Проблема политической элиты в истории политико-социальной мысли

Социально-философские и политические течения, в которых утверждается в качестве центральной идея о том, что необходимой составной частью любой социальной структуры выступает высший управленческий или интеллектуальный слой, который и определяет общественную динамику, существуют уже тысячелетия.

В трудах Конфуция, Платона и Аристотеля, Цицерона и Полибия, П. Макиавелли и Т. Карлейля закладывались социально-философские основы элитизма.

Имея в виду и давнюю историческую традицию, и основательно разработанный в последнее столетие научный инструментарий,’ следует говорить о существовании элитистской парадигмы в социально-философском и гуманитарно-научном знании и в повседневной ментальности.
Этой парадигме оппонирует парадигма эгалитаризма, получившая наиболее широкое хождение в Европе, начиная с эпохи буржуазных революций, когда требования личных свобод и равенства граждан заняли центральное место в политических сознаниях и многих доктринах.

Анализ доктринальных предпосылок и эволюции элитизма показывает существование своеобразных приливов и отливов научного и общественного внимания к этой парадигме. Следует согласиться с мыслью Дж. Филда и Дж. Хайли о существенной связи элитистских идей с этапами цивилизационного развития, в особенности с теми, что включают развитие значительных по масштабам бюрократических организаций. Подобные колебания связаны также с переходными и кризисными эпохами в развитии цивилизаций.

Дилемма «элитизм-эгалитаризм» и в наше время противоречиво пронизывает весь свод гуманитарного знания. В условиях демократического общества более популярны идеи равенства, социальной справедливости, равных возможностей, равного доступа и равного участия в основных социальных и политических процессах.

Но, с другой стороны, такая приоритетная ценность как человеческая свобода и понимание того, что каждый человек ценен своим своеобразием, как раз и создают основания для элитистских подходов. Дилемма «элитизм-эгалитаризм» зарождалась в учениях древних философов. Здесь же находятся духовные истоки элитизма.

Корни и традиции. Уже много столетий человечество отчетливо сознает, что жизнь миллионов людей оказывается зависимой от решений, которые принимают немногие власть имущие, зависимой от того, являются ли эти решения квалифицированными и, главное, выражают ли они интересы и потребности населения, прежде всего, его большинства, интересы народных масс или же своекорыстные интересы привилегированного меньшинства.

Идеологи правящих классов, естественно, оправдывали существование элиты, в то время как лидеры и идеологи классов и слоев, не представленных в правящей элите, порой, ставили под сомнение легитимность этого слоя, хотя следует признать, что всякий раз, когда они брали власть в свои руки, оказывалось, что властные функции по-прежнему осуществлялись меньшинством, но его состав, его политика оказывались существенно иными.

В любом случае успешное функционирование общества, качество жизни людей в значительной мере зависят от этого правящего меньшинства.

Интерес к качеству и роли элиты вполне естественен еще и потому, что действия этого социального слоя людей, облеченных властью, лежат на поверхности, могут непосредственно фиксироваться уже на эмпирическом уровне.

Однако в этом обстоятельстве коренятся и гносеологические возможности теоретических ошибок, своего рода оптического обмана: явлениям, обнаруживающимся на поверхности, может быть придано преувеличенное значение. Вследствие этого процессы, являющиеся результатом действия многих причин, при подобном подходе выглядят одномерными, слишком плоскими.

То, что фиксируется непосредственно, может заслонять собой действия более далеких, опосредованных причин, которые не лежат на поверхности, а находятся в глубине, скрыты за действиями, управленческими решениями власть предержащих.

Среди этих глубинных действий и процессов, определяющим образом воздействующих на ход истории, прежде всего следует назвать деятельность миллионных народных масс, которая порой осуществляется за кулисами истории, а на ее подмостках действуют прежде всего персонажи из страты элиты, хотя роль народных масс в итоге оказывается великой, подлинно исторической, творческой.

Однако гносеологические корни тех или иных социально-политических концепций представляют собой скорее возможности их построений.

возможности, которые превращаются в действительность благодаря их социальным корням, благодаря тому, что они соответствуют потребностям и интересам тех или иных социальных групп, прежде всего тех, которые занимают властные позиции.

Нужно заметить, что говорить о социальных корнях концепции сейчас не модно, порой это рассматривается как пережиток марксистского методологического принципа классового анализа, который, в свою очередь, рассматривается как редукция социального знания к материальным интересам тех или иных классов, идеологизацией которых она является.

Но понимание того, что та или иная социальная концепция есть продукт своего времени, продукт социальных отношений, т. е. принцип историзма и принцип социальной детерминированности познавательного процесса, — сильные стороны марксизма, к тому же далеко выходящие за рамки собственно марксизма, происходят от немецкой классической философии, они интегрированы современной наукой и, в частности, социологией познания.

Теории элиты — отнюдь не продукт чистой науки, «незамутненного мышления». Они конструируются прежде всего самими представителями господствующих классов. Вспомним, что еще не в столь отдаленном прошлом образованные люди были почти сплошь выходцами из привилегированных слоев общества.

Поскольку само духовное творчество было, как правило, привилегией господствующих классов, естественно, что они исследовали прежде всего свою собственную деятельность. Уже поэтому к элитарным теориям следует относиться с изрядной долей скептицизма: ведь исследуют элиту чаше всего либо сами представители элиты, либо люди, близкие к ней.

Но поскольку роль элиты в обществе традиционно осмысливали прежде всего представители господствующих классов, получается, что элита сама себя исследует. А будет ли этот автопортрет достаточно реалистичным, не может не вызвать законных сомнений.

Известно, что само разделение труда на физический и умственный поставило представителей второго в привилегированное положение. Но как раз люди умственного труда и осуществляют исследования элит. Разумеется, сказанное в особой степени относится к прошлому, когда представителей умственного труда было в обществе ничтожное меньшинство.

Проблема элиты — важный аспект проблемы субъекта исторического процесса. На вопрос, кто является субъектом истории, может быть дан самый общий ответ — люди. Но он нас не удовлетворит именно в силу этой общности.

Ведь на деле этот субъект весьма дифференцирован. Не все люди одинаково «субъектные: некоторые пассивны, некоторые выступают не двигателем, а тормозом социального прогресса. Это относится и к различным классам и социальным группам. Разные люди, разные сегменты общества обладают разным уровнем пассионарности.