Получение и использование сведений в массово-информационных целях

Как только журналист выявляет информационный повод, обнаруживает интересную тему, ситуацию, потенциального героя будущей публикации, он отправляется на поиски информации и её источников. Этот процесс входит в зону повседневных обязанностей редакционных работников, а потому воспринимается многими из них как нечто простое, очевидное, само собой разумеющееся.

Между тем, журналист должен проявлять бдительность и аккуратность при выборе способов и инструментов получения актуальных для него сведений. То же касается и вариантов дальнейшего использования им уже полученной информации.

Все дело в том, что действующие правовые нормы предусматривают целый ряд ограничений на этапах получения и дальнейшей передачи данных, проигнорировав которые, журналист рискует понести ответственность по всей строгости закона.

Так, одним из способов получения информации, не относящихся к категории «благородных», является приём скрытой записи. Скрытой считается запись, о производстве которой собеседник не осведомлен; ему не видно записывающего устройства.

Очевидно, что «скрытый диктофон» или «скрытая камера» позволяют продемонстрировать фрагмент жизни без купюр. Однако в правовом плане подобный способ фиксации информации трактуется как вводящий людей в заблуждение, поскольку в процессе ведения скрытой записи человек может выдать информацию, вовсе не предназначенную к опубликованию, что демонстрирует незащищенность человека от не санкционированной с его стороны аудио-видеосъёмки.

Способ использования в практике журналиста «заказных» материалов также считается неправомерным. Ситуация, когда работник редакции публикует какую-то информацию в определенном, выгодном для заказчика, ключе в обмен на различные формы вознаграждений и поощрений, является приёмом, вводящим аудиторию в заблуждение. Намеренное искажение журналистом фактов расценивается как личная выгода, а значит недопустимо с точки зрения профессиональных этических и правовых подходов и должно пресекаться.

Журналист не имеет права пользоваться своим служебным положением сотрудника редакции в личных целях, а также с намерением получить для себя или своих родных, близких разного рода преференции, материальные блага.

Принятие репортером подарков от третьих лиц может негативно повлиять на его независимость в профессиональном плане. Кроме того, журналист должен осознавать свою сопричастность с коллективом, не допускать подобного рода компрометаций редакции, заботится о чести СМИ, которое он представляет.

Случается, что из-за дефицита времени журналист вынужден обращаться к информационному источнику, который находится что называется «под рукой». И тут встает вполне резонный вопрос – имеет ли моральное право репортер в целях исполнения своих служебных обязанностей воспользоваться информацией, исходящей из близкого ему круга людей – родных, друзей, каждый из которых может являться профессионалом в своей области и поделиться с журналистом компетентным комментарием.

Этот вопрос в профессиональной медийной среде вызывает довольно серьезные дискуссии. Если факт родственных или дружеских отношений в конечном итоге вскроется, это может вызвать у аудитории мысли о возможности лоббирования журналистом интересов близкого круга людей и, как следствие, сомнения в непредвзятости источника информации и правдивости изложенных им данных.

Бывают ситуации, когда публицист, проводя параллельно с правоохранительными органами собственное журналистское расследование или обращаясь к освещению событий криминальной тематики, выпускает так называемый досудебный материал. При этом известно, что до вынесения судебной инстанцией официального определения, решения лицо, попавшее в поле зрения прессы, не может быть названо виновным или невиновным (презумпция невиновности).

Если по делу только ведется следствие, степень полноты раскрываемой для прессы и общественности информации определяет следователь (в отдельных случаях – прокурор). Даже если в руки сотрудника редакции попала информация из категории «не для печати», раскрывающая подробности ведущегося следствия, журналист не должен обнародовать ее, осознавая, что преждевременная публикация сведений может повлечь за собой серьезные последствия (к примеру, могут быть так и не пойманы скрывшиеся преступники, по следам которых направилась группа оперативников).

Если журналист все же берется за публикацию и высказывает в ней собственное отношение к делу, он ни коим образом не должен делать преждевременных выводов, а лишь указывать на возможный, предполагаемый исход. Журналист не имеет права предвосхищать судебный приговор до вступления его в законную силу.

В связи с этим встает вопрос о применении журналистами различных средств добывания социально значимой информации, допустимость, правомерность и этичность которых многими специалистами также ставится под сомнение. Чтобы провести собственное журналистское расследование, исследовать социальную проблему изнутри, журналист внедряется в чужую среду, используя фальшивое представление и не выдавая себя за редакционного работника.

Казалось бы, изучение социальных проблем и формирование истинной, объективной картины происходящего – ключевая задача журналиста, и приемы профессиональной маскировки как нельзя лучше помогают выявить то, что тщательно скрывается от общественности.

Так, владелец торговой точки понятия не имеет о том, что принимает на работу не продавца, а журналиста, который стремится разобраться в хитросплетениях торговли и донести до аудитории тайны продажи фальсификата. Понятно, что, представившись репортер самим собой, он не получил бы и малой толики тех сведений, которые он может получить с использованием приемов «маски» или «смены профессии».

Однако, подобные приемы правоведы классифицируют как форму эксплуатации человеческого доверия. Кроме того, внедряясь в чужую профессиональную среду и выполняя незнакомые ему обязанности, журналист рискует нанести ущерб людям, с которыми он работает.

Одним из приемов, которым все чаще стали пользоваться современные журналисты, стал метод эксперимента, предполагающий введение в ситуацию / среду некоего экспериментального фактора, реакцию на который и стремится увидеть репортер.

