Социологический подход к международному сотрудничеству и постсоветский регион

Неореалистские и неолиберальные подходы к сотрудничеству, несомненно, способны прояснить немало эмпирических вопросов, возникающих у исследователей постсоветского пространства.

Например, последователи теории гегемонистского сотрудничества будут правы, заметив, что неспособность и нежелание России выступить в роли гегемона-локомотива процессов экономического взаимодействия и интеграции помогает объяснить мощное действие центробежных тенденций в Евразии.

В свою очередь, неолибералы справедливо укажут на наметившееся после 1994 г. сближение ряда постсоветских государств, объясняя это сходством их экономических интересов.

После первых лет националистической эйфории даже Украина существенно скорректировала свое понимание независимости и стремится к налаживанию сотрудничества с Россией, не говоря уже о таких государствах, как Казахстан и Белоруссия.

В значительной мере этому способствовали подчеркивающиеся неолибералами различные факторы экономической взаимозависимости (торговая, инвестиционная, производственная, ресурсная).

Тем не менее и неореализм, и неолиберализм далеки от исчерпываю – щей оценки происходящих в постсоветском регионе событий. Как объяснить, например, различия во внешнеэкономических ориентациях Украины и Казахстана — двух объективно сходных в отношении экономической и военной конкурентоспособности государств?

Почему одно государство неизменно подчеркивает свою дистанцию с СНГ и стремится сотрудничать с постсоветскими государствами на двусторонней основе, в то время как другое настойчиво на протяжении ряда лет выступает с многосторонними инициативами, отстаивая идею евразийского союза?

Ни неореалистские, ни неолиберальные подходы, игнорирующие анализ внутригосударственных процессов и политическое происхождение государств, не смогут убедительно ответить на эти вопросы.

В области безопасности системные объяснения, как «жесткие» (баланс сил и военно-экономических возможностей), так и более «мягкие» (баланс угроз), также столкнутся с Проблемами интерпретации поведения бывших советских республик.

Социологический подход способен пролить свет на некоторые важные загадки, касающиеся сотрудничества новых независимых государств в области создания приемлемой системы безопасности и в экономической сфере.

Этот подход хорошо схватывает особую природу постимперских государств, в основном игнорируемую как в неореалистских, так и в неолиберальных теориях.

Новые независимые государства выбираются из-под имперских развалин и проходят процесс государственного строительства.

В этой связи стоит присмотреться к духовно-психологическим измерениям новых независимых государств — национальной памяти, идентичности, характеру национального восприятия внешних угроз.

Различия постимперских государств могут быть описаны, например, с точки зрения степени, в какой их граждане идентифицируют себя с нацией как неимперским образованием.

Национальная идентичность может быть сильнее, слабее или не существовать вообще, в зависимости от того, прошли ли массы людей через психологический процесс идентификации с нацией.

Сильная национальная идентичность подрывает институциональное наследие империи, расширяя тем самым имеющиеся у государства возможности выбора оптимальной стратегии международной адаптации.

Так, например, экономическое и военное поведение бывших советских республик зависит от способности каждой из них бросить вызов унаследованным от имперских времен институтам и взять под свой контроль процесс формирования национальной политики, т.е. силы национальной идентичности.

Государства, обладающие более сильной национальной идентичностью, мобилизуются быстрее и более склонны поддержать государственные решения, направленные на защиту национальной независимости.

Поэтому сильная национальная идентичность может рассматриваться государственными деятелями как дополнительный ресурс в поддержании их усилий по национальному строительству.

Анализ межгосударственного сотрудничества с точки зрения национальной идентичности государств поможет ответить на ряд вопросов, прояснить которые не под силу рационалистским теориям.

В области экономического сотрудничества одна из загадок — почему Латвия и Белоруссия, столь сходные в военной и экономической конкурентоспособности, избрали принципиально различные стратегии внешнеэкономической ориентации? — сравнительно легко разрешается, если проанализировать их национальную идентичность.

И в отношении опыта независимой государственности, и в оказании сопротивления проводившейся Москвой политике советизации, и в силе идентификации с Западом скорее, чем с Востоком и Россией, Латвия (как и другие государства Балтии) радикально отличается от Белоруссии, что не могло не способствовать формированию политики экономической (как, впрочем, и военно-политической) интеграции в европейские структуры.

В области военно-политического сотрудничества анали^ национальной идентичности и политической истории новых независимых государств помогает ответить на многочисленные вопросы, касающиеся выбора ими союзников на постсоветском пространстве и вне его.

Выбор союзников обусловлен не только наличием опасности военного вмешательства извне, как полагают реалисты, но и в значительной степени определенной духовно-политической предрасположенностью нации к заключению союзов.

Теория баланса угроз, предложенная Ст. Уолтом, — модификация теории баланса власти — также едва ли достаточна как объяснение.

Ведь что такое анализ внешних угроз без рассмотрения культурных особенностей наций, их воспринимающих?

Применительно к постсоветским республикам вопрос заключается не только в том, что именно в нынешнем и прошлом поведении и исторической традиций России отталкивает от нее Украину, страны Балтии и ряд других государств, но и в том, каковы культурные особенности самих этих государств и как эти особенности помогают объяснить восприятие России в качестве потенциального врага, а НАТО — потенциального софзрика.

Конечно, мы далеки от утверждения, что с помощью социологического подхода можно разрешить все встающие перед исследователями постсоветского пространства вопросы.

Задача данного обзора состояла отнюдь не в том, чтобы показать неоспоримые преимущества конструктивистских или историко-институциональных концепций, ниспровергая при этом существующие неолиберальные и неореалистские.

Формулирование новых теоретических подходов, подлинное приращение социальных фактов возможно лишь в процессе их эмпиричес­
кой проверки.