Роль и значение политических коммуникаций в современном обществе

С развитием информационных технологий принципиально изменились средства и формы человеческого общения. Благодаря современным компьютерным и спутниковым системам связи сформировалась глобальная информационная среда, которая оказывает решающее влияние на политическую сферу общества. Один из основоположников теории коммуникаций канадский ученый Маршалл Маклюэн (1911–1980) сравнил глобальную информационную среду с центральной нервной системой человечества, благодаря которой все мы теперь можем реагировать на мир как на единое целое.

Действительно, информационно-коммуникационные процессы составляют ядро современной цивилизации, а в политике информация превратилась в решающий фактор власти и управления. Политики пытаются наладить новые конструктивные механизмы взаимодействия власти с массами, но эти механизмы можно развивать только с помощью информационных технологий, которые сегодня играют решающую роль в формировании общественного мнения.

Информация как политический ресурс приобрела ряд новых качеств. Во-первых, в отличие от природных, трудовых и денежных ресурсов, информация не убывает по мере использования, поэтому ее политического влияния хватает на любую аудиторию. Во-вторых, информация неотчуждаема, и приобретение новой информации не уменьшает нашей способности приобрести еще столько же. В-третьих, информация мгновенно распространяется в пространстве, ее одновременно могут потреблять самые разные политические акторы. Другими словами, с точки зрения политической мобилизации информационный ресурс обладает преимуществом всеохватности и одновременности воздействия на общество, что до информационной революции было практически неосуществимо.

Между тем далеко не все сведения являются информацией. Известный специалист в области информации Клод Шеннон (1916–2001) подчеркивал, что информацией можно назвать лишь те сообщения, которые будут способствовать разрешению человеком ситуации выбора некоторых альтернатив поведения. Информацией, следовательно, можно признать лишь такие сообщения, которые оказывают влияние на подготовку и принятие решений на основе предварительной оценки сведений, содержащихся в этих сообщениях. Из общего массива информации, специально собираемой государственными органами для принятия решений, фактически используется от 5 до 7 %, а по некоторым данным, соотношение распространяемой и усваиваемой информации приближается к пропорции 10 000 000: 1.

Тем не менее относительно понятия информации политологи сегодня достаточно единодушны, а вот интерпретация термина «коммуникация» вызывает дискуссии.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ

Коммуникацией (лат. communico – «делаю общим») называют и сам акт общения, и способ установления контактов, и процесс перекодировки вербальной сферы в невербальную, и наоборот, невербальной в вербальную.

Во многом это связано с тем, что общую теорию коммуникаций создавали ученые самых разных отраслей гуманитарного знания. Лингвисты разработали семиотические модели коммуникации, где основное значение этого понятия состоит в переводе текста с языка моего «Я» на язык твоего «Ты» (Ю. М. Лотман). Представители феноменологии оценивают коммуникацию как интерсубъективность, сложное межличностное общение, в процессе которого индивидуальное сознание выходит к опыту «Другого», а через него – к универсальному горизонту опыта (Э. Гуссерль). Сторонники философии персонализма видят в коммуникации прежде всего способность одного участника общения открывать в себе чувства другого коммуниканта (Ф. Шлейермахер). Однако, значительно расходясь в интерпретации понятия коммуникации, большинство авторов согласны с М. Маклюэном в том, что и с операциональной, и с практической точки зрения «средство коммуникации есть сообщение».

Политологи стали активно разрабатывать теорию политических коммуникаций с середины ХХ в. Одни теоретики представляют политические коммуникации в широком плане, рассматривая их как «язык политики» (Д. Грабер). Другие, напротив, стараются сузить предмет исследования до «особой формы информационно-коммуникационных обменов между властной элитой и массами» (К. Дойч). Большинство же политологов рассматривают политические коммуникации как форму осуществления массовых коммуникаций (У. Липпман, П. Лазерсфельд), а политическую коммуникативистику – как науку, изучающую формы и средства информационно-коммуникационных обменов в политике.

В число наиболее распространенных средств массовой коммуникации входят связи с общественностью, печать, радио, телевидение, Интернет, реклама, телефон, телеграф, кино, театр, а также митинги, манифестации, избирательные кампании и другие массовые выступления и зрелища. Содержанием любого средства коммуникации является другое средство коммуникации: например, содержанием письма является речь, содержанием телеграфа – печать, содержанием печати – письменный текст.

