Удержание имущества должника

Институт удержания имущества должника является новым для нашего законодательства. Некогда в уставах банков встречались нормы, предусматривавшие право соответствующего кредитного учреждения удерживать имущество должника, не исполняющего обязательство. Однако советское законодательство не знало ни общегражданских норм о праве удержания, ни общих для всех кредитных учреждений правил об удержании имущества должника.

Строго говоря, можно было бы и не указывать на соответствующие права подрядчика, перевозчика и т.д. Право удержания возникает при наличии предусмотренных законом оснований (ст. 359 ГК РФ) независимо от того, существуют ли на этот счет какие-либо указания в законодательстве применительно к тому или иному виду гражданско-правовых обязательств.

Кроме того, право кредитора удерживать вещь должника характеризуется правом следования:

• во-первых, кредитор сохраняет право удержания вещи, несмотря на то, что после того, как эта вещь поступила во владение кредитора, права на нее приобретены третьим лицом (п. 2 ст. 359 ГК РФ);
• во-вторых, при переходе права требования к другому лицу новый кредитор одновременно получает и право удержания (ст. 384 ГК РФ).

Кредитор, удерживающий вещь должника, имеет право на возмещение расходов по хранению данной вещи (ст. 15 ГК РФ).
Правами пользования и распоряжения удерживаемой вещью кредитор не обладает.

Кредитор, удерживающий вещь, в случае нарушения права удержания вправе истребовать вещь из чужого незаконного владения, а также защиты права удержания от нарушений, не связанных с лишением владения (ст. 305 ГК).

При наличии указанных юридических фактов право удержания имущества должника возникает непосредственно из закона (в отличие от большинства других способов обеспечения исполнения обязательств, возникающих на основании договора).

Из буквального содержания ст. 359 ГК РФ следует право кредитора удерживать вещь, подлежащую передаче должнику или указанному им третьему лицу, которым он может воспользоваться при неисполнении должником своих обязательств. Если кредитор и должник действуют как предприниматели, то удержанием могут обеспечиваться любые требования, в том числе не связанные с оплатой вещи или возмещением издержек на нее и других убытков.

Удержание вещи не допускается, если это запрещено соглашением между кредитором и должником (п. 3 ст. 359 ГК РФ). Помимо этого, удержание не допускается в случае, если оно стало следствием захвата вещи кредитором помимо воли должника (п. 14 Обзора практики разрешения споров, связанных с арендой, утв. информационным письмом Президиума высшего арбитражного суда российской Федерации от 11.01.2002 № 66).

Требования кредитора к должнику удовлетворяются за счет стоимости удерживаемой вещи в соответствии с правилами ст.ст. 349, 360 ГК РФ, регулирующими порядок обращения взыскания на предмет залога. Однако статуса залогового кредитора в деле о банкротстве должника он не имеет, так как удержание и залог представляют собой два самостоятельных способа обеспечения исполнения обязательств.

Поскольку правила § 4 гл. 23 ГК РФ не содержат прямого указания на то, что предметом удержания может быть только принадлежащая должнику на праве собственности вещь, равно как и не исключают возможности удержания чужой вещи, некоторые суды приходят к выводу о том, что для этого нет никаких препятствий. Правовое значение, по их мнению, имеет принадлежность вещи должнику на каком-либо праве, как вещном, так и обязательственном.

По смыслу ст. 359 ГК РФ, названный способ обеспечения обязательства применяется кредитором при условии принадлежности предмета удержания должнику, при этом не имеет правового значения вещный или обязательственный титул владения вещью.

В противном случае недопустимость удержания вещи, не принадлежащей должнику на праве собственности, может являться основанием для злоупотребления правом со стороны собственника имущества и должника, поскольку кредитор будет лишен возможности защиты нарушенного права и оперативного понуждения неисправного должника к исполнению обязательства.

Аналогичный подход был поддержан и в сравнительно недавней судебной практике, например в Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 13.12.2016 по делу № А40-202659/2015. В этом деле суд в качестве дополнительного аргумента удержания кредитором чужой вещи также сослался на то, что тот не предпринимал действий по реализации удерживаемой вещи с торгов.

Однако подавляющее большинство судов придерживаются принципиальной иной правовой позиции по рассматриваемому вопросу, отмечая, что предметом удержания может быть только та вещь, которая принадлежит должнику на праве собственности. Кредитор в счет своих требований к должнику не вправе удерживать чужую вещь.

Один из судов, который ранее в своей прецедентной практике придерживался позиции о допустимости удержания кредитором чужой вещи, впоследствии свой подход изменил. Теперь окружной суд считает, что удержание как способ обеспечения исполнения обязательств применяется кредитором при условии принадлежности предмета удержания должнику на праве собственности либо на ином вещном праве в случаях, допускающих распоряжение такой вещью, без согласия собственника.

Данный подход основан на следующем.

Согласно п. 1 ст. 235 ГК РФ, право собственности прекращается при отчуждении собственником своего имущества другим лицам, отказе собственника от права собственности, гибели или уничтожении имущества и при утрате права собственности на имущество в иных случаях, предусмотренных законом. Таким образом, удовлетворение требования кредитора, удерживающего вещь, является основанием прекращения права собственности. Удовлетворение указанного требования в объеме и порядке, предусмотренных для удовлетворения требований, обеспеченных залогом, означает, что положения, регулирующие залог, могут быть применены по аналогии в вопросе о титуле, на основании которого предмет удержания принадлежит должнику.

