Квалифицирующие признаки преступления по ст. 229 УК РФ

Для вменения хищения или вымогательства наркотиков, совершённого группой лиц по предварительному сговору (п. «а» ч. 2), помимо заранее состоявшегося сговора на совершение данного преступления, необходимо установить, что каждый из соучастников выполнил хотя бы часть объективной стороны.

Если же объективная сторона преступления была выполнена только одним соучастником, а другие лишь оказывали ему содействие (например, устраняли препятствия), то даже при наличии предварительного сговора рассматриваемый квалифицирующий признак отсутствует, а потому действия исполнителя квалифицируются по ч. 1 ст. 229 УК РФ (при отсутствии иных отягчающих признаков), а других соучастников — по той же части со ссылкой на ст. 33 УК РФ.

Например, Медведкин обратился с просьбой к Пашаеву совершить хищение психотропного вещества тарен из защитного сооружения отдела гражданской обороны. Пашаев, действуя умышленно в интересах Медведкина, прошел в защитное сооружение, где из ящика для хранения совершил хищение психотропного вещества тарен, находящегося в индивидуальной аптечке. В продолжение своего преступного умысла Пашаев перенес похищенное психотропное вещество в служебно-бытовое помещение, где стал незаконно хранить для дальнейшей передачи Медведкину, который перенес данное вещество в помещение административно-бытового корпуса, где стал незаконно хранить его в шкафу для одежды до момента обнаружения сотрудниками правоохранительных органов. Согласно заключению эксперта, вещество, изъятое из шкафа Медведкина, является психотропным веществом тарен.

Приговором Первомайском районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 07 июня 2012 г. действия Пашаева квалифицированы по ч. 1 ст. 229 УК РФ, а действия Медведкина квалифицированы по ч. 4 ст. 33, ч. 1 ст. 229 УК РФ.

Согласно п. 23 ППВС РФ № 14, к лицам, использующим свое служебное положение лицом (п. «в» ч. 2), относятся не только должностные лица, но и иные лица, выполнение трудовых функций которых связано с работой с наркотиками.

Например, при изготовлении лекарственных препаратов это может быть провизор, лаборант, при отпуске и применении — работник аптеки, врач, медицинская сестра, при их охране — охранник, экспедитор.

Насилие или угрозы его применения (п. «г» ч. 2), которые виновный применяет при хищении или вымогательстве наркотиков, должны быть направлены на завладение данными предметами или на удержание только что изъятых предметов.

К насилию, не опасному для жизни или здоровья, относят причинение физической боли или ограничение свободы потерпевшего, а также введение в его организм не опасных для жизни или здоровья веществ. Такое насилие не влечет причинение вреда здоровью и не создает опасности наступления такого последствия.

Она должна быть непосредственной и восприниматься потерпевшим как реальная.

Все участники организованной группы несут ответственность как исполнители без ссылки на ст. 33 УК РФ, даже те из них, которые лишь обеспечивали деятельность непосредственных исполнителей, сами объективную сторону преступления не выполняя (например, собирали информацию о месте нахождения наркотиков).

Опасным признается и такое насилие, которое, хотя и не причинило вреда здоровью потерпевшего, но в момент его применения возникла реальная опасность причинения смерти или вреда здоровью (придушение или притопление потерпевшего).

Кроме того, к опасному насилию судебная практика относит введение в организм потерпевшего сильнодействующих, ядовитых или одурманивающих веществ (например, клофелин) с целью хищения, чтобы привести его в беспомощное состояние и изъять наркотики без сопротивления.

Если в процессе хищения или вымогательства наркотиков виновный одновременно применяет неопасное насилие и угрозу опасным насилием (угрозу убийством), его действия следует квалифицировать по наиболее тяжелой части (п. «в» ч. 3), а в приговоре перечисляются все квалифицирующие признаки.

Если характер угрозы неопределенный (неочевидно, опасным или не опасным насилием угрожал виновный), то следует учитывать место и время совершения преступления, число нападавших, характер предметов, которыми они угрожали потерпевшему, субъективное восприятие им угрозы и т. п.

Например, Перхорович, находясь в кабине грузового лифта, понимая, что находящийся с ним ФИО является работником скорой медицинской помощи, и полагая, что в силу осуществления своей профессиональной деятельности у него могут находиться наркотические средства и психотропные вещества, потребовал передать ему данные вещества. При этом Перхорович, удерживая свою руку в кармане надетой на нем олимпийки, имитировал наличие у него предмета, обладающего колюще-режущими свойствами. ФИО, реально воспринимавший высказываемую в его адрес угрозу, а также реально опасаясь за свою жизнь или здоровье, передал Перхоровичу наркотические средства и психотропные вещества. Таким образом, Перхорович похитил 1 ампулу, содержащую 1 мл наркотического средства — морфин, и 1 ампулу, содержащую 2 мл психотропного вещества — диазепам (сибазон), после чего с похищенными наркотическим средством и психотропным веществом с места совершения преступления скрылся, распорядившись ими в дальнейшем по своему усмотрению.

Приговором Центрального районного суда г. Хабаровска Хабаровского края от 22 мая 2018 г. действия Перхоровича квалифицированы по п. «в» ч. 3 ст. 229 УК РФ как хищение НС и ПВ с угрозой применения насилия, опасного для жизни или здоровья.

Если все же характер угрозы установить не удалось, то следует признать ее угрозой насилием, не опасным для жизни или здоровья (п. «г» ч. 2 ст. 229 УК РФ), так как все неустранимые сомнения должны толковаться в пользу виновного лица.