Социокультурные последствия информационной революции

Несомненно, что социальный и технологический аспекты коммуникации столь тесно связаны между собой, что вынуждают рассматривать их в неразрывном единстве. При этом рассматривая массовую коммуникацию как часть метасистемы средств связи, интегрированную в общественное бытие и адаптированную обществом в самом широком смысле, мы можем проследить не только социогенетические, но и культурологические проявления этого процесса, что явственно способно выявить и гуманистический аспект затронутой темы.

Так, например, одно из наиболее влиятельных средств массовой коммуникации – телевидение отражает осознанное стремление людей к постижению бытия через познание самих себя, через интуитивное самовыражение, направленное вовне и осознание, в конечном итоге, посредством этого, своего места в целостной картине мироздания.

Стремление к созданию образной модели личного опыта или иного его выражения, также направленное вовне, есть основа информационного проявления человека в передаче знаний, менторстве, журналистике.

«Сознание человека переполнено идеями, еще не отделившимися от опыта и не принадлежащими ни к каким из человеческих знаний, убеждений или «взглядов», – считает В.Демин, – Весь этот пестрый материал социален по происхождению, как вообще все человеческое, но заключен в непроницаемую оболочку человеческого сознания… Не удивительно, что этот важнейший род психологического нуждается в выражении наравне с настоящими человеческими идеями. Однако инструментом для этого служит не обычный язык людей (точнее, не столько он), а язык искусства».

Гердер считал, что «изначально все искусства были укоренены в утилитарно-практической деятельности человека и неотрывны от нее, что все они имели у истоков культуры «прикладной» характер и что неправомерна поэтому абстрактно-метафизическая абсолютизация антагонизма искусства и ремесла, красоты и целесообразности».

Ныне, когда общество обладает огромным количеством средств образного воплощения действительности и, главное, спонтанно наращивает их количества за счет новейших компьютерных технологий, явственно прослеживаются обратные тенденции синтеза этих средств и появления на этой основе новых изобразительных систем, которые при определенных условиях могут оформится в систему искусства.

Телевидение, обладающее достаточно полным комплексом потенциальных возможностей в области передачи и хранения информации, произвело революцию в коммуникационной сфере не только вобрав в себя все ранее существовавшие средства отображения информации – от рукописного ее представления до самых сложных изобразительных эффектов, наследованных у живописи и фотографии, не только все фонематические средства, вплоть до наиболее авангардных, порожденных веком синтетической музыки, но и совершил стремительный скачок по пути дальнейшего их усовершенствования, сплавив прежние средства в новый присущий только ему – телевидению – язык о котором Ю.Богомолов говорит как о воспринимающемся подсознательно, как о посреднической инстанции, обладающей почти «безусловной условностью».

Разумеется, телевидение, будучи коммуникацией вариативной и обладая широчайшими возможностями к приспособлению под свои нужды самого широкого спектра средств отображения информации и средств выразительности, не могло, в определенной степени, не потеснить своих предшественников. Оно обладает возможностью отобразить на своем экране не одно какое-то искусство, «а многочисленную семью, связанную онтологической наследственностью, но с неожиданным, незапланированным генетическим разбросом, с непредсказуемыми мутациями».

Этот вопрос требует не утопического прогнозирования, а рационального осмысления всех плюсов и минусов информационно-компьютерной революции, при котором только можно достичь понимания ее истинной роли в развитии человеческой цивилизации.

Подобную попытку предпринял швейцарский исследователь К. Хессиг, резюмировав возможные социокультурные последствия ИКР в форме таблицы, ставшей весьма наглядной иллюстрацией его воззрений.

Так, располагая напротив позитивные и негативные проявления всеобщей компьютеризации, он отмечает, что преодоление кризиса цивилизации и свободное развитие индивида развитого информационного общества неминуемо связано с его «автоматизацией», «дегуманизацией» жизни, проявлениями технократического мышления, общим снижением культурного уровня и изоляцией индивида; расширение свобод, расширение участия в общественной жизни – с манипуляцией сознанием, усилением власти, обладающих знаниями (следует понимать – формирование своего рода «интеллектократии»).

Интересно
Рассматривая хозяйственные последствия и сферу труда, К. Хессиг отмечает что повышение продуктивности, качества и расширение услуг имеет обратную сторону в виде все возрастающей сложности жизни, дегуманизации труда, увеличения количества стрессов, стандартизации и исчезновении многочисленных профессий и т.д. И, наконец, в сфере международных отношений появлению шансов на развитие у стран «третьего мира», повышению обороноспособности и росту национальной независимости сопутствуют усиление социальной и технологической взаимозависимости, обострение отношений Юга-Запада, увеличение информационной уязвимости и т.п.

В этой связи следует привести несколько примеров, которые со всей очевидностью докажут, что многие из вышеперечисленных негативов имеют под собой вполне реальные основания уже на нынешней стадии информационной революции.

С возрастанием зависимости от информационных технологий проявляется и уязвимость этих систем. Одним из самых больших скандалов, связанных с информационными технологиями в США стал выход из строя 15 января 1990 года системы дальней телефонной связи корпорации «AT&T». Начавшийся в одиночной узловой станции, сбой лавинообразно распространился по всей системе, в результате чего половина сети «AT&T» была полностью парализована и более 60000 человек остались без связи.

Были частично парализованы аэропорты, больницы, служба спасения и другие жизненно важные структуры, которые неразрывно связаны с работой телекоммуникационных систем.

Еще более масштабные нарушения работы телефонных станций произошли в результате выхода из строя программного обеспечения компьютеров «AT&T» 1-2 июля 1991 г., поразившее Вашингтон, Лос-Анджелес, Питтсбург и Сан-Франциско и 17 сентября того же года, когда вышла из строя телефонная сеть Нью-Йорка и трех аэропортов. Жертвами аварии стали сотни тысяч людей и сотни узлов коммунальной и транспортной инфраструктуры Америки, что имело весьма серьезные социальные и финансовые последствия.

Причиной аварий во всех случаях стало проникновение «хакеров» (взломщиков компьютерных сетей) – принципиально нового социального явления, характерного только для постиндустриального общества с развитой и разветвленной информационной структурой, глубоко проникающей в ткань функциональных механизмов общества.

И таких примеров становится все больше не только в сфере телекоммуникаций, но и в области экономики, безопасности и обороны.

Но, не углубляясь в исследование только лишь негативных последствий всеобщей компьютеризации, рассмотрим, используя системный подход, наиболее общие и существенные проявления информационной революции в социокультурном аспекте.

Человек испокон веков отделенный от природы перцептивным барьером (естественные ограничения восприятия), всегда восполнял недостаток информации об окружающем мире и его механизмах способностью к абстрактному мышлению, продуцирующим информацию. Испытывая дисбаланс между потребностью в информационном обмене с реальной действительностью и возможностью его осуществления, он стремился к гармонии, достигаемой на пересечении физиологической и технологической осуществимости коммуникации и ее генетической и социальной интенции.

Компьютерная революция к этой гармонии нас приближает, давая, в потенциале, практически неограниченные возможности управления информационными потоками как в направлении приема, так и передачи.

Ибо именно на фоне ныне происходящих процессов проявляется в полной мере многогранная сущность всех средств коммуникации – и массовой в том числе – интегрированных в общественное бытие. Становится очевидным, что информация, накопленная в некой «критической массе» приобретает новое качество – самостоятельного управляющего фактора общественного развития. Претерпевает метаморфозу принцип взаимодействия человека и средств коммуникации, которые в качестве «артефакта» новой эпохи приобретают превалирующее значение в жизни человеческого сообщества.

Масс-медиа, в стремлении к «тотальному притяжению» все более разрастающихся аудиторий, глобальному охвату информационного влияния, с одной стороны, полнее чем когда бы то ни было реализуют свои первичные функции, с другой, во все большей степени увеличивают степень воздействия, детонируя тем самым социальные процессы.

Это связано в первую очередь с тем, что в современном информационном обществе меняется система соотношений объективных законов общественного развития и функционирования сознания индивидуумов, возрастает роль организуемых процессов инициаторами которых становится в значительной мере усложнившиеся социально-экономические, общественные структуры.

Интересно
По существу, по мнению Б.М. Сапунова, «сам тип объективных социальных и классовых отношений, характерный для новой стадии современного развития, складывается таким образом, что требует в значительно большей степени регулируемой ориентации сознания общественных атомов и воздействия на него, специально осуществляемого «кодирования» и «программирования» человеческого поведения, направленного внедрения в него общественных, стандартно-коллективных форм мышления».

Рассматривая совокупное влияние средств массовой коммуникации нового времени на человеческое сообщество, становится трудно провести грань между тем где заканчивается зона удовлетворения общественных потребностей в «социальной связи», а где начинается порог допустимых воздействий, переходя который средства коммуникации начинают играть самостоятельную роль весьма действенного социального механизма.

Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)