемой <чистой и смешанной власти>, заключавшиеся в праве на жизнь и смерть обитателей городов и деревень, а также в праве произвольного налогообложения.

Теперь мафия не напрашивалась, но навязывала свои услуги, установив в сельских округах полное господство. И хотя новый порядок и террор выжимали из крестьян гораздо больше, чем это могли сделать бароны, в народе сохранилась еще добрая память о славных временах борьбы с иноземными оккупантами и мужественных рыцарях без страха и упрека.

Итак, сицилийские феодалы в середине Х1Х в. покидали деревенскую глубинку. Вскоре – в конце Х1Х и начале ХХ в. – в путь тронулись и мафиози, но уже за границу. Соединенные Штаты, встречавшие одну волну эмиграции за другой, в тот период стали золотым клондайком для итальянских мафиози.

Они перебрались не только на другой континент, но и в другую историческую эпоху – из феодальной Италии в капиталистическую Америку. Капитализм не убил мафию, а, напротив, дал ей второе дыхание.

Именно в США итальянская мафия стала интернациональной силой и глобальным проектом, выступила образцом для подражания многим народам, создавшим преступные организации по типу сицилийской мафии.

Проходили века, а мафия оставалась символом патриотических сил Сицилии. Эти силы составляли группы патриотов-активистов, с оружием в руках боровшихся с захватчиками.

Постепенно военизированные группы превратились в тайные иерархические сообщества, возглавлявшиеся донами (вождями), каждому из которых подчинялся разветвленный клан кровных родственников – так называемая семья.

Семьи подобно паутине охватили территорию всей страны. Они закрепляли за собой тот или иной крупный населенный пункт – поселок или городок. Центром всей паутины был город Палермо. Здесь жил босс всей мафии.

Некоторые историки полагают, что перерождение мафии из освободительной организации в криминальную началось в 18 в. Действительно, в 1700-е годы уже сложилась многовековая традиция борьбы с оккупантами и ее финансирования за счет местного населения.

Часто партизанские отряды подолгу задерживались в горах, им необходимы были оружие, пропитание, одежда. Иногда необходимые средства приходилось изымать силой – и не только у дворян, но и у крестьян. Если население не оплачивало благородное дело освобождения, в ход шли запрещенные приемы, как-то: похищение детей, поджоги и взрывы зданий, убийства.

К началу 19 в. тайные общества бывших освободителей превратились в крупные и хорошо организованные подразделения по изъятию денежных средств у населения.

По мнению Джо Дориго, ученые собрали недостаточно сведений, чтобы доказать, будто мафия ХIХ века действительно берет свое начало от средневековой мафии.

Да, в период с 1300 по 1800 год на Сицилии промышляли подпольные шайки. Но между ними и той организацией, которую мы сегодня называем “мафией”, едва ли существует какая-либо прямая преемственность.

Само слово “мафия” произносят не везде, чаще говорят <Коморра> или “Почетное общество”. Некоторые (в том числе сами гангстеры) именуют свою организацию “клан”, “компания”, “организация”, “мы”, “наши”, “свои”, “честные” и т.п. Название “Cosa Nostra” (Наше дело) было пущено в оборот руководством ФБР в 1930-е годы.