Актуальные практики трансформации

При понимании всей неотвратимости процесса дальнейшей цифровизации СМИ и книгоиздания следует задаться вопросом — насколько этот процесс уничтожителен для печатной отрасли в целом? Ответ на этот вопрос заключается в том, как воспринимают глобальные катаклизмы в издательском деле владельцы бизнеса и профессионалы — как неизбежное зло, несущее смерть привычной форме, или, наоборот, как появление новых возможностей для продолжения успешной работы.

И те, кому удается правильно оценить возможности этого выбора, в накладе не остаются. Так, в марте 2016 г. из упомянутого выше разговора президента Hearst Magazines Дэвида Кэри с Financial Times выяснилось, что процесс дигитализации СМИ в его секторе ответственности не только не уничтожил традиционные СМИ, а, наоборот, помог их выживанию в новых условиях: перевод глянцевых изданий Cosmopolitan, Esquire и Town & Country в цифровой вид (при сохранении их печатных аналогов) обеспечил удвоение (!) прибыли в американском дивизионе журнальной продукции в 2010 г.; к 2015 г. электронные СМИ обеспечили уже 30% всей прибыли концерна13 — чем обеспечили более устойчивое существование своих печатных версий.

В пользу этого говорили в то время и масштабные события на рынке СМИ. Так, весной 2016 г. крупнейший газетный концерн США Ganett, издающий, в частности, USA Today, сделал предложение издательскому дому Tribune Publishing (Chicago Tribune, Los Angeles Times и др.) — о покупке всех его авуаров за $ 815 млн., включая $ 390 млн. долговых обязательств: вряд ли такое стремление владельцев концерна, неплохо разбирающихся в медиабизнесе, свидетельствовало тогда об окончательном угасании печатных СМИ.

Другой пример успешного использования новых возможностей — из опыта крупнейшей газеты Финляндии Helsingin Sanomat. Появившаяся в 1996 г. электронная версия этой газеты стала действенным способом увеличения количества подписчиков: владельцы и редакция не просто перенесли содержание печатного издания в сеть, но превратили электронную версию в огромный интерактивный ресурс (с громадным архивом публикаций, базой данных по объявлениям, медицинскими консультациями, игровыми сервисами и пр.) и сделали ее бесплатной для подписчиков печатной версии, спровоцировав именно таким образом увеличение их числа.

Примерно такой же стратегии в начале XXI в. придерживались британские The Guardian и BBC, а легендарная The Times, наоборот, ограничивала доступ к публикациям в своей электронной версии — чтобы убедить читателей платить за него. Однако издателю это не слишком удалось: к июню 2015 г. у The Times было 147 тыс. платных подписчиков сетевой версии — на 6% меньше, чем годом ранее. Однако — удивительное дело! — средний продаваемый тираж печатной версии за тот же период увеличился на 1% и достиг 394 тыс.

Но важно и то, что успех/неудача передислокации СМИ в Интернет обуславливается не чем иным, как старым-добрым качеством информации, поставляемой каждому новому поколению ее потребителей, профессионализмом (или его отсутствием) сотрудников редакций: этот фактор останется ключевым во все времена.

Наоборот, умелое использование новых возможностей сети максимально продлевает жизнь традиционных изданий. Телевидение и радио также сохраняют все шансы на успешную передислокацию в сеть, однако во всех этих случаях требования к профессионализму журналистской работы и общему качеству изданий сохранятся в том же виде, в каком они требовались и во времена классических СМИ.

Ведь если бы этот золотых дел мастер из германского города Майнца не изобрел в 1449 г. подвижную литеру и печатный пресс, не было бы в дальнейшем ни радио, ни телевидения, ни Интернета, ни всех других достижений человечества, включая полеты в космос. Именно книгоиздание и периодическая печать в течение веков в наибольшей степени способствовали распространению человеческих знаний, обмену опытом достижений.