Мировое гражданское общество

В науку международных отношений понятие «гражданское общество» проникло относительно недавно.

В отличие от исследований, посвященных вопросам внутренней политики, в которых оно имеет достаточно длительную историю, связанную с такими именами, как Аристотель, Дж. Локк, А. Смит и Г. В. Ф. Гегель, в академическом сообществе о «мировом», «глобальном» или «транснациональном гражданском обществе»1 впервые заговорили лишь в 1990-е годы.

Впрочем, интерес к понятию гражданского общества в его «традиционном» прочтении (т.е. как категории, относящейся к внутренней политике) тоже не всегда был одинаков. Фактически оно широко распространилось лишь в 1950-1960-е годы.

«Ренессансу» проблематики гражданского общества (который, подчеркнем это, вначале произошел в западной политической науке и лишь в постсоветский период — в России) способствовала как объективная логика социального и политического развития, так и интересы идеологической борьбы.

Действительно, с одной стороны, данная проблематика отражает новые требования различных групп граждан.

Эти требования принимают самые разнообразные формы — от леворадикальных и коммунистических выступлений до праворадикальных и террористических акций (например, «дело итальянского премьера А. Моро»), однако их общим знаменателем стала борьба против засилья государства во всех сферах общественной жизни.

При этом практически сразу по завершении Второй мировой войны только что созданная Организация Объединенных Наций приняла в 1948 г.

Всеобщую Декларацию прав человека и гражданина. Тем самым было положено начало процессу перемещения вопросов личной свободы и социальной справедливости в самый центр социальных отношений и, следовательно, — «изъятию» гражданских прав личности из исключительной компетенции государства.

Именно в этот период при под держке правительств стран «свободного мира» создается множество различных правозащитных организаций, а ООН принимает ряд международно-правовых актов, направленных на отстаивание прав индивидов.

С другой стороны, указанные вопросы стали наиболее часто используемым и, как оказалось, довольно эффективным инструментом идеологической борьбы Запада, при активной роли США как «флагмана свободы», против СССР с его тоталитарным режимом.

Противопоставление гражданского общества и государства принимает вполне определенные идеологические (и политические) очертания.

Кампания борьбы за права человека в период правления администрации Дж. Картера во второй половине 1970-х и неолиберальная волна, захлестнувшая весь мир в 1980-е годы — в период президентства Р. Рейгана, — способствовали утверждению именно такого понимания гражданского общества.

Между тем, если говорить о научном понимании этого термина, то оно не отличалось слишком большой строгостью и трактовалось по-разному.

Как известно, от Аристотеля до Локка и Смита (независимо от имеющихся между ними разногласий) гражданское общества понималось как проявление рациональной организованности в человеческих отношениях, в противоположность толпе или «естественному срстоянию».

Различие между государством и гражданским обществом первым провел Гегель. С этих пор гражданское общество стали определять как противоположность государству, рынку, правящим элитам.

Позднее на первый план вышла легитимность свободно создаваемых некоммерческих ассоциаций, объединений и альянсов граждан, отстаирающих свои права от посягательств со стороны государства и формирующих законопослушный средний класс.

Наконец, уже в 1980-1990-е годы стали делать упор на то, что основу среднего класса и гражданского общества в целом составляют мелкие и средние предприниматели (преследующие вполне коммерческие цели).

Иначе говоря, единства в трактовке понятия «гражданское общество» не наблюдается, его содержание остается достаточно расплывчатым.

Кроме того, по сравнению с гегелевским пониманием оно, по сути, урезается: из него исключаются организации и группировки, которые — так же как, например, и правозащитники — борются против «чрезмерного присутствия» государства, но делают это не обязательно законными способами, да и сами по себе далеко не всегда представляют собой легитимные образования: футбольные фанаты, скинхеды, незаконные вооруженные формирования и т.п.

Конец холодной войны и первые годы постбиполярного мира связаны с дальнейшим усилением идеологического аспекта понятия гражданского общества в политической теории и практике.

Оно все болыце рассматривается как цель и инструмент социальных преобразований на пути демократизации постсоциалистических обществ. Одновременно с этим растущее внимание уделяется международным аспектам концепции «мирового» или «транснационального гражданского общества».

Но если даже для такого относительно устоявшегося и имеющего столь длительную историю понятия, как «гражданское общество», до сих пор характерны размытость содержания, что позволяет использовать его для достижения политических целей, то обе эти черты еще в большей мере относятся к понятию «мировое гражданское общество».