Основной вопрос социальной философии в историческом материализме

Маркс продолжил гегелевскую традицию поиска объективного исторического процесса. Он исходил из того, что общественные идеи в их субъективно- и объективно-идеалистической форме не могут быть основой общественного развития. Почему этого не может быть, Маркс и Энгельс объясняли весьма туманно.

Где же искать основу общественных идей, которые управляют деятельностью людей? Их решили искать в процессах, протекающих вне общественного сознания в общественном бытии (или просто в бытии). Если исторические идеалисты абсолютизировали сознание людей, то исторические материалисты абсолютизировали общественное бытие.

В историческом материализме основной вопрос социальной философии впервые предстает как вопрос о взаимоотношении общественного сознания и общественного бытия. В учебниках по историческому материализму приводилось знаменитое высказывание Маркса, направленное против идеалистической философии:

Сознание никогда не может быть чем-либо иным, чем осознанным бытием, а бытие людей есть реальный процесс их жизни… Не сознание определяет жизнь, а жизнь определяет сознание.

В этой фразе, как и во многих других, понятия “бытие”, “реальный процесс жизни”, “сознание”, “общественное сознание” Марксом определены не были. Определение понятий “общественное бытие”, “общественное сознание”, их взаимосвязи в форме общественного познания и общественной практики было осуществлено преимущественно советскими учеными.

В историческом материализме общественное бытие включает в себя: 1) частично природные процессы; 2) материально-производственную деятельность, способ производства материальных благ, экономические отношения (отношения собственности); 3) семейно-бытовую и т.п. деятельность и их результаты.

Но главным (и фактически единственным) элементом общественного бытия считалось материальное производство, производительные силы и производственные отношения. Военно -политическая, государственно-политическая и т.п. деятельность в общественное бытие не включается.

С.Э. Крапивенский, по-видимому, пытается исключить общественную деятельность из общественного бытия, понимая, что в нее входит сознание людей в виде целей, планов, воли и т.п. психических элементов.

Общественное бытие, – пишет он, – это материальные условия жизни общества и материальные отношения людей друг к другу и к природе.

Он включает в общественное бытие материальные условия жизни общества и материальные общественные отношения.

Первые включают в себя: а) материально-техническую базу жизнедеятельности людей (предметы и орудия труда, средства общения и информации и т.п.), б) географическую сферу, в) демографическую сферу.

Вторые включают в себя: а) производственные отношения (отношения между людьми в производстве, распределении, обмене и потреблении материальных благ), б) материальные стороны других общественных отношений (воспитательных, семейных и т.п.), в) экологические (отношение людей к природе).

Политико-правовые отношения вновь не включаются в общественное бытие. Но производственные отношения включают в себя сознательный момент, тем самым автор неявно оставляет сознание в сфере экономических отношений.

Общественное сознание – это совокупность существующих в обществе идей, теорий, взглядов, воззрений, чувств, настроений, привычек, традиций, отражающих общественное бытие людей, материальные условия их жизни.

Общественное сознание есть отражение общественного бытия – таково главное качество общественного сознания, которое проходит красной нитью во всех определениях исторического материализма.

То сознание, которое не отражает общественное бытие, не является общественным. Входит ли тогда в общественное сознание естествознание, не отражающее общественное бытие? По поводу этого традиционного определения общественного сознания сразу возникает ряд вопросов.

B.C. Барулин выделяет в общественном бытии явление и сущность. Явление общественного бытия образуют исторические факты, уровни жизни общества: семейно-бытовой, хозяйственный, экономический и т.п. Сущность же общественного бытия образует “объективно необходимая цепь событий”.

Вот эта “цепь событий”, схваченная уже как нечто объективное, независимое от сознания человека, – это и есть общественное бытие.

При этом независимость от сознания человека – эта та самая главная черта общественного бытия. Сущность общественного сознания – в отражении общественного бытия, его вторичности, его идеальности и т.п.

Наиболее сложным вопросом в историческом материализме остается вопрос о взаимосвязи общественного сознания и общественного бытия после того, как они уже определены. С одной стороны, если общественное сознание отражает общественное бытие и вторично, то оно возникает позже общественного бытия, которое уже существует и отражением которого оно является. В этом случае общественное бытие в самом начале не является общественным, не включает в себя сознательный момент, является как бы бессознательным.

