Онтологическое пространство музыкального искусства

Исходя из того, что фиксация онтологического положения искусства предполагает определение места искусства в структуре мира, очевидно, что осознание «онтологической территории» музыкального искусства связано с выяснением места музыки в структуре мира. Поскольку «бытийные координаты» искусства в архитектонике мира уже выяснены нами, а музыка принадлежит искусству, понятно, что для прояснения положения музыки в мире необходимо рассмотреть её положение в искусстве.

Вопрос о положении музыки как многомерного звукового явления в искусстве достаточно сложен, поэтому не случайно в различные исторические эпохи он решался по-разному.

Проиллюстрируем сказанное.

Первые представления о музыкальном искусстве в его соотношении с другими видами художественного творчества возникают уже в эпоху древних государств Востока, а также Средиземноморья, прежде всего Греции и Рима. В этот исторический период музыка рассматривалась как одно из мусических искусств наряду с поэзией и танцем, противопоставляемых искусствам техническим: живописи, скульптуре, архитектуре, прикладному искусству (сами понятия «мусическое» и «техническое» древнегреческого происхождения).

Постепенно, в процессе культурного развития древних государств, музыка, продолжая трактоваться как одно из мусических искусств, стала сводиться лишь к части, хотя и неотъемлемой, драматического искусства. Вместе с тем в силу активного развития у древних, в частности древних греков, телесно-пространственного мышления, что неоднократно подчёркивал А.Ф. Лосев, на первый план в эту эпоху выходят прежде всего архитектура и, чуть позже, скульптура. Косвенным подтверждением сказанному (в свою очередь подтверждающим приоритет телесно-пространственных представлений у древних греков) служит доминирование в это время в Древней Греции практически во всех видах художественного творчества, не только в архитектуре и скульптуре – живописи, литературе, музыке и т.д., «архитектурно-скульптурного» начала.

В эпоху европейского Средневековья музыка стала рассматриваться как одно из так называемых «свободных» искусств наряду с грамматикой, риторикой, логикой, арифметикой, геометрией и астрономией, т.е. в качестве научной дисциплины.

Эти «свободные» искусства, или науки, к которым относили и музыку, противопоставлялись искусствам, называемым «механическими», которыми считали все ремёсла, а также изобразительные искусства.

По сути, все искусства в эпоху европейского Средневековья оказывались равно необходимыми в осуществлении их предназначения: в синтетическом единстