Технологический детерминизм и элитология

Если биологические и психологические интерпретации элитаризма выливаются в попытку доказать, что вхождение в элиту — следствие особенностей генотипа или психологических особенностей человека, то наиболее распространенные ныне варианты элитизма поднимают проблему на надиндивидуальный уровень, интерпретируя элиту как функцию социальных отношений, как удовлетворение потребностей общества в управлении.

Обосновывая свою позицию, элитаристы обычно отмечают, что социальная организация порождает иерархию и элиту, функционирующую в интересах общества (а может быть, господствующего класса?).

Элитаристы исходят из необходимости разделения труда в обществе и утверждают, что оно коррелируется с неравными способностями людей. При этом необходимость разделения труда на определенном этапе человеческой истории «незаметно» превращается у них в необходимость антагонистического разделения труда.

Можно согласиться с американским социологом Ф. Селзником в том, что управление социальной жизнью означает наибольшую вовлеченность человека в деятельность группы. Но отсюда он делает вывод, что те, кто наиболее вовлечен в деятельность группы, оказываются ее элитой, и ссылается на социологические исследования корпорации «Дженерал электрик».

Но вот почему эта вовлеченность ограничена, как признает последователь Селзника Ч. Пирроу, «немногими наверху»? Наконец, почему эти немногие получают огромные привилегии, которые тщательно оберегают?

Мы видели, что еще Вебер фиксировал функциональный дуализм «идеальной организации» между управляющими и управляемыми. Власть бюрократической элиты, по Веберу, основана на компетентности.

Однако сразу возникает вопрос, который вынуждены задать и сами последователи Вебера (например, Т. Парсонс): не смешивает ли Вебер два типа власти — основанный на компетентности и базирующийся на формальном положении в учреждении? Разве не типична фигура высокопоставленного чиновника, менее компетентного, чем некоторые из его подчиненных, которыми он тем не менее управляет в силу своего положения?

Широко распространенная ныне организаторская теория элиты (ее называют также функциональной, или технологической) нашла свое выражение в работах Дж. Бернхэма, А. Фриша, К. Боулдинга и их последователей, считающих, что формирование элиты зависит от тех функций, которые в определенную эпоху играют в обществе главенствующую роль.

Если в XIX веке на первый план выдвигалась предпринимательская инициатива, то в XX веке решающими стали организаторские способности. Бернхэм писал, что с изменением характера современного производства функция управления стала решающей, сделав тех, кто ее осуществляет, элитой общества.

Технологический элитаризм за свою почти вековую историю значительно эволюционировал. На первом этапе его представляли технократические теории. Их основатель Т. Веблен считал, что главную роль в современном производстве играет инженерно-техническая интеллигенция, она и должна быть элитой общества.

Эти взгляды носили печать утопизма; во время «великой депрессии» 1929 — 1932 годов перепуганная буржуазия относила Веблена, Скотта и их сторонников к «розовым», поскольку те выступали с идеей заставить капиталистов под угрозой «забастовки инженеров» передать им бразды правления.