Среди множества типологий политических коммуникаций наиболее значимым является дифференциация коммуникаций:

• а) вербальных и невербальных, использующих соответственно языковые системы или неязыковые методы, например жесты и мимику;
• б) формальных и неформальных, использующих официальные или неофициальные источники информации и контакты;
• в) вертикальных, которые характеризуют отношения между вышестоящими и нижестоящими политическими структурами, и горизонтальных, которые характеризуют контакты на одном властном уровне;
• г) групповых, внутригрупповых и массовых, которые характеризуют соответственно контакты между группами, внутри группы или охватывают большие массы людей.

Помимо этого, М. Маклюэн предлагал различать горячие и холодные средства коммуникации. Первые характеризуются низкой степенью участия аудитории; вторые, напротив, высокой степенью участия, когда требуется дополнить, дорисовать в своем воображении недостающую информацию. Так, печать и радио являются «горячими» коммуникациями, а телевидение и телефон – достаточно «холодными», так как в них дается фрагментарная информация, требующая активной интерпретации.

Коммуникативные модели

Современная теория коммуникаций насчитывает около 100 моделей для анализа коммуникационного процесса, однако далеко не все они используются в сфере политики.

Так, согласно кибернетической модели (К. Шеннон, У. Уивер) обмен информацией в обществе происходит по тем же законам, что и в природе, при этом во внимание не принимаются собственно личностные аспекты коммуникации: внутренний мир человека, его знания и представления. При таком подходе процесс коммуникации рассматривается прежде всего как движение информации:

источник передатчик канал приемник адресат

Эвристическое значение этой модели в политике достаточно низко, поскольку очевидно, что индивидуальные психологические реакции, способность человека усваивать и анализировать информацию во время политических контактов играют не меньшую роль, чем содержание информации.

Социологические и психологические модели обладают существенно большим эвристическим потенциалом в политике. Так, «спираль молчания», открытая немецким социологом Элизабет Ноэль-Нойман (1916–2010), объясняет, каким образом средства массовой коммуникации могут манипулировать общественным мнением, предоставляя слово меньшинству вместо большинства. Согласно гипотезе Ноэль-Нойман, тот, кто ощущает себя в меньшинстве, старается промолчать, не высказывая прямо свое мнение. Поэтому в тех случаях, когда средства массовой коммуникации предоставляют слово меньшинству и оно громко высказывает свое мнение, большинство как бы замолкает.

Модель «привратника», идея которой принадлежит американскому психологу Курту Левину (1890–1947), объясняет, каким образом формируется новостной поток в средствах массовой коммуникации. Редакторы ведущих политических изданий и руководители крупнейших каналов коммуникаций из тысяч политических сообщений выбирают несколько наиболее важных, выступая в роли «привратника», допускающего информацию в дом. Тем самым они контролируют и формируют поток политических новостей. По данным исследователей, сегодня только 10 % новостей реально используется в каналах коммуникаций\. Эта модель существенно изменила представления о массовых коммуникациях как об открытых системах и заставила более реалистично представить процесс трансляции информации.

Социологическая модель американского политолога Гарольда Лассуэлла (1902–1978) делает особый акцент на социальных и личностных качествах субъекта в процессе коммуникации. Широкую известность получила, в частности, теория «волшебной пули» Г. Лассуэлла, согласно которой стоит только точно учесть все основные структурные моменты коммуникации, и информация, как волшебная пуля, поразит реципиента, зажжет его, словно электрическую лампочку, трансформирует его идеи, и таким образом будет сформирована необходимая коммуникация. Другими словами, сторонники социологического подхода с самого начала весьма упрощенно трактовали социальные аспекты политических коммуникаций.

Сегодня психологи критикуют столь схематичное представление о политических коммуникациях, обращая особое внимание на ограничения информационных воздействий. Специалисты говорят о существовании как информационного внушения (суггестии), так и сопротивления внушению (контрсуггестии), которое позволяет человеку защититься от внешних информационных влияний.

Основные способы защиты от информационных воздействий

Учеными был раскрыт психологический феномен воинственного нейтралитета, который развивается у человека в условиях информационного соперничества различных СМИ, что выражается в стремлении занять позицию, равноудаленную от конкурирующих информационных каналов. Информационное воздействие может быть в значительной степени ослаблено такими факторами, как образование, социокультурная и партийная идентичность, групповая солидарность.

Естественным барьером от информационных воздействий является собственный индивидуальный опыт людей, а также их личные контакты: общение с родственниками, коллегами по работе, знакомыми и друзьями. С развитием информационных технологий эффект контрсуггестии возрастает, поскольку уровень доверия к СМИ постепенно падает, и это лишает эффективности самые изощренные виртуальные политические манипуляции.

Специалистами выделяется несколько основных способов защиты личности от информационных воздействий: 1) увеличение дистанции; 2) прерывание контакта; 3) удаление источника воздействия; 4) блокировка воздействия; 5) контроль за процессом воздействия; 6) игнорирование информации как средства манипуляции\.

