Элитаризм как альтернатива демократии

С момента своего возникновения (и даже раньше, если иметь в виду предшественников) элитаризм как политическая и культурологическая концепция направлял острие своей критики против демократии и социализма. Причем, как признает известный американский политолог К. Фридрих, в теориях Карлейля, Ницше, Парето.

Моски содержится немало «феодальных пережитков». Близкую мысль высказывает Т. Ьотгомор, указывая, что теории элиты представляют собой «попытки оживить старые идеи социальной иерархии и создать препятствия на пути развития демократии».

Явные противоречия между элитаризмом и теориями демократии обнаруживаются в том, что, во-первых, элитаризм исходит из неравенства людей, тогда как демократическая теория прокламирует их равенство, пусть хотя бы только политическое (как пишет американский политолог У. Стэмпс, «Демократией называется такая система, которая обеспечивает политическое равенство граждан, но она не гарантирует социального и экономического равенства»2);

во-вторых, основа элитаризма — полноправие правящего меньшинства, в то время как юридический принцип демократии — признание воли народа в качестве источника власти (Парето указывал, что «болтовня о демократии — это плутократическая демагогия элиты манипуляторов». Для Михельса «ни одна система управления не совместима с постулатами демократии»).

«Правительство народа — для народа, управляемое народом», — так великий американский демократ А. Линкольн мыслил демократическую политическую систему. Но для элитаристов эта мысль оказывается неприемлемой или лишь частично приемлемой.

Собственно, элитаристы охотно цитируют слова Линкольна, но часто снисходительно замечают при этом, что «старый Линкольн был слишком наивен» (во всяком случае, в двух заключительных словах своего высказывания).

Его интересы гораздо лучше обеспечит «мудрая» и «подготовленная» элита. Элитаристы оспаривают формулу Линкольна либо в мягкой форме, утверждая, что «его слова нельзя понимать буквально», либо в резкой, заявляя, что поскольку правительство народа, с их точки зрения, неосуществимо на практике, то сам этот лозунг есть лишь «идеологический камуфляж» правления элиты.

Демократия, по мнению элитаристов, в лучшем случае может быть формой правления элиты, которая одобряется и поддерживается народом. Американский политолог Э. Хэкер пишет: «Народ правит, говорим мы об американской системе правления, но в буквальном смысле такое утверждение является абсурдным…

Люди при голосовании лишь делают выбор из ограниченного числа альтернатив, которые им предлагаются». В том же духе высказывается бельгийский политолог В. И. Ганехоф ван дер Меерш, утверждая, что конституционная форма народного суверенитета «основана на фикции, будто правители всегда выражают волю управляемых».

Да, по конституциям демократических стран верховная власть принадлежит народу. Однако ни для кого не секрет, что политическая действительность даже западных демократических стран весьма далека от этого норматива.

Американский социолог Э. Тоффлер отмечает понимание рядовым американцем того факта, что важные для его жизни решения принимаются помимо него, что он не только не может повлиять на эти решения, но и узнает о них лишь из газет, радио или телевизионных программ. Иначе говоря, он — пассивный объект социально-политического управления, но не его субъект.

Современные политические системы отнюдь не способствуют действительному участию большинства населения в принятии жизненно важных для него решений, чаще выступая как механизм отчуждения народа от политической власти.