Проблема определения понятия семьи

В теории семьи логических нестыковок не меньше, чем в теории общества. Еще советский теоретик-семьевед А. Харчев отмечал, что в теории семьи требуется уточнение «ряда теоретических положений этой науки, поскольку сохраняющаяся рассогласованность в их трактовке мешает обобщению получаемых разными исследователями данных».

Н. Бердяев считал, что «семья по своей сущности всегда была, есть и будет позитивистическим мирским институтом благоустройства, биологическим и социологическим упорядочением жизни рода». «Семья — хозяйственная ячейка прежде всего» .

Как и Н. Бердяев, П. Сорокин указывает на легальность, то есть санкционирование обществом такого рода отношений, их институциональность. Н. Смелзер определяет семью как основанное на кровном родстве, браке или усыновлении объединение людей, связанных общностью быта и взаимной ответственностью за воспитание детей; члены семьи часто живут в одном доме. Однако, по мнению того же А. Харчева, «что касается определения самого понятия “семья”, то, по-видимому, надо говорить не об одном, а по меньшей мере о трех одинаково правомерных ответах на этот вопрос».

Действительно, большинство теоретических исследований и выработанных социологами определений семьи представляют ее в роли некоторого феномена («первичной социальной ячейки», «основной общественной единицы»), заключающего в себе триединство макросоциального (институт), микросоциального (малая группа) и индивидуального (сфера личной жизнедеятельности).

Сам А. Харчев в своих наиболее известных теоретических трудах определяет семью «как исторически-конкретную систему взаимоотношений между супругами, между родителями и детьми, как малую социальную группу, члены которой связаны брачными или родственными отношениями, общностью быта и взаимной моральной ответственностью и социальная необходимость в которой обусловлена потребностью общества в физическом и духовном воспроизводстве населения». М. Мацковский в своих исследованиях семьи использует это же определение А. Харчева.

Придерживаясь в целом исходной классической схемы (семья «как совокупность индивидов, состоящих по меньшей мере в одном из трех видов отношений: кровного родства, порождения, свойства»), основной акцент в своей концепции исторических типов семьи С. Голод делает на «супружество», которое рассматривает преимущественно с феноменологических позиций, как личное взаимодействие мужа и жены.

Опять «масло — это то, что масляное»: семья — это «общность на основе общесемейной деятельности… семейных поколений… членов семьи». Актуализировавшиеся в ходе происходящих в России на стыке XX—XXI веков перемен потребности российского общества в разработке прикладных методик реализации семейной политики явно обозначили крайнюю «непрактичность» этой «теоретической неразберихи» в понятиях семьи, до сих пор не позволившей сформулировать ни ее «физическое», ни ее «юридическое лицо».

А. Харчев в одной из своих последних работ предпринял, правда, попытку определить семью более корректно, как «институированную общность, складывающуюся на основе брака и порожденной им правовой и моральной ответственности супругов за здоровье детей и их воспитание», однако «первородный грех» оппозитности заложенных в определение «институциональности» и «моральной ответственности» не позволил получить требуемого цельного семейного образа.

Теоретическая неопределенность понятий семьи и общества неизбежно порождает и неопределенность в концепциях их отношений. В современной фамилистике достаточно заметно оформились четыре такие непримиримые концепции: кризисная (социоцентрическая), прогрессистская (трансформационная), семьецентрическая и мультипарадигмальная.