Вчера отечественной культурологии

Культурология эпохи «брежневского» социализма сыграла двойственную роль в становлении отечественной социологии культуры. С одной стороны, она претендовала на неаксиологическое понимание культуры и, безусловно, усилиями многих выдающихся исследователей того времени было сделано чрезвычайно много для концептуализации того, что аккумулируется культурными традициями, как культура формирует социальное поведение человека и тому подобными проблемами холистически замкнутой культурологии.

Хотя, конечно же, для своего времени «простой советский человек» и «советская интеллигенция» выступали пусть даже и иллюзорными, но все же научно и идеологически обоснованными культурными канонами, интегрировавшими культуру общества так называемого реального социализма, гармонизировавшими его ценностную систему и типы социального поведения.

Модернизирующееся общество (а большевистский «путь», очевидно, является одним из базовых инвариантов социокультурной модернизации) реализует свою идентичность посредством утверждения в обществе усредненного и прозрачного общественного типа личности, аксиологически и праксеологически распредмеченного в системе функционального взаимодействия.

Не случайна в этой связи концентрация отечественной культурологии на сюжетах теории историко-культурных типов личности и функциональном объяснении культурных феноменов. Но поскольку общественная система, а равно и культурные практики того времени не подлежали социальной критике, то главным предметом социологического пестования оставался «обычный» человек субъект повседневных будней социализма.

Он хоть и выступал носителем «отдельных недостатков», но считался при этом главной гордостью коммунистической воспитательной технологии, а посему главным экспериментальным полигоном непрестанной сверхсоциализации личности на пути ее бесконечного приближения к идеалу «гармонического» канона.

Однако поскольку эта аппроксимация ускоренными темпами шла с отрицательным знаком по пути все большего удаления от канона, то логически свершалось неизбежное кодирование идеализация социального типа личности для его противопоставления актуальной личности homo soveticus. Соответственно, теоретическое обоснование культуры еще больше идеологизировалось социокультурной потребностью укрепления все ослабевающей канонической идентификации.

Интерпретация культуры, выполненная в духе ее ортодоксально-марксистского противопоставления природному, шла преимущественно по линии объяснения культурного феномена как проявления социально активной, исторически преобразующей позиции человека в обществе.

Из этого несложно вывести, что культура это прогрессирующее развитие личности (прогрессирующее в смысле исторически-формационном). Критерии прогресса конкретно-исторические особенности общественного развития, а в этом отношении естественно, что лишь коммунизм «способен» обеспечить совпадение исторического и культурного развития. Иными словами, незатейливое отнесение искомого социального типа личности (т. е. культурного канона, репрезентирующего общество) в отдаленное будущее позволяло социологу диалектически «разобраться» с печальным обликом позднесоциалистического индивида.

Если отбросить идеологически зашоренные интерпретационные модели, то концепцию маргинальной личности (наряду с богатой диссидентской традицией) по праву можно считать одной из предтеч современной социологии культуры. Вкратце остановимся на одном из примеров подобной социологической проблематизации.

С момента рассмотрения культуры в качестве структурного элемента социальных отношений начинается собственно протосоциология культуры. Она, правда, по-прежнему строится в логике формационного рассмотрения культурной эволюции, но в ней уже куда меньше исторического оптимизма.

Так, 3. И. Файнбург, развивая марксистский тезис о том, что культура буржуазного общества «формирует предпосылки социализма», выраженные, в частности, в постулировании новых ценностей (скажем, ценности трудолюбия), в секуляризации общественного типа мышления и возникновении научного анализа общественных явлений, утверждает, что культурное развитие стран, переходящих к социализму, минуя капиталистическую стадию развития, означает буквально следующее: «…всякая пропущенность суть “пропуск”, “пробел” в культуре пробел, который должен быть чем-то восполнен».

По Файнбургу, в культуре наличествуют две стороны: динамическая (творческая деятельность) и консервативная (цели, навыки, нормы и т. п.). «Возможность фиксации в нормах, правилах, ролях, институтах нового, то есть закрепление этого нового в масштабах общества (в том числе в первую очередь классового, группового) и есть подвижный предел; лишь постепенно, и в определенном темпе изменяется расширяющаяся граница преобразования культуры в целом».

Именно этот механизм преобразования культуры реализуется в изменениях типов личности. Продолжая, автор выводит историческое отставание темпов культурного развития от производства: производственные знания и практика изменяются куда быстрее культурных стереотипов.

В логике этой концепции культура мешает (тормозит, деформирует, неблагоприятно воздействует) на научность и планомерность социального процесса (подразумевается, видимо, практика социалистического строительства). Иными словами, концепция маргинальной личности поставила под сомнение (в строго социологическом смысле) социальную онтологичность самого культурно-символического канона, однако все же не приступила к его систематическому толкованию и расшифровке.