С другой стороны, очевидно, что развитие общественного бытия начинается с развития представлений (сознания) людей о новом бытии и только потом, достаточно медленно, по частям и сферам, начинает меняться общественное бытие. Эта очевидная мысль как бы формально в историческом материализме не отрицается, но выражается довольно странным образом:

Передовые идеи возникают не на пустом месте: они отражают реальные противоречия бытия и объективную необходимость его практического преобразования. В этом смысле они вторичны и зависимы от бытия.

Сказанное означает, что в общественном бытии нет сознания и что новые идеи представляют простое отражение реальной противоречивости бессознательного общественного бытия, которое одновременно уже как бы является новым.

И наконец, признание относительной самостоятельности общественного сознания по отношению к общественному бытию заключается в том, что оно

не только подчинено внешним детерминантам, но имеет и внутреннюю логику своего развития, связанную с преемственностью идей, с тем, что на появление нового в сознании активное влияние оказывает накопленный ранее мыслительный материал.

В результате получается, что, хотя в основе своей логика идей определяется логикой “вещей”, логикой реальных процессов, между общественным бытием и общественным сознанием нет жесткой однозначной связи. Эта связь носит сложный и диалектический характер.

Как же “преемственность”, “накопленный ранее опыт” и т.п. могут привести к новым идеям, представляющим как раз разрыв с прежним накопленным знанием?

В этом и подобных многочисленных суждениях просматривается маскируемая историческими материалистами противоречивость их позиции по проблеме зависимости общественного сознания от общественного бытия, т.е. фактически односторонней связи.

Общественное бытие оказывается в историческом материализме как бы бессознательным в силу его первичности. Оно отражается в общественном сознании, порождает свое идеальное инобытие в форме чувств, чувственных представлений, суждений, понятий, гипотез и т.п.

…Люди в первую очередь должны есть, пить, иметь жилище и одеваться, – писал Энгельс, – прежде чем быть в состоянии заниматься политикой, наукой, искусством, религией и т.д.

Исходя из этого исторического факта Маркс и Энгельс сделали вывод о том, что вся сознательная и духовная жизнедеятельность людей зависит в конечном итоге от способа производства материальных благ (общественного бытия) и не имеет самостоятельной жизни и ведущей роли в обществе.

В силу разного экономического положения людей у них складывается разное сознание по поводу одних и тех же социальных фактов. У каждого класса формируется свое собственное понимание окружающей действительности, которое соответствует экономическим условиям его бытия, – утверждается в историческом материализме.

В силу одинакового классового положения разные люди приходят к одним и тем же выводам по поводу одних и тех же событий. Происходит отражательно-автоматическое познание общественного бытия.

Очевидно, что речь здесь идет в лучшем случае о массовом сознании, о сознании простонародья, а не о сознании индивидов, интеллигенции, у которой как раз разное сознание по поводу одних и тех же фактов общественного бытия в силу развитого (и критического) сознания. Да, классовое положение интеллигента сказывается на содержании познания, но не на его же интеллекте, который зависит от природных способностей, обучения и воспитания.

Классовая обусловленность познания и сознания, которая становится ведущей в историческом материализме, сказывается на определении объективной истины в общественном сознании.

Вдумайтесь в это утверждение. Интересы господствующего класса формируются отражательно-автоматически, а не открываются и изобретаются обществоведами, и автоматически выражают тенденции изменения общественного бытия. Общественная истина оказывается классово-господствующей.

Интересы господствующего класса являются господствующими в обществе и в силу этого господства являются соответствующими тенденциям общественного бытия и, значит, истинными. “Все разумное действительно, все действительное разумно”. Ошибочность данного положения очевидна, если с этой точки зрения рассмотреть советскую идеологию, выражающую интересы пролетариата.

Классовый характер общественной истины был нужен истматчикам для доказательства объективной истинности (и научности) интересов пролетариата и его общественного сознания (идеологии).

Впервые общественные воззрения становятся последовательно научными, выражающими объективную истину лишь в тот период, когда на мировую политическую арену выходит пролетариат, заинтересованный в познании законов общественного развития для осуществления своей исторической миссии – уничтожения частной собственности и эксплуатации человека человеком и построения коммунистического общества