Журналистка, хрупкая девушка на высоких каблуках, решила прогуляться по торговому центру с объемными и тяжелыми коробками с целью выявления, сколько человек предложат ей свою помощь, а какой процент просто пройдет мимо и проявит ко всему происходящему полное равнодушие.

Совсем другое дело, когда журналисты, пренебрегая всеми принципами профессиональной и общечеловеческой морали, в целях проведения эксперимента и поиска информации искусственно помещают человека в сложную ситуацию, тем самым грубо вторгаясь в его жизнь и подвергая нервному напряжению.

Общество имеет право знать всю полноту информации, относящейся к категории открытой и общедоступной. Однако свобода одного человека определяется границами свободы другого, так и гласность не может быть абсолютной.

В данном случае уместно говорить о необходимости ограничивать доступ журналистов к информации, получение или распространение которой может быть связано с нарушением конфиденциальности сведений, затрагиванием интересов или прав частных лиц, групп граждан или организаций.

Кроме того, существуют правовые и этические запреты на распространение информации, содержащей призывы к свержению государственного и/или конституционного строя, пропаганду культа насилия и жестокости, расовой, национальной или религиозной нетерпимости и пр. В данном случае ограничения, необходимые для защиты интересов личности и общества, не стоит путать с наложением извне запретов и государственным цензурированием.

Неправомерным и неэтичным считается получение и тем более последующее использование сведений о частной жизни физического лица без его на то согласия. Приватная жизнь гражданина охватывает широкую область сфер жизнедеятельности человека и включает в себя тайну переписки, телефонных и иных разговоров, ведения переговоров, тайну семейную, в том числе и тайну усыновления, нотариальную тайну и др.

Известно, что журналист без согласия на то физического лица не имеет права разглашать информацию о состоянии здоровья этого человека, что составляет медицинскую тайну, тайну диагноза. Часто работники изданий обращаются к известным личностям – актерам, музыкантам, шоуменам, политическим, общественным деятелям – с просьбой взять интервью и в процессе диалога с героем будущей публикации пытаются выяснить факты частной жизни публичной персоны, намеренно задают провокационные вопросы с целью отыскать пикантные подробности, чтобы на их основе сделать свой материал еще более привлекательным для широкой аудитории.

К сожалению, такие случаи – не редкость, выход подобных материалов в печать или в эфир неумолимо раскрашивает в желтый цвет информационную политику редакции опубликовавшего их СМИ.

Однако, в отдельных случаях – в целях предотвращения преступления, защиты здоровья и нравственности общественных групп, прав и законных интересов граждан – журналист может пойти по пути осуществления аудиовидеозаписи, фотофиксации без получения на то разрешения от физического лица. Правда, в данном случае работник редакции должен отдавать себе отчет в том, что он пересекает черту и доказывать правомерность или целесообразность подобных действий ему в большинстве случаев придется в суде.

В сфере массовой информации возникают ситуации, когда журналисту в процессе приватной беседы с человеком становится известной какаято уникальная информация, достойная того, чтобы быть опубликованной. Если собеседник журналиста, передав ему эту сенсационную информацию, пожелал остаться неизвестным, признаком хорошего профессионального тона, а также показателем приверженности нормам будет неразглашение репортером имени своего информатора.

Однако по всем возникающим в связи с публикацией и / или сбором информации для нее спорам ответственность, наряду с корреспондентом, несет и главный редактор издания. Поэтому резонно предположить, что редактор может попросить репортера назвать ему источник информации.

В любом случае журналист, публикующий информацию от источника, пожелавшего остаться конфиденциальным, фактически берет весь груз ответственности на свои плечи. Общественность может усомниться в достоверности обнародованных сведений или потребовать доказательств сказанных журналистом или его информатором слов, или и вовсе отдельные представители аудитории либо иные лица, интересы которых могли быть затронуты в материале, могут обратиться в судебную инстанцию.

Только суд имеет право обязать журналиста раскрыть источник информации. Однако в журналистской практике известны случаи, когда работники редакций предпочитали понести ответственность по всей строгости закона, нежели нарушить данное информатору слово.

При этом профессионалы сферы массовой информации часто высказывают мнение о том, что журналист, не называя в публикации имени источника, обязан при этом хоть как-то описать, какого типа человек предоставил ему сведения и чем он в тот момент руководствовался.

Редакция обязана гарантировать журналисту предоставление полной маскировки имени и внешнего облика, однако в обязанности главного редактора входит проверка того, что качество медиа-продукта в условиях анонимности не ухудшится. Грубым нарушением профессиональных стандартов журналистской работы считается плагиат – как невольный, порожденный особенностями человеческой памяти, так и сознательная переделка.

Выдача чужого текста за свой собственный есть проявление вопиющих случаев плагиата, что карается по закону и больно бьет по репутации автора. Нельзя забывать, что журналист в своей профессиональной деятельности обязан уважать авторские права своих коллег по цеху и всякий раз, используя фрагмент чужого текста, ссылаться на первоисточник. Неправомерным действием считается рассылка журналистом одного и того же текста в различные СМИ, равно как и последующая публикация в сторонних изданиях ранее обнародованного произведения.

В своей каждодневной редакционное практике журналист должен исходить из стандартов профессиональной деятельности, позволяющих ориентироваться в типовых и противоречивых рабочих ситуациях. Представления о допустимом и недопустимом формируются в обществе и профессиональной журналистской среде не сиюминутно, а вырабатываются на основе коллективного опыта, отражаясь в групповом сознании журналистов в виде ценностей, стереотипов и норм.

И долгом каждого работника редакции с опорой на закрепленные профессиональные стандарты журналистской деятельности и нормы социально разумного поведения является выработка собственной системы профессионально-нравственных координат и правовой культуры.