Специфика социологии или отсутствие специфики
Есть два типа социологов: те, что считают, что есть (по меньшей мере) два типа социологий, и те, кто так не считает. Это утверждение можно также сформулировать нормативно, то есть что имеются социологи, считающие, что социологий должно быть несколько, и не считающие этого.
Сегодня в вопросе о существовании различных социологических традиций и школ можно выделить две тенденции.
Одна из этих тенденций синтезирующая: многие социологи считают, что противоречия между направлениями и школами возможно преодолеть. По их мнению, в социологии имеется ядро, кардинальный путь, и вокруг них следует сгруппировать исследования будущего. Можно провести четкую границу между социологией и метафизикой.
Другие утверждают обратное, то есть, что во всей общественной науке имеются несоединимые традиции и перспективы, и что это позитивный и плодотворный фактор; социология не должна и пытаться походить на естественные науки.
Те, кто хотел бы видеть общественную науку интегрированной, приводят разные аргументы. Одна из возможностей — сформулировать понятия, при которых дихотомии вышеупомянутого рода можно соединить. Примером может служить понятие «практика», которое служит объединению материального и идеального аспектов человеческого поведения.
Энтони Гидденс считает, что вышеупомянутая проблематика деятель—структура снимается его «теорией структурирования», центральная формула которой такова: «структуры являются как средством, так и результатом социальных действий», то есть действие всегда является и структурированным, и структурирующим.
В качестве альтернативы можно вместе с Георгом Ритцером утверждать, что дихотомии, конечно же, несовместимы, но что они дополняют друг друга, поскольку принадлежат различным уровням действительности. Все они служат обретению ценных познаний, и в совершенной социологической теории все аспекты, микро и макро и т. д., находят свое место.
Третий вариант у «интеграционистов» — с одной стороны, признавать, что в общественных науках существуют противоречия, но что они, собственно говоря, необязательны. По мнению Уолтера Уоллеса, социология выиграла бы, если бы стала «нормальной наукой», а идеал и критерии можно почерпнуть у лучше функционирующих наук.
Предлагаются идеалы и критерии естественных наук, например, физики, но и, к примеру, национальной экономики. Такие взгляды резко конрастируют с взглядами тех, кто считает социологию состоящей из несоединимых традиций с различными исходными точками и часто с различными политическими симпатиями.
Здесь тоже есть оттенки дескриптивизма и нормативности, то есть, с одной стороны, утверждают, что в социологии существует много парадигм, с другой стороны — что в социологии их должно быть много.
Так, Пьер Бурдье критикует попытки свести социологию к микросоциологии в работе под говорящим заголовком «Да здравствует кризис: за неортодоксальность социальной науки», в то время как Раймон Будон при обсуждении некоторых из вышеупомянутых дихотомий пишет по поводу представления, что если одновременно существует несколько парадигм, то социология находится в кризисе: «Я считаю как раз наоборот; социология находится в кризисной фазе, когда она якобы достигает стадии нормальной науки и подчиняется одной единственной парадигме».
Джеффри Александер тоже считает, что в социологии могут существовать несколько парадигм, или, используя его собственные слова, что в ней содержится несколько дискурсивных формаций, которые нельзя свести друг к другу.
Социология никогда не сможет стать естественной или «нормальной» наукой. Причина этого в том, что спецификой естественных наук является достижение консенсуса относительно основополагающих допущений: они более «не замечаются». В социологии же допущения всегда заметны и открыты для критики.
Вопросы о действенности в общественных науках относятся не только к эмпирике, но всегда затрагивают и все наслоение не эмпирических допущений. Причин этого много. Одна из них — что социология по своей природе резонирующая, спорющая, дискурсивная наука, и потому в ней действуют другие критерии, чем, например, предсказуемость или эмпирическая проверяемость, а именно «логическая когерентность, объем, разумность интерпретации, релевантность ценностей, риторическая сила, красота и стройность аргументации».
Дискуссия о природе социологии показывает, что еще не достигнуто единства по классическому вопросу: должны ли общественные науки быть естественной наукой или гуманитарной, или они уже являются таковыми? Или же для этих дисциплин существует третья возможность?
У вышеупомянутых метатеоретиков есть одно общее свойство.
Все они, склоняются ли они к «сиентизму» или «гуманизму», пользуются распространенной теорией Томаса Куна о науке, его теорией парадигм. Сегодня появилась самостоятельная специальность, которую можно назвать «исследованием парадигм», а теория парадигм находит применение не только в социологии, но и в науке о государстве, национальной экономике, культурной географии и др.
Представляется, что так и должно быть, то есть при размышлении о природе общественных наук лучше исходить из продуманной научной теории, вместо того, чтобы пользоваться спонтанно возникающими критериями.
Естественно, здесь можно выбирать из множества научно- теоретических альтернатив, таких, как критический рационализм Поппера, теория Лакатоса о широкой исследовательской программе, выделение Хабермасом категорий для различных познавательных интересов и тому подобное.
По мнению автора, все же теория парадигм Куна — лучшая основа для обсуждения вопроса происхождения разных традиций в общественных науках. Однако часто встречающийся недостаток в приложении теории парадигм к общественным наукам — небрежное ее использование.
«Парадигма» часто вовсе не определяется или получает сомнительное определение, вроде «основополагающего допущения», «реферативной рамки» или «картины мира». Но теория парадигм более нюансирована, чем может показаться. Поэтому в заключение этой главы я попытаюсь реконструировать содержание теории парадигм, чтобы затем вкратце вернуться к вопросу специфики общественных наук.
