Теория безусловного равенства

Эти слова откровенного глашатая конечных выводов Французской революции невольно приходят на ум по поводу удивительного до непонятности плана учебной реформы, ныне приближающегося к осуществлению.

Исходит этот план, по-видимому, от вершин правительственных, общественных и научных в стране монархической и сословной, следовательно, устроенной на началах охранительных, в стране, в коей достигают крайнего своего выражения естественные различия состояний, материального достатка, умственного развития и политической власти и сопряженные с ними различия обязанностей и сфер возможной деятельности.

Между тем весь этот план носит на себе утопический характер теории безусловного равенства, нигде до сих пор не достигнутого и по силе вещей недостижимого. Всего менее такое равенство может быть достигнуто какою-либо учебною организациею. Последняя может понизить общий уровень общественного образования и воспитания и тем установить кажущееся равенство. Результат этот уже достигнут в значительной мере учебною практикою последнего сорокалетия.

Но такая уравнительная учебная организация не может остановить развития отдельных личностей, выдающихся умом и талантами. Она может только это развитие затруднить и отклонить на пути кривые и опасные. Итак, единственным результатом подготовляемого под благовидным названием единства школы уравнения умственного вооружения учащихся может быть только усиление того слишком уже заметного упадка образовательного уровня, который наблюдается за последние десятилетия и который вызван давно уже установившимися у нас педагогическими веяниями, лишь теперь получившими полное официальное выражение.

Еще на заре эпохи реформы гр. Л. Н. Толстой, глубокий психолог и самоиспытатель, в своих яснополянских педагогических размышлениях занялся анализом тех побуждений, которые привели его и многих его современников к страстному увлечению обучением крестьянских ребят. При этом он пришел к заключению, что побуждения эти сводятся к жажде равенства.

В поэтическом своем порыве он даже счел это равенство достигнутым и приписал полуграмотным своим питомцам авторство прекрасных рассказов, помещенных им в «Книгах для чтения». Наблюдения его точны. Именно жаждою равенства объясняется многое, что творилось в педагогических сферах за последние сорок лет. Ныне, когда юноши шестидесятых годов достигли высших ступеней служебной иерархии, настала пора всеобъемлющего эксперимента в этом смысле.

Нет сомнения, что результаты этого эксперимента будут плачевны и заставят правительство вернуться к порядкам более естественным. Ныне же особенно благовременно ясно представить себе все те последствия, которые имело бы осуществление предположенной реформы. Предвидеть их тем легче, что многие из них уже обнаруживаются в степени, с каждым годом усиливающейся, благодаря подготовительной работе, давно происходящей на наших глазах в сферах учебных, литературных, общественных.

Прежде всего замена в средней школе дисциплин, требующих умственной самодеятельности, такими, которые требуют лишь напряжения, часто бессмысленного, памяти, при обязательности так называемого «сердечного отношения» к учащимся неминуемо увеличит в значительной мере количество выдаваемых этою школою аттестаций зрелости.

Трудно определить границы той снисходительности, которая неизбежна при оценке фактических знаний, почерпаемых из многопредметного курса по наукам, детскому разумению малодоступным. Притом в детском возрасте твердая память встречается гораздо чаще, чем зачатки самостоятельного мышления.

Отсюда – ежегодно усиливающийся наплыв в университеты массы недостаточно подготовленных слушателей и неизбежное, роковое понижение университетского преподавания. Те широкие рамки, которые уже ныне установлены для приема студентов на разные факультеты Московского университета, очень скоро окажутся слишком тесными. Между тем, предполагая даже, что материальная вместимость университетских аудиторий будет возрастать сообразно с этим увеличивающимся наплывом, лекции, носящие характер университетский, строго научный, будут посещаться, как и ныне, лишь немногими студентами.

Массу же слушателей будут привлекать лишь профессора, снисходящие к пониженному образовательному уровню огромного большинства студентов или прибегающие к приманкам, риторическим, публицистическим, политическим, никакой научной цели не имеющим. Все это происходит уже теперь на наших глазах и при новых учебных порядках может только усилиться.

Далее. Каким бы переработкам ни подвергались уставы о службе гражданской, университеты все-таки останутся главным, почти единственным источником для пополнения разрастающихся рядов служебной иерархии. Понижение образовательного уровня в средней школе, понижая этот уровень и в университетах, неизбежно повлечет за собою упадок в способности к труду, в устойчивости умственной и нравственной в качестве практической деятельности всего служилого сословия.

Принято утверждать, что людей воспитывают по преимуществу учреждения. Положение это подлежит немалым ограничениям, смотря по свойству учреждений, по степени их соответствия данному строю страны, семейному, общественному, образовательному. Но нет сомнений, что воспитательное значение, и весьма сильное, имеют учреждения учебные, которые и помимо всяких прямых воспитательных целей влияют на характер, волю, нравственный строй подрастающих поколений.

Влияния эти определяются идеями, положенными в основу учебного строя и неминуемо воплощающимися во всех его подробностях. В основу предполагаемого учебного строя положена идея равенства, хотя слово это не произносится, а заменяется выражением «единство». Уже в одной этой терминологической неточности кроется источник недоразумений неразрешимых.

Равенство и единство – два понятия несовместимые. И в природе, и в быту семейном, общественном, государственном единство зиждется на сложной гармонии неравенств, и все попытки основать единство на равенстве ведут лишь к разъединению и раздору, к насилию и рабству.