Таким образом, современная теория политических коммуникаций более тонко интерпретирует информационно-коммуникационные процессы, делая особый акцент на субъективном восприятии людьми информации в процессе взаимодействия.

Глобальное информационное общество

В последние годы растет интерес российских политологов к исследованиям в области политической коммуникативистики. Несмотря на то что Россия с некоторым опозданием вступила на путь развития информационных технологий и создания эффективных политических коммуникаций, сегодня предпринимаются серьезные усилия, чтобы сократить отставание нашей страны в этой области.

22 июля 2000 г. была принята Окинавская хартия глобального информационного общества, которую вместе с лидерами стран «большой восьмерки» подписал Президент России В. В. Путин. Лидеры ведущих государств подчеркнули необходимость полностью реализовать потенциал информационно-коммуникационных технологий в области укрепления демократии, транспарентного (прозрачного) и ответственного управления; предоставления каждому человеку возможности доступа к информационным сетям. Революционная роль информационных технологий связана с возможностью достижения нового уровня социального согласия, предоставлением гражданам актуальной информации по охране здоровья, образованию и профессиональной подготовке, занятости, созданию рабочих мест, предпринимательству, сельскому хозяйству, транспорту, охране окружающей среды, предотвращению катастроф, развитию культуры и достижения иных согласованных целей в области общественного развития.

Экспертами ООН разработан интегрированный показатель электронного государственного управления, который позволяет проводить оценку уровня готовности стран к использованию электронного правительства. Показатель оценивается по таким критериям, как развитость информационно-коммуникационной инфраструктуры (ИКТ-инфраструктура) и уровень развития человеческого капитала. Индикатором развитости ИКТ-инфраструктуры является рассчитанное на 100 жителей количество персональных компьютеров, телефонных линий, мобильных телефонов, телевизоров, а также процент населения, имеющего доступ к Сети (онлайн). Уровень развития человеческого капитала оценивается по индексу доступности информации, показателям образованности и соотношения городского и сельского населения.

Согласно опубликованным в 2014 г. результатам оценки экспертами ООН уровня готовности стран мира к использованию электронного правительства (табл. 6.1), Россия находится на 27-м месте в мире (в 2010 г. наша страна занимала 59-е место).

Таблица 6.1. Регионы-лидеры по значению индекса развития электронного правительства (UN e-Government Survey 2014)

В период с 2010 по 2014 г. Россия переместилась в рейтинге на 32 позиции вверх. За эти годы значительно вырос показатель индекса электронных услуг и ИКТ-инфраструктуры, при этом несколько уменьшилось значение индекса развития человеческого капитала. В опубликованном отчете Россия отнесена к числу новых (растущих) лидеров в области развития электронного правительства.

Начиная с 2002 г. Всемирным экономическим форумом (ВЭФ) и международной школой бизнеса INSEAD ежегодно издается индекс готовности к сетевому миру (The Networked Readiness Index). Он строится на основе трех компонентов: среда, готовность, использование. Каждый компонент включает по три индекса, характеризующих соответственно: а) рыночную, политическую и инфраструктурную среду; б) готовность населения, организаций и органов власти к применению сетевых технологий; в) использование ИКТ-технологий населением, организациями и органами управления.

В опубликованном в 2015 г. докладе ВЭФ представлен очередной ежегодный выпуск индекса готовности к сетевому миру. Первое место в рейтинге развития ИКТ занял Сингапур. В первую десятку наиболее развитых в этом отношении стран также вошли Финляндия, Швеция, Нидерланды, Норвегия, Швейцария, США, Великобритания, Люксембург и Япония. Ведущие государства с переходной экономикой, в частности страны БРИКС, несмотря на улучшение некоторых показателей, по-прежнему отстают от большинства развитых экономик: Китай занимает 62-е место, Бразилия – 84-е, Индия – 89-е.

Россия, которая также относится к группе стран БРИКС, в 2015 г. улучшила свои позиции на девять пунктов по сравнению с 2014 г. и теперь занимает 41-е место в рейтинге. К сильным сторонам России, по мнению экспертов, относится низкая стоимость доступа к ИКТ-инфраструктуре и грамотность взрослого населения, в то время как неразвитость рынка, неэффективность юридической системы и слабая восприимчивость компаний и государственных структур к внедрению информационных технологий мешают стране подняться в рейтинге выше. Чтобы преодолеть отставание от развитых экономик в области использования информационных технологий, в нашей стране приняты такие документы, как Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации и государственная программа «Информационное общество (2011–2020 годы)».