Подъем на волне гласности и перестройки конец 80-х середина 90-х годов

В начале 80-х гг., после июньского (1983 г.) Пленума ЦК КПСС, ситуация в социологии несколько либерализируется, снова проявляется интерес к изучению общественного мнения. В Институте социологических исследований (ИСИ) АН СССР создан Центр изучения общественного мнения. Опросы продолжают носить локальный характер, например, в Москве начинают регулярно проводиться опросы по самым различным проблемам.

Серьезным шагом на пути к гласности в опросах общественного мнения стало советско-французское исследование (В. А. Мансуров) в октябре 1987 г. Впервые граждане СССР отвечали на вопросы об академике Сахарове, об отношении к войне в Афганистане, к антиалкогольной политике, высказывали суждения об изменениях, начавшихся в стране по инициативе М. С. Горбачева и получивших название «перестройка».

В целом, начиная с конца 80-х гг., проведение опросов общественного мнения совместно с зарубежными исследовательскими и коммерческими центрами становится обычным рутинным делом. Путь к такому широкому сотрудничеству был открыт реформами демократизации и гласности.

Наконец, по решению ЦК КПСС о необходимости развития социологии в СССР был создан Всесоюзный центр изучения общественного мнения во главе с Т. И. Заславской, заместителями которой стали Б. А. Грушин и Ю. А. Левада (впоследствии директор ВЦИОМ). На работу во ВЦИОМ пришли многие профессиональные социологи из академических институтов и других исследовательских структур.

В стране создается несколько сетей интервьюеров на базе региональных опросных структур и областных и региональных партийных школ, связанных с Академией общественных наук при ЦК КПСС, продолжает работать созданная ранее сеть интервьюеров. Свою сеть имело ЦСУ, часто проводившее обследования совместно с ИСИ АН СССР; периодически проводятся опросы республиканскими и областными комитетами по радиои телевещанию. Их методологическим центром становится социологическая служба Всесоюзного телевидения. Аналогично и Минвуз СССР создал сеть интервьюеров для опроса студентов (руководитель Овчинников А. А.).

Проведение общесоюзных, а позже общероссийских репрезентативных опросов столкнулось с множеством методологических трудностей и прежде всего проблемой обоснования репрезентативных выборок.

Некоторые принципы построения таких выборок и варианты практической их реализации были созданы в предыдущие годы. Однако инфраструктура (адекватная статистика территорий, средства оперативной связи с регионами, региональная сеть интервьюеров) для реализации опросов в новых условиях полностью отсутствовала. Она создавалась постепенно, одновременно с проведением опросов в течение 1989-1990 гг.

Промежуточные ступени, как правило, строились с использованием целенаправленного (квотного) отбора единиц в выборку. На первой ступени практически никакого отбора единиц не производилось, а объем выборки размещался между территориями, где удавалось найти хотя бы мало-мальски квалифицированных социологов.

Добавим, что за пределами «своей» области региональные службы опросов общественного мнения не проводили. Естественно, «белые пятна», недоступные для опроса, на территории СССР были значительно больше доступных. Лишь к середине 90-х гг. в каждом экономико-географическом регионе России было создано по одному профессионально подготовленному региональному центру, проводящему опросы по заданию или по контрактам московских и других (включая зарубежные) центров.

Многие из региональных служб были созданы ВЦИОМом к концу 90-х гг. Эти службы стали опорными базами новых общероссийских центров, например, «Фонд общественного мнения» (А. А. Ослон, Е. С. Петренко), «Службы Vox populi профессора Грушина», «Мониторинг общественного мнения» (ИСИ АН СССР) и др.

Сотрудничество с профессиональными центрами изучения общественного мнения содействовало повышению квалификации, профессионализму и региональных российских центров. Ведущие центры изучения общественного мнения (ВЦИОМ, «Фонд…», «VP»), а также Институт социологии бывшей АН СССР, а с 1994 г. Российской Академии наук, начали систематически проводить обучение интервьюеров в своих «штаб-квартирах», используя современные технологии (видеозапись интервью, ее анализ под руководством инструктора и т. п.).

Двухнедельный «марафон опросов» в период I Съезда народных депутатов СССР. Яркой страницей в истории нашей отрасли социологии является предпринятая по инициативе В. А. Ядова, назначенного к тому времени директором-организатором Института социологии, работа социологов ИСАНа и ВЦИОМа во время I Съезда народных депутатов СССР (25 мая 9 июня 1989 г.).

