Власть, конфискующая жизнь

Около середины семидесятых годов Фуко сворачивает попытки развить теорию дискуссий. Вместо этого на передний план выходит вопрос власти. Изложение же становится более ясным и конкретным, а анализ приобретает более отчетливый политический оттенок. Концентрацию на теме власти он называет аналитикой власти.

Это вопрос не теории или проясняющего анализа в каком-либо определенном направлении, дело идет о подготовительных шагах прежде, чем приступить к анализу. Понятие власти у Фуко соотносится с обыденной плоскостью в обществе.

Речь идет о веке биологической власти, «власти, важнейшей функцией которой с этого момента, возможно, не стало более умерщвление, но конфискация жизни с начала и до конца». Чтобы получить такую власть, которая осуществляется скорее при помощи административных мер, чем правовых понятий, при помощи нормализующих методов, а не закона, контроля, а не наказания, человеку пришлось, по мнению Фуко, освободиться от некоторых укоренившихся представлений, помещающих власть в правовую сферу государства.

Это означает, что следует избегать изначально рассматривать определенные социальные институты как систему тотального господства над людьми. Это господство является, скорее, конечным результатом, считает Фуко.

Вместо того, чтобы выводить все из одного явления, например, из господства класса буржуазии, мы должны исследовать фактическое действие механизмов власти и учитывать их намеренные и непреднамеренные последствия. Таким образом, власть, по мнению Фуко, — это не институт и не структура. Но это вовсе и не способность, которой обладают некоторые люди.

Поэтому исследования должны быть направлены не на мотивы обладающих властью, но на практику ее применения и воздействие ее на слой подчиненных власти. Фуко рекомендует заниматься конкретными исследованиями и отказывается от всеохватных теорий. Властные отношения никогда не являются простой проекцией классовых или политических отношений.

Отношения между мужчинами и женщинами, отношения в семье, отношения внутри различных институтов и т. д. делают возможным существование и функционирование государства, но они не являются проекцией государственной власти. У любой сети отношений есть свой порядок и относительная автономия.

Поэтому нужно предпринять «анализ власти по восходящей, начав с бесконечно мелких механизмов власти, у каждого из которых своя история, собственный путь развития, особая техника и тактика, и затем посмотреть, как, каким образом эти механизмы власти инвестировались, колонизовались, применялись, усложнялись, изменялись, расстраивались, расширялись и т. д. (и продолжают это делать) под воздействием более общих механизмов и форм глобального господства».

Таким образом, за этой гетерогенной и изменчивой властью можно проследить только посредством конкретных исследований в области, определенной с точки зрения общества и истории.

«История сексуальности» — это в основном как раз такое исследование. Фуко намеревался издать колоссальный труд в шести частях. Три из них были готовы и опубликованы до его смерти. Четвертая часть была почти совсем готова, но некоторые разделы завещания Фуко можно истолковать как запрещение посмертной публикации рукописей и лекций.

Далее я займусь несколькими важными идеями из трех опубликованных частей. Части 1 «Желание знать», части 2— «Эксплуатация наслаждений» и части 3 — «Забота о себе».
Как мы уже видели, Фуко рассматривает занимающие его темы под неожиданным углом зрения и при помощи своеобразных методов.

Это в полной мере касается и «Желания знать». Здесь Фуко полностью переворачивает представление о том, что мы с XVII века существуем в эпоху, для которой типично окружение вопросов пола пеленой молчания. Наоборот, утверждает он, мы существуем в эпоху, для которой характерно взрывоопасное распространение разговоров о половом вопросе и вокруг него.

По крайней мере с XVII века постоянно велись дискуссии, посвященные человеческому желанию и телесному наслаждению. За эю время постепенно выработался способ ведения дискуссий, основанный на анализе, статистике, классификации и спецификации, количественном и качественном исследовании вопросов, касающихся пола.

Понятие пола — ядро вновь сформулированной тогда проблемы народонаселения, требующей, чтобы «были проанализированы процент рождаемости, возраст вступления в брак, рождаемость детей в браке и вне брака, детская сексуальность и частота половых сношений, способы избежать оплодотворения или способствовать ему, воздействие на людей воздержания и требования невинности, значение превентивных мер, так называемые «опасные тайны», о которых демографы еще до французской революции знали, что с ними постоянно имеют дело в сельской местности».

В это время рождался анализ полового поведения, причин и следствий его различных форм. Мы являемся свидетелями начала эпохи, в которую существуют бесчисленые центры власти, уделяющие внимание сексуальности каждая на свой лад.

По мнению Фуко, с исторической точки зрения имеется две заслуживающие внимания процедуры раскрытия истинной сущности пола. С одной стороны, это общество, создавшее art erotica, искусство любви, представляющее собой истину, полученную из самого наслаждения. С другой стороны, scientia sexua- lis, которой может пощеголять только наша цивилизация.

Здесь истина о сущности пола выражается языком, основанным на власти/знании, важнейшим выражением которых является признание. Решающую роль в таком ритуале познания истины занимает христианское искупление и исповедь с требованием подробного признания в получении наслаждения.

Этот порядок Фуко возводит к XIII веку; он полагает, что с тех пор «мы превратились в своеобразное общество признаний»17 18. Правда, форма признания менялась, и, покинув породившее его лоно искупления, оно прошло через протестантизм, контрреформацию, педагогику XVIII века и медицину XIX века, чтобы оказаться совсем в иной ипостаси.