Трикстер. Профанизация. Смех и страх

Мифы, выступая как священная традиция, нередко противопоставляют положительному «культурному герою» образ «трикстера» («дурачка», «посмешища», «плута»).

Трикстером может быть и собственно бесхитростный «неумеха», «недотепа», «посмешище», «безумец», «дурак», не сумевший на должном уровне идентифицироваться с позитивными героическими образами (образцами) традиции, обреченный на неизбежную гибель сам и подвергающий смертельной опасности родственников и все племя, или прямо противоположно, «хитрец», «озорник», «плут», способный компенсировать свои слабые силы хитростью, умом и изворотливостью, тем самым побеждая – «одурачивая» – гораздо более грозных и сильных соперников.

Образ трикстера обосновывал это вторжение символическим «возвращением к истокам», к «началу времен», когда еще не утвердилось само противостояние хаоса и космоса, неопределенности и порядка, серьезного и несерьезного. Трикстер выражал собой глубокий скепсис и насмешку над сложившимися образами и образцами порядка и правильности, интуитивно утверждая тем самым не нигилизм, но образ глубинной таинственности бытия, неожиданности манифестаций его форм, структур и процессов.

Страх перед миром, неизбежно и до сих пор до конца непонятным и «чужим», снимаемый яркими и монументальными образами жизнеутверждающих культурных героев, побеждающих «чужое» в прямой схватке, сменялся смехом над его, «чужого», глупостью, тупостью и интеллектуальной слабостью. Трикстер осмеивает и принятые нормы понимания «правильного» и «должного», утверждая своего рода вечную открытость, новизну и апофатичность мира.

Известный нам персонаж русских сказок «Иванушка-дурачок» выражает собой уже новый контекст представлений об идеальном человеке – он бесхитростно добр, готов бескорыстно, «по-просту», помочь любому существу, попавшему в беду и те, в свою очередь, как правило, неожиданно и тоже добровольно приходят в нужное время ему на помощь.

Создается образ идеального «обще-жития», совместного милосердного и взаимовыручающего бытия своих и чужих. Именно он, а не его более «умные» братья, получает в конце концов полцарства и царевну. Волк оказывается роднее собственных братьев, так как он помогает уйти от погони, а братья его убивают, похищая царевну ради богатой награды.

Сказка становится своего рода моральной притчей, выражающей веру в то, что альтруистическое поведение рано или поздно себя оправдает, превосходя любой прагматизм и эгоизм. Трикстер профанирует, осмеивает определенный тип представлений об «уме» как эгоистическом стяжании удовольствий и богатств, материальных ценностей.