Смит против Смита
Рассуждения Смита о честности купцов и бесчестности послов кажутся верными. Я не уверен, прав ли он на самом деле, но вполне может быть, что прав: не будем забывать, что директора фирм в Коста-Рике проявляли в игре «Доверие» больше реципрокности, чем студенты, а многие дипломаты в ООН склонны нарушать правила парковки. Кроме того, мы увидим в серии экспериментов и наблюдений, что чем больше рынки отклоняются от спотового рынка, с его идеализированной «гибкостью» и безличностью, тем больше люди склонны проявлять лояльность к своим партнерам по сделкам и отвечать реципрокностью на справедливое обращение и доверие.
Социолог Питер Коллок хотел узнать, в какой степени доверие между людьми зависит от типа рынка, на котором они взаимодействуют. Он исследовал
Он хотел таким образом понять, как доверие может эндогенно возникать на рынке. Коллок разработал эксперимент, в котором обменивались товары различного качества. В одной из версий качество товара можно было прописать в контракте, соблюдение которого гарантировалось экспериментатором, а в другой версии —нельзя, так что качество становилось вопросом доверия. Коллок обнаружил, что доверие и привязанность к торговым партнерам, как и забота о собственной репутации и о репутации остальных, возникали тогда, когда качество продукта нельзя было прописать в контракте, но не возникали, если это было возможно.
Как и Коллок, Мартин Браун с соавторами организовали рыночный эксперимент для изучения влияния неполноты контрактов на доверие и лояльность среди участников торговли. Подлежащие обмену товары могли иметь различное качество, при этом производство товаров более высокого качества обходилось дороже.
Поскольку покупатели и продавцы знали идентификационные номера тех, с кем они взаимодействовали, они могли использовать информацию из прошлых раундов для определения того, с кем им взаимодействовать, какие цены и качество предлагать, менять ли партнеров и так далее. Покупатели также могли сделать частное предложение продавцу, с которым они взаимодействовали в прошлом периоде (вместо публичного предложения для всех), если хотели начать долгосрочное сотрудничество.
Эксперименты с полными и неполными контрактами привели к различному характеру торговли. В условиях полных контрактов 90% торговых отношений длились менее трех периодов, и большинство были однократными. Однако в условиях неполных контрактов лишь 40% торговых отношений продолжались меньше трех периодов, и большинство участников торговли вступали в долгосрочные отношения со своими партнерами. При этом покупатели в условиях неполных контрактов предлагали цены, существенно превышающие издержки продавца по предоставлению определенного уровня качества, то есть напрямую делились выгодами от сделки.
Эксперименты показывают синергетическую связь между неполными контрактами и общественно ориентированными предпочтениями. Как мы увидели, общественно ориентированные предпочтения улучшают работу рынков при неполных контрактах. Кроме того, эксперименты показывают, что сделки, совершаемые на основе неполных контрактов, создают условия —например, долговременные и личные отношения, которые Смит наблюдал у купцов, но не у послов, —при которых люди склонны приобретать общественно ориентированные предпочтения.
Это создает дилемму для Законодателя. Но это также может быть началом благотворного круга: доверие, которое является ключевым условием для взаимовыгодных обменов, когда контракты неполны, приобретается людьми как раз в таких торговых отношениях, которые возникают, когда контракты неполны. Разумеется, у благотворного круга существует брат —порочный круг: отсутствие доверия между торговыми партнерами может заставить участников сделки делать контракты настолько полными, насколько это возможно, что делает приобретение доверия маловероятным.
Сделки носят личный и долговременный характер, потому что участники рынка не готовы отказываться от своего партнера в тот же момент, как только появляется вариант получше. Экономисты называют это «негибкостью рынка» и справедливо (если отбросить проблему поддержания доверия и прочих социальных норм) считают ее помехой эффективности.
Но какими окажутся последствия большей «гибкости» рынка, например, если в эксперименте Брауна мы скроем идентификационные номера участников, что будет препятствовать формированию долгосрочной лояльности? Популяция легко сможет перескочить от благоприятного круга к порочному. Чтобы разобраться, как политика по установлению более безличного и ориентированного на однократные взаимодействия рынка может подрывать экономику, в которой происходит формирование этических и альтруистических предпочтений, вернемся к утверждению Смита о том, что купцам доверяют больше, чем послам. Его рассуждения можно понять через призму повторяющейся дилеммы заключенного. Мы знаем, что если социальные взаимодействия продолжаются достаточно долго, а люди достаточно терпеливы, обладатели условно кооперативных предпочтений (точнее, те индивиды, которые предрасположены сначала сотрудничать, а затем наказывать тех контрагентов, которые не сотрудничали в прошлых периодах) будут выигрывать у тех, кто не имеет таких предпочтений.
Если, что, похоже, соответствует действительности, поведение преуспевших в материальном отношении членов общества с большей вероятностью будет копироваться другими, тогда долгосрочные экономические взаимодействия с подобными индивидами создадут общество условных сторонников сотрудничества. И само возникновение и сохранение смитовских честных купцов может объяснятся похожими процессами культурной эволюции.
Но, позволяя продавать свою долю, приватизация также делает более легким выход. Это подрывает условия, поддерживающие сотрудничество. Поскольку снижается ожидаемая продолжительность взаимодействия, опасность ответной негативной реакции тоже снижается, возможно, даже настолько, чтобы сделать избыточную эксплуатацию ресурса более выгодной стратегией. И те, кто и дальше будут оставаться условными сторонниками сотрудничества в таких условиях, столкнутся с более частой эксплуатацией со стороны своих уклоняющихся от сотрудничества соседей. Так приватизация запустит эволюцию эгоистических предпочтений. Такого в истории Адама Смита о купце не предполагалось.
