Миф как магическое имя. Природа языка

Известный русский и советский философ А.Ф. Лосев (1893 – 1988) в своей работе «Диалектика мифа» (1927), за которую он был в 1930 году арестован как «классовый враг, реакционер, черносотенец и монархист» и сослан для «трудового перевоспитания» на Беломорканал, показал, что диалектический материализм, претендовавший тогда на звание «единственно научного мировоззрения», в действительности представляет собой «относительную мифологию», причем весьма ущербную, а «атеизм есть вид догматического богословия и является предметом истории религии».

Он определил миф как «развернутое магическое имя»3, как «энергийное» проявление сущности самого бытия в имени, слове, которое говорит, свидетельствует о чудесах, неотделимо от этих чудес и, собственно, творит их.

Бытие как таковое вообще может быть постигнуто человеком только в «абсолютной мифологии», в теории «абсолютной бесконечности всех реальных, возможных и мыслимых объектов», в символической «теории жизни сердца» как подлинной религии и церкви, где «отдельный человек, углубляясь в себя до последнего напряжения,…этим самым не только содействует собственному спасению, но и … повышает духовное состояние именно всей церкви и приближает других к спасению».

В мифе мы сталкиваемся с проблемой самой природы нашего языка. Действительно, что же такое слова – это только «бирки», случайно «повещенные на предметы» и обозначающие их, не имея с ними никакого родства (как, к примеру, бирка с номером 10 обозначает именно вашу куртку,
которую вы и сможете получить после театрального спектакля, но которая никак не сходна с этой курткой), или же это мистические символические «Имена», раскрывающие саму сущность природы бытия предметов ?

Если это только «бирки», то почему вся история теологии и философии говорит нам о поисках слов, выражающих именно сущность бытия, почему невозможно полностью перевести стихи А.С. Пушкина на почти универсальный сегодня английский язык, не утратив нечто существенное?

С другой стороны, если слова мистичны, то как все же возможны переводы с языка на язык литературных и особенно научных текстов и почему именно математический язык, столь хорошо описывая явления природы, позволяя передавать любую информацию в любую точку мира через Интернет и создавать технические устройства, облегчающие нашу жизнь, оказывается со-
вершенно бесполезным для описания глубины наших переживаний – радости или горя, любви или ненависти?

Мартин Хайдеггер (1889 – 1976) определил язык как «дом бытия», а философию как ностальгию, тоску по дому, стремление обрести дом. Искусство вообще, особенно поэзия, выступает как таинство установления связей, обретения символов бытия, борьба с непонятым ( и непознанным) и устранение его через творение и открытие смысла сущего в слове.

Великие поэты, как и религиозные пророки, выдающиеся артисты и мифические сказители обладают особой «харизмой». Харизмой (от греч. harisma – дар благодати) называют исключительную одаренность человека, воспринимаемую окружающими в качестве чудесной или сверхъестественной силы воздействия, способность увлекать за собой, внушать свои ощущения, мысли и настроения.

Суггестия (от лат. suggestio – внушение, намек) в психологии понимается как воздействие на личность, приводящее либо к появлению у человека помимо его воли и сознания определенного состояния, чувства, отношения, либо к совершению человеком поступка, непосредственно не следующего из принимаемых им норм и принципов деятельности.

Объектом внушения может быть как отдельный человек, так и группы, коллективы, социальные слои. Искренняя внушаемость неразрывно связана как с опасностью стать жертвой чужих манипуляций и обмана, так и с верой в ту силу истины, которую нам являют.

Под воздействием внушения у человека формируется представление, которое имеет тенденцию осуществляться, так как под влиянием этого внушения проявляются все ваши способности для того, чтобы соответствовать сформировавшемуся представлению. Так, к примеру, если тренер сумеет запрограммировать свою команду на успех, матч скорее всего сложится удачно.

Б.Ф. Поршнев показал, что язык, делающий человека человеком, есть не столько «первая сигнальная система», или отражение, знаки действительности, сколько «вторая», или коммуникативное единство с другими, с соплеменниками. Именно здесь и проявляется феномен суггестии, состоящий в том, что один организм начинает управлять поведением другого организма, который при этом ведет себя не в соответствии с собственным приспособлением к среде, т. е. не по принципу первой сигнальной системы, а в соответствии с требованиями или запросами другого.

Именно это делает возможным, хоть и не всегда, то поразительное и поистине сверхъестественное (сверхбиологическое) явление, когда во время лекции студенты не занимаются поиском пищи или сексуального партнера, чтобы обеспечить себе выживание в этом мире. Очень интересен в этой связи и феномен плацебо.

Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)