Так, согласно п. 2 ст. 335 ГК РФ право передачи вещи в залог принадлежит собственнику вещи. Лицо, имеющее иное вещное право, может передавать вещь в залог в случаях, предусмотренных ГК РФ. В качестве примера можно привести распоряжение унитарным предприятием движимым имуществом, закрепленным за ним на праве хозяйственного ведения (п. 2 ст. 295 ГК РФ).

Кроме того, это может быть распоряжение имуществом, закрепленным за учреждением или предприятием на праве оперативного управления, с согласия собственника (п. 1 ст. 296, п. 1 ст. 297 и ст. 298 ГК РФ).

Поскольку удержание, в отличие от передачи имущества в залог, осуществляется без согласия собственника, предмет удержания может быть только вещью, которой титульный владелец вправе распоряжаться без согласия собственника.

По нашему мнению, правильным является подход, согласно которому кредитор вправе в счет удовлетворения своих требований к должнику удерживать только то имущество, которое тому принадлежит на праве собственности. Нет также препятствий для использования данного инструмента в ситуации, когда имущество за должником было закреплено на ином вещном праве, допускающем в определенных случаях распоряжение им, поскольку в такой ситуации владение кредитором удерживаемой вещью и ее реализация с торгов соответствуют закону. Иным образом обстоит дело в случае, когда вещь должнику принадлежит на каком-либо ином основании, и ее собственник перед кредитором не имеет неисполненных обязательств.

Право собственности является абсолютным субъективным правом и дает его субъекту возможность получить защиту против любых третьих лиц. При этом в случаях и в порядке, которые предусмотрены действующим законодательством РФ, право собственности может быть ограничено и даже прекращено (например, арест, уничтожение, изъятие для государственных или муниципальных нужд и др.).

Владение кредитора удерживаемой чужой вещью является незаконным, если у ее собственника перед ним нет никаких неисполненных обязательств, в счет которых могло бы осуществляться удержание. Право удержания вещи в отличие от права собственности по своей правовой природе носит относительный, а не абсолютный характер. В абсолютном правоотношении с правом собственности корреспондирует обязанность неопределенного круга лиц воздерживаться от совершения нарушений, в то время как в относительном правоотношении по поводу удержания вещи данное право кредитор может противопоставить только должнику как лицу, связанному с ним обязательством, но не собственнику удерживаемой вещи. Право собственности носит абсолютный характер и пользуется приоритетом в защите.

Данная правовая норма направлена на защиту прав добросовестного кредитора с целью оградить его от злоупотреблений со стороны должника, который для возврата своей вещи может формально передать право собственности на нее третьему лицу, не состоящему с кредитором в обязательственной связи, с тем, чтобы ее беспрепятственно у него истребовать.

Третье лицо, не имеющее перед кредитором долгов, вправе истребовать у него свою вещь по правилам ст. 301 ГК РФ («иск невладеющего собственника к владеющему несобственнику»), доказав свой титул, выбытие вещи из владения помимо воли и нахождение ее у кредитора.

Следует учитывать, что, если третье лицо передало вещь должнику в аренду, а тот ее оставил в помещении кредитора, это еще не свидетельствует об отсутствии воли на передачу имущества. Воля третьего лица в таком случае была направлена исключительно на передачу вещи должнику, хотя оно и могло предполагать, что существует возможность ее оставления должником кредитору. Между тем это еще не свидетельствует о том, что вещь выбыла из владения собственника по его воле.

Нельзя также согласиться и с утверждением о том, что отсутствие титула права собственности на удерживаемое имущество у должника не препятствует возможности удовлетворения требований кредитора в порядке, предусмотренном ст. 360 ГК РФ.

На практике нередко должники передачу права собственности на удерживаемое кредитором имущество оформляют задним числом для его защиты от обращения взыскания на торгах. Такое положение вещей может быть должником создано искусственно в целях возврата актива и ухода от долгов за счет формальной передачи правового титула на номинального собственника, у которого есть право его виндицировать, а кредитор лишен возможности ему противопоставить свое право удержания. При наличии к тому достаточных оснований кредитор не лишен возможности оспаривать представленные таким третьим лицом доказательства приобретения права собственности в порядке, предусмотренном законом.

Таким образом, наличие в действиях должника и третьего лица признаков злоупотребления правом должно быть доказано кредитором и одного лишь предположения о такой возможности, не подкрепленного конкретными доказательствами, отвечающими признакам относимости, допустимости и достоверности, недостаточно для подобного вывода.

С одной стороны, такой правовой подход может вообще сделать неэффективным использование на практике рассматриваемого инструмента, поскольку должник может с легкостью его обходить путем передачи третьему лицу правового титула. Однако фиктивность передачи правового титула, как мы уже отметили выше, должна быть доказана, при этом право удержания является далеко не единственно возможным средством правовой защиты законных интересов кредитора и не лишает его возможности использовать иные инструменты.

С другой стороны, нередко можно встретить проблему, с которой сталкиваются уже должники и третьи лица, когда кредитор вместо использования права удержания просто вывозит соответствующее имущество со своей территории, а те пытаются доказать, что оно вообще там было.

Кроме того, предметом виндикации могут быть только индивидуально-определенные вещи, которые можно отграничить от вещей, определяемых родовыми признаками, истребовать которые по правилам ст. 301 ГК РФ нельзя. Но и здесь при доказанности истцом факта неправомерного удержания кредитором того или иного объема вещей собственник не лишен возможности взыскать с него компенсацию по правилам о неосновательном обогащении (п. 1 ст. 1102 ГК РФ).