Накануне и на протяжении двух недель работы съезда исследовательские коллективы группа «Съезд» ИС АН СССР (В. А. Мансуров) и аналогичная группа ВЦИОМа (А. Г. Левинсон) проводили ежедневные опросы общественного мнения граждан СССР о том, как они относятся к происходящему на съезде.

Впервые в мировой практике работа высшего органа представительной власти отражалась в опросах населения и депутаты имели возможность соотносить свою позицию с оценками избирателей: результаты опроса оперативно обрабатывались и публиковались в виде специальных выпусков для участников съезда, а также в периодической печати («Известия», «Вечерняя Москва»), в вечерних выпусках теленовостей.

ИСАН провел семь раундов и использовал метод телефонных опросов в Москве, Ленинграде, Киеве, Таллине, Тбилиси и Алма-Ате. В каждом городе опрашивалось по 250-300 человек, номера отбирались по случайной выборке. При этом состав респондентов отражал структуру населения города. ВЦИОМ использовал интервью «лицом к лицу».
Интервьюеры региональных отделений Центра опрашивали людей по месту работы, на улицах и дома. Выборка отражала структуру населения региона. ВЦИОМ работал в Алма-Ате, Вильнюсе, Горьком, Днепропетровске, Ереване, Киеве, Красноярске, Ленинграде, Львове, Москве, Новосибирске, Перми, Риге и Таллине.

К сожалению, уже через полгода, во время II Съезда народных депутатов СССР, такой совместной работы не получилось мнения населения о съезде изучала группа исследователей ИСАНа, поэтому частота опросов была реже. Однако теперь они проводились не только в городах, но и в сельской местности, было увеличено и число пунктов опроса. Во время работы последующих съездов центр внимания сместился на опросы самих депутатов.

К середине 1991 г. она дополнила (а в некоторых регионах организовала «свои» коллективы) сеть региональных центров ВЦИОМа новыми опросными службами. Активизировались и несколько исследовательских коллективов в различных социологических институтах Москвы и Ленинграда. Они тоже организовали несколько новых региональных служб.

Заметим, что все эти столичные социологические фирмы (несмотря на весьма негативные оценки методического качества проведения полевой стадии опросов у коллег) пытались добиться выполнения хотя бы элементарных профессиональных норм от своих (по сути дела общих) региональных партнеров. Все это позволило к середине 1991 г.

Был назначен «куратор» группы «Съезд» от ЦК КПСС, итоговые данные опросов регулярно просматривались, но все же публиковались. Вопрос об отношении к выступлению А. Сахарова группа «Съезд» в конце концов внесла в «марафон», но полученные данные сумела опубликовать уже по окончании съезда. Большинство избирателей поддержали Сахарова вопреки большинству депутатов.

К этому времени уже работают около 2-х десятков служб общественного мнения в Москве и Ленинграде, которые эпизодически проводят всероссийские опросы, а региональные центры продолжают множиться. Увеличивается приток заказов из-за рубежа, что способствует внедрению западных стандартов, требований к технологии проведения всероссийских опросов общественного мнения.

ВЦИОМ начал оснащение региональных центров компьютерами и системой электронной почты. Одновременно региональные центры наращивали сеть интервьюеров в соседних областях. К началу 1992 г. «белыми пятнами» оставались по сути только малонаселенные территории и труднодоступные районы Севера, Урала, Сибири и Дальнего Востока.

Во второй половине 1992 г. из ВЦИОМа выделилась интенсивно работающая фирма Фонд «Общественное мнение», которая сразу начинает проводить еженедельные опросы горожан России и не менее 2-х всероссийских ежемесячно.

На второй ступени простым случайным отбором выделяются «выборочные участки» (переписные участки), а на последней (третьей) ступени использовался или маршрутный отбор квартир при оперативных опросах или простой случайный отбор адресов домохозяйств из банка адресов, предварительно составленного на основе сплошной переписи жилищ территории «выборочного участка», при ежемесячных опросах.

В 90-е гг. исследования общественного мнения все чаще ведутся в мониторинговом режиме. Тематика опросов, проводимых столичными и региональными службами, расширяется от повседневного потребления товаров и услуг до отношения к властям, политических и электоральных ориентаций.

