Место французского языка

Изучение языков иммиграции в семейной сфере требует понимания взаимодействия детей и родителей, окружающего мира, в котором они существуют, а также их индивидуальных жизненных траекторий.

Действительно, языки, используемые в семье и за ее пределами, подчиняются опосредованным социальным представлениям и языковым идеологиям (Jaffe 2008). Поэтому, чтобы понять суть семейного языкового общения, необходимо выявить значение и ценность, приписываемые различным языкам самими говорящими и их ближайшим окружением.

Ниже мы попытаемся рассмотреть, что позволяет семьям передавать из поколения в поколения арабский и берберский языки, но мы также продемонстрируем центральное место французского языка в языковом репертуаре детей и их родителей.

В современной Франции французский язык является доминирующим, и мигрантов буквально вынуждают говорить на нем. Как семьи реагируют на это официальное давление? Каким образом родители и дети организуют свои языковые практики, чтобы, с одной стороны, не забыть свои корни, а с другой – интегрироваться в принимающее общество?

Чтобы ответить на эти вопросы, мы используем разные типы количественных и качественных данных: общенациональные статистические исследования, интервью с мигрантами из Северной Африки, а также этнографические наблюдения в нескольких «простонародных» кварталах. Эти разные по своей природе материалы дают возможность судить о языковых практиках, но также дают доступ к металингвистическому дискурсу, который потенциально может влиять на отношение к тем или иным языкам.

Источники исследования: от количественных к качественным данным. Подобраться к изучению языкового поведения нелегко, особенно если речь идет о попытке понять, что происходит внутри семьи. Отсюда необходимость синтеза данных, полученных из самых разных источников: массовых опросов, интервью и наблюдений. Каждый из этих методов дает свой, особый взгляд на проблему межпоколенной передачи языков в семье.

В 1999 г. при проведении массового исследования «Семейная история», совместно организованного Национальным статистическим и Национальным демографическим институтами, в опросник впервые был включен блок о языках семейного общения детей и их родителей, выявивший языковую картину в границах метрополии (Héran, Deprez, Filhon 2002).

Блок включал три вопроса. Первый касался «языков, диалектов или наречий», на которых родители говорили с респондентом, когда тому было пять лет. Для записи ответа было предусмотрено по две линии для языков, на которых говорили, соответственно, отец и мать респондента. На основании этих ответов была затем создана переменная «языки, полученные респондентом».

Второй вопрос был направлен на выявление языков, переданных респондентом его собственным детям. Наконец, последний вопрос касался языков (помимо французского), на которых респондент говорит со своими близкими в повседневной жизни.

Для детализации этой общей картины в начале 2000-х гг. мы провели исследование среди арабоязычных и бербероязычных родителей и их детей, чтобы понять, какое место занимают родительские языки в общении с детьми и что означает их передача (или отсутствие таковой) от поколения к поколению.

Одновременно другое исследование, направленное на изучение жизненных стилей молодежи из кварталов массовой застройки и включавшее вопросы языкового общения молодых людей между собой, их отношения к родительским языкам, а также к школьному и «уличному» французскому языку, позволило выявить, какие языковые практики привносит в родительский дом молодое поколение.

Мы отдаем себе отчет в том, что наш подход имеет определенный недостаток, связанный с тем, что собранные данные репрезентируют различные выборки. Количественные данные представляют собой редкий источник, позволяющий судить о межпоколенной передаче языков в стране в целом.

Интервью хороши тем, что позволяют проникнуть «внутрь» семьи, их цель – зафиксировать спонтанное общение между родителями и детьми, а также глубже понять родительские стратегии, способы передачи языков, которыми они дорожат, а также трудности, которые могут встретиться на этом пути.

Наконец, наблюдение за поведением детей при общении со сверстниками необходимо для понимания языкового поведения вне семьи, в дружеском кругу. Эти этнографические наблюдения дали возможность увидеть, как языки иммиграции (родительские языки) используются детьми за пределами семьи, а также зафиксировать те особенности языкового поведения, которые могут впоследствии быть перенесены в сферу семейного общения. Это позволило нам выявить важность роли «наследников» в выработке и корректировке семейной языковой политики.