Регулируемость информационных каналов

В этой связи принципиальный смысл имеет вопрос о регулируемости информационных потоков, циркулирующих в том или ином канале и их совокупности. Кто регулирует, регулирует ли вообще, в какой степени, с какой целью, с каким эффектом содержание, воздействие и интенсивность информационных потоков?

Журналистика, становящаяся во все большей степени действенным орудием политической борьбы в условиях социальных потрясений, реально существует на определенном политическом и коммуникативном пространстве, где все явственнее происходит разделение по принадлежностям не только того, что передается посредством информационного канала (контента), но и самих этих каналов.

Жесткая регуляция в области средств массовой информации – как признак тоталитарного общества в условиях рыночных и демократических социальных механизмов не только не снижается, но и приобретает новые, теперь уже экономические механизмы.

Информационные империи, например Руперта Мердока (или, если угодно, банковской группы МОСТ), организуют столь полифоническое, полиморфное и разветвленное влияние на общество, что общество вправе задуматься над тем к чему, в конечном итоге, приведет подобная регуляция коммуникативных каналов.

Вполне отчетливо в России появляются признаки создания информационных гигантов, таких как Мост-Медиа, концентрирующих в себе электронные СМИ, печать и рекламу, влияние их усиливается в прогрессивном темпе и влияние это, все в большей степени, приобретает политическую окраску.

На фоне реализации потребностей общества в объективной информации проявляются тенденции, знакомые нам из западных теорий, жесточайшего манипулирования общественным сознанием. Наполнение информационных каналов все явственнее уходит от общепринятых принципов беспристрастности, свободного потока информации и все ближе подводит нас к прежнему, тоталитарному стилю общения с аудиторией.

Право на информацию, реализуемое в рамках целостной системы средств массовой коммуникации едва ли достижимо в условиях жесткого монополизма на информационную деятельность двух-трех наиболее финансово мощных групп и поэтому вопрос о регулировании явно перерастает в самостоятельную проблему познания сути процессов, происходящих в обществе под влиянием СМИ.

Газеты и радио, телеканалы и отдельные программы в нынешних условиях российской действительности, как правило, замкнуты на жесткую зависимость от финансовых средств и функция «обслуживая» социальных потребностей общества явно отходит на второй план по отношению к функции «обслуживая» владельца.

В законе о СМИ такого понятия, как владелец юридически не предусмотрено – там речь идет об учредителе, а в законе об акционерных обществах ни слова не сказано о специфике имущественных прав в ситуации владения СМИ. Каковы права того, кто фактически содержит сегодня телевидение, какова степень допустимого воздействия на него – это самый запутанный вопрос последнего десятилетия.

Впрочем, эта ситуация к которой российские СМИ подошли только в последнее десятилетие, определяет коммуникационное пространство Западных стран с начала века. Споры относительно регулируемости массово-информационных каналов в США – один из принципиальных вопросов существования демократической прессы.

Государственное регулирование в этом вопросе по существу малоэффективно, поскольку фактическое влияние корпораций выходит за рамки имущественного владения и определяется не только количеством телевизионных и радиостанций, но и другими характеристиками – мощностью передающих станций, количеством производимой продукции и т.д.

По свидетельству видного американского исследователя средств массовой коммуникации Б. Багдикяна «введенные в 1982 году законы в отношении средств коммуникаций позволяют одной корпорации владеть не более чем семью радио-станциями, но, приобретая крупные станции, эти корпорации смогли получить доступ к аудитории намного большей, чем средняя аудитория 8000 коммерческих радиостанций».

Впрочем, монопольно владея большинством информационных ресурсов, газетно-журнальные магнаты и телевизионные короли как правило отдают себе отчет в том, что продавать нужно «качественный товар», иначе теряется главное – доверие к «продавцу», отток потребителя. Качество информации определяется в первую очередь ее достоверностью. Принцип крупнейшего мирового производителя новостей CNN – достоверная, беспристрастная информация отовсюду и принцип это выдерживается неукоснительно.

К сожалению, нынешние российские условия таковы, что степень влияния на общество для владельцев средств массовой информации находится по отношению к истине, зачастую, в жестком приоритете.

«Благодаря взаимодействию политика и журналиста, появился новый тип телевещателя, – считает В.В. Егоров, – обладающий большим влиянием, порой и политической властью, что нередко склоняет его к использованию новых преимуществ его телепрофессии в своих интересах».

Ситуация принципиально меняется с началом интеграции средств массовой коммуникации в глобальное информационное пространство. Информация циркулирующая во всемирной компьютерной сети неоднократно подвергалась попыткам регулирования со стороны правительств и транснациональных корпораций, обслуживающих сетевые технологии. Однако, они не увенчались успехом в связи с целым рядом факторов морального, социального и, главным образом, технологического характера.

По сути говоря, нынешняя борьба за информационное влияние в киберпространстве между гигантами информационной индустрии (Microsoft, Netscape и т.д.) заключается в борьбе за потребителя средства доступа в сеть, программного продукта, а отнюдь не за наполнение канала или его контент.

Следовательно, речь идет не о регуляции, а о рынке максимально доступных потребителю средств, с помощью которого он приобщится к каналу. Это, явно, совершенно иная постановка вопроса и она имеет принципиальный характер. Глобальная коммуникация переступила границы пространства и это – ее особая суть, как новой, общечеловеческой данности.

Телевидение и радио преодолели барьер пространства и политической принадлежности задолго до возникновения собственно глобальных коммуникационных магистралей. Еще по достоинству не оценено влияние на развитие демократических тенденций в России таких факторов влияния, как западные радиостанции, вещающие на русском языке (Свобода, Голос Америки и т.п.). Есть основания полагать, что они в известной степени создавали фон, на котором зрели социальные тенденции отрицания политического изоляционизма, нравственной и социальной несвободы, закрытости, словом, всего того, что было осуждено в ходе процесса, называемого «перестройкой».

Существуя в определенном единстве с общечеловеческим пониманием свободы в едином – даже весьма ограниченном – мировом информационном пространстве, идеи эти становились катализатором свободомыслия больших общественных групп и, совпав с общими социальными ожиданиями, привели к активизации обще социальных процессов.

Разумеется, не стоит преувеличивать роль именно средств информации (и не только телевидения и радио) в этих процессах, но и преуменьшать ее было бы очевидно неверным. При этом, стоит отметить еще один аспект рассматриваемого вопроса, который немаловажен для выявления различий между традиционными СМИ печатного характера и электронными (телевидением, радиовещанием, компьютерными сетями).

Однако, полностью перекрыть таким образом эфир, практически, не представлялось возможным уже на той стадии развития телекоммуникационных технологий, сегодня в условиях интеграции в них компьютерных средств и глобализации вопрос о перекрывании каналов практически снят с повестки дня. К сожалению, именно это обстоятельство позволяет использовать средства глобальных информационных каналов для ведения полномасштабной информационной войны.