Возрастает разнообразие методического арсенала. Помимо общенациональных опросов, проводятся региональные, городские опросы отдельных социальных групп. Наряду с общеупотребительным методом интервью по месту жительства, используются анкетирование, прессовые, почтовые опросы. Некоторые службы используют телефонные опросы (В. Андреенков), другие— методы контент-аналитического исследования, третьи специализируются на уличных опросах (Л. Кесельман).

Эти процессы имели ряд позитивных и негативных следствий. К числу первых следует отнести стимулирование профессионализма и особенно для заключения контрактов с западными центрами опросов общественного мнения. Зарубежные партнеры, естественно, пристально присматривались к качеству работы служб общественного мнения и тщательно отбирали те, которым могли доверять.

Негативные эффекты коммерциализации в этой области вольная или невольная ангажированность, стремление «удержать» заказчика (скажем, определенный канал на TV, коммерческую фирму, парламентскую фракцию и т. д.). В массовой печати появляются данные опросов о рейтингах политических лидеров, прогнозах итогов предстоящих выборов и референдумов и т. п. Нередко эти данные расходятся и иногда весьма существенно.

Но еще более опасным становится манипулирование формулировками вопросов с заведомо предсказуемым результатом. В итоге снижение авторитета опросов общественного мнения у населения и политических деятелей. Последние начинают создавать собственные службы, не доверяя конкурирующим партиям. Социологическое сообщество уже в начале 90-х гг. вполне осознало эту опасность и предприняло попытки как-то исправить положение, т. е. найти средства профессионального контроля за качеством опросов.

В 1991 г. состоялось заседание президиума ССА, принявшее решение образовать Ассоциацию исследователей общественного мнения, в 1993 г. эта попытка повторилась, но только в 1995 г. появилась, наконец, Российская ассоциация изучения общественного мнения и маркетинга (президент Ю. А. Левада).

Более результативными оказались выступления в печати с анализом профессионального уровня проводимых опросов. Наиболее явно все эти изъяны обнаружились в драматическом просчете большинства центров и групп изучения общественного мнения накануне выборов в первую Российскую Думу.

Уроки ошибочного прогноза выборов в Государственную Думу 1993 г. В декабре 1993 г. в России впервые состоялись демократические парламентские выбора. В избирательную кампанию (хотя и в сжатые сроки) включились десятки партий и движений, все каналы массовой информации и, конечно, центры и группы изучения общественного мнения.
Результаты выборов, вопреки прогнозам, оказались неожиданными, и прежде всего, из-за успеха Либерально-демократической и Коммунистической партий и утраты лидерства партиями демократической ориентации.

Последующий анализ показал, что здесь образовался целый «клубок» причин, вызвавший ошибки в прогнозах: несовершенство выборок, ненадежность формулировок вопросов, игнорирующих низкую компетентность электората, просчеты относительно возможной позиции почти 30% потенциальных избирателей, не имевших на момент опроса четкой позиции.

Но, вероятно, наиболее существенной была ошибка отождествления мнений респондентов об их намерениях и на этой основе выводов об ожидаемых итогах голосования. Частично такую подмену сознательно или неосознанно провоцировала пресса, частично сами исследователи ввели себя в заблуждение.

Корректность прогноза во многом зависела от субъективной модели расчетов предсказания электорального поведения, опирающихся на знание о поведении различных групп электората в предшествующих выборах, особенностях политической культуры населения в разных регионах, эффектах внушающего воздействия средств массовой информации, меняющемся рейтинге кандидатов и расчетов динамики этих изменений и т.д.

Понятно, что надежный прогноз электорального поведения в кризисном обществе с неустойчивой системой политических интересов и политической апатией заметной части избирателей дело почти невозможное. Вместе с тем проблема обоснованности прогнозов реального массового поведения на базе опросов мнений и суждений о намерениях респондентов была осознана крайне остро (даже болезненно) и побудила интенсивные методологические исследования в этой области.

Научное сообщество довольно тщательно проанализировало недостатки в изучении электорального поведения, и при последующих выборах в Государственную Думу (1995 г.) ряд центров при активной поддержке Центральной избирательной комиссии разработал общие требования к организации массовых опросов и, особенно, к публикации их результатов.

Была принята специальная рекомендация Центральной избирательной комиссии всем средствам массовой информации по публикации данных опросов с обязательным указанием организации, проводившей опрос, вида выборки, количества опрошенных, времени и метода опроса, точной формулировки вопроса и размера статистической погрешности.