Таможенная политика России в первой половине XVIII в

Царствование Петра I имеет в истории таможенной политики России чрезвычайно важное значение. Этим монархом была введена стройная экономическая система, отразившая в себе доктрины того времени, но, вместе с тем, до известной степени самостоятельная.

Однако, в первые годы правления Петра I не было принято мер, которые явились бы более или менее резким переходом к новой таможенной системе.

Хотя в самом начале были приняты меры к привлечению в Россию заграничных мастеров и изданы распоряжения, направленные на усиление мануфактурной деятельности, но они не имели обязательного характера и не представляли собой какой-либо последовательной системы.

Это предопределило резко фискальный характер таможенной политики в первые годы царствования Петра I.

Все усилия правительства были направлены на удовлетворение военных нужд – для увеличения государственных доходов были введены новые налоги, увеличено число правительственных торговых монополий, на частных промышленников возлагались обязательные поставки и т.п.

Лишь после Полтавской битвы 1709 года, когда удачный исход войны был почти обеспечен, Петр I начал прилагать усилия к поощрению промышленной деятельности в России.

Первые его действия были направлены на то, чтобы, по возможности, устранить непосредственное участие правительства в различных отраслях производства. В 1715 году была отменена государственная монополия на внешнюю торговлю.

Более решительный поворот в отношении правительства к обрабатывающей промышленности наступил после путешествия Петра I во Францию в 1717 году.

В то время там широко применялась система, введенная знаменитым финансистом Людовика XIV – Кольбером, которая представляла собой один из видов меркантильно-покровительственной таможенной политики, господствовавшей тогда почти во всех государствах Европы.

Сущность этой системы заключалась в том, что главной задачей правительства в области промышленности и внешней торговли считалось привлечение в страну как можно большего количества драгоценных металлов.

Поскольку же наиболее выгодным предметом вывоза в смысле привлечения в страну драгоценных металлов считались готовые фабрикаты, то принимались меры для поощрения мануфактурной деятельности. С этой целью фабрикантам оказывались поощрения – прилагались старания к удешевлению сырья, выдавались премии за крупный отпуск мануфактурных изделий и т.п.

С 1717 года Петром I издается целый ряд указов, относящихся как вообще к мануфактурной промышленности в России, так и к ее отдельным отраслям. Все они преследовали цель развить фабричную производительность России. Таким образом, начался постепенный переход к меркантильно-покровительственной системе.

Из тех мер, с помощью которых Петр I поощрял развитие фабричной деятельности в России, ограждение возникавших мануфактур от соперничества иностранных промышленников путем сокращения ввоза применялось им редко и с повышенной осторожностью.

Одновременно с этим было издано распоряжение о повышении пошлинного обложения привозных товаров, производство которых в России было либо освоено, либо только налаживалось. Этот указ лег в основу нового таможенного тарифа 1724 года, разработанного Камер-коллегией в протекционистском духе.

В таможенной политике Петра I заметно еще одно важное отступление от практики прежнего времени – таможни опять начали отдаваться на откуп.

По всей вероятности возвращение к откупной системе было вызвано финансовыми трудностями: при неразвитости государственного кредита отдача каких-либо доходов на откуп с получением денег вперед является чрезвычайным средством пополнения казны.

Но Северная война прекратилась, однако откупная система была оставлена в силе, так как финансовые затруднения не закончились.

В 1721 году было подтверждено отдать на откупное содержание все таможни по сухопутной границе; при этом было установлено, что если через эти таможни будет провезен запрещенный товар, то откупщики могут конфисковать его в свою пользу.

Наряду с возобновлением откупов осуществлялся ряд других мер фискального характера – были введены «привальные» и «отвальные» пошлины для речных судов, сборы за пользование торговыми площадями, пристанями и т.п.

В конечном счете, все эти меры были направлены исключительно на достижение финансовой стабилизации страны, вывода ее из состояния постоянного нахождения на краю экономической пропасти.

С 1718 года Камер-коллегия стала центральным государственным органом, осуществлявшим непосредственное руководство таможенным делом. В целом же во внешнем устройстве таможенных органов при Петре I не произошло таких важных перемен, как в таможенных сборах.

Управляющие таможнями по-прежнему избирались из купечества, изменилось в духе времени только их название: с 1700 года они стали называться таможенными бурмистрами, а с 1720 года – оберцольнерами. При оберцольнерах по-прежнему состояли целовальники, которые вместе с ними отвечали перед государем за поступление таможенных доходов.

Вместе с тем деятельность оберцольнеров уже начала утрачивать характер гражданской служебной повинности: им полагалось фиксированное годовое содержание.

Для успеха таможенных мероприятий правительство Петра I стремилось укрепить государственные границы. На западе охрана границ была возложена на регулярные войска. В конце царствования Петра I здесь существовало 15 крепостей: 11 морских на Балтике и 4 сухопутных.

Поскольку Петербург стал местом сбыта контрабандных товаров, Петр I в 1724 году поручил Камер-коллегии «иметь таможенные яхты-служители для всяких отправлений купеческих дел», но спущена первая яхта на воду была только в 1747 году.

Меркантильно-покровительственная таможенная политика Петра I не нашла последователей среди его преемников. После его смерти главное руководство экономической жизнью страны перешло к А. И. Остерману.

Остерман принадлежал к числу тех лиц, которые еще в начале XVIII столетия видели недостатки меркантильно-покровительственной системы и не вполне разделяли ее принципы.

Эти заинтересованные круги восстали против мелочной регламентации промышленной деятельности и добились некоторых уступок: уже при Екатерине I таможенный тариф 1724 года вызвал жалобы со стороны живших в Петербурге иностранных купцов, так как грозил затормозить всю внешнюю торговлю России.

В связи с этим Сенат, в интересах повышения эффективности развития отечественного производства, счел нецелесообразным закрывать доступ в страну иностранным товарам. Главным аргументом против закрытия границы служила явная невозможность борьбы с контрабандой.

Стало более чем очевидно, что высокие ввозные пошлины тарифа 1724 года себя не оправдали. Отечественные фабричные изделия явно проигрывали в качестве аналогичным изделиям иностранных производителей, а технологии изготовления некоторых товаров вообще не были еще освоены в России.

В результате тариф 1724 года вместо ускорения развития отечественных фабрик вызвал лишь огромную контрабанду и уклонение от уплаты пошлин. Уже в 1726 и 1727 годах тарифные ставки по целому ряду статей были понижены, а в 1729 началась работа по созданию нового таможенного тарифа.

Этот тариф был издан в 1731 году. Было решено наложить пошлины в гораздо более уменьшенном против прежнего тарифа размере. По мнению Комиссии по составлению нового тарифа и таких пошлин будет достаточно, чтобы оказать покровительство русской промышленности.

Почти одновременно с новым тарифом был принят Морской пошлинный устав, определивший порядок захода иностранных судов в российские порты, а указом 1746 года ширина территориальных вод России в Балтийском море была определена дальностью пушечного выстрела.

Служащие таможни были обязаны в пути осмотреть и опечатать все люки, места с товарами, пассажирской кладью, балластом до прибытия судна в таможню. При отходе судна из порта также требовалось извещение властей и принятие на борт таможенных служащих для оформления отхода.

В 1753-57 годах в России была осуществлена важная таможенная реформа. Русскую торговлю уже давно тормозили внутренние заставы и таможни с их многочисленными сборами торговых пошлин под различными наименованиями.

По мере роста и развития торговли и промышленности такая система не только подрывала торгово-промышленную деятельность в стране, но и наносила существенный ущерб казне. Освобождение русской торговли от этих сборов было осуществлено в царствование императрицы Елизаветы.

Идея и план отмены внутренних таможенных пошлин в России принадлежали графу П. И. Шувалову. Во внутренних таможенных сборах Шувалов находил источник многих бедствий народа, недостаточно вознаграждаемых доходом от пошлин.

Обременительны были не столько сами пошлины, сколько бюрократические формальности, которым подвергались торговцы при явке и записи товаров, а также незаконные сборы и издевательства со стороны казенных чиновников и откупщиков. Особенно пагубное воздействие внутренние сборы оказывали на мелких продавцов, то есть крестьян, торгующих своими изделиями.

План Шувалова состоял в том, чтобы доход от внутренних таможенных пошлин собирать другим способом, дающим меньше поводов к злоупотреблению и менее обременительным для народа.

Он предложил собирать внутреннюю таможенную пошлину вместе с внешней, портовой, при ввозе и вывозе товаров. Таким образом, все сводилось к увеличению на 13% внешних таможенных сборов.

После реформы на внешних таможнях России взимались две пошлины: по тарифу 1731 года – в золотой валюте (ефимками) и 13-процентная – русскими «ходячими деньгами». Эта система чрезвычайно затрудняла таможенных чиновников, и поэтому был поднят вопрос о целесообразности объединения обеих пошлин и об издании нового тарифа.

Составление нового тарифа было необходимо еще и потому, что тариф 1731 года, действовавший уже более 20 лет, сильно устарел – в Россию стало ввозиться много новых товаров, не упомянутых в тарифе, изменились цены товаров и мировые пошлины. Кроме того тариф Остермана 1731 года не соответствовал протекционистским взглядам Елизаветы и ее приближенных.

В связи с принятием протекционистского тарифа и вынесением всех таможенных операций на линию государственной границы, сократившаяся после 1731 года контрабанда вновь стала активной.

Еще в 1754 году была учреждена пограничная стража, как особый корпус войск, охранявшая границу на Украине и в Лифляндии, а позднее, в дополнение к ней, – казачья и таможенная стража, состоявшая из таможенных объездчиков.

Однако и такая охрана границы не смогла оказать существенного влияния на контрабанду. После издания тарифа 1757 года, правительство, ожидая еще большего усиления контрабанды и полагая, что надзор за таможнями со стороны частных лиц будет успешнее, чем надзор казенных чиновников, решилось прибегнуть к грандиозному откупу.

В конце 1757 года купец Шемякин подал записку о предоставлении ему на откупное содержание таможенных сборов по всем таможням России. В 1758 году с Шемякиным был заключен контракт, по которому таможенные сборы предоставлялись сроком на шесть лет Шемякину и его Компании из 14 купцов.

Откуп Шемякина закончился крупной неудачей: Компания не смогла уплатить правительству договорную сумму за целые полгода. Кроме того, Камер-коллегия выяснила, что Шемякин не предоставлял отчетов о ходе торговли и ведомостей о поступлении доходов, а также допускал подлоги в таможенных документах.

Трудно решить насколько могут быть поставлены в вину Шемякину беспорядки на таможнях и неисполнение им контракта. Отданный под суд, он оправдывался, говоря, что при условиях, в которые он был поставлен, правильное выполнение договора было абсолютно невозможно.

В основном он жаловался на то, что объезжающие границу военные команды, вместо того, чтобы оказывать содействие таможенникам, чинили им серьезные препятствия: «командиры делают препятствие в сборах, таможенных служителей немилосердно бьют и держат под караулом, и тайно проезжающих с товарами людей из-за взяток пропускают через границу…».

Однако эти оправдания приняты во внимание не были, контракт с Шемякиным был прекращен, и с 1762 года все таможни России были восстановлены в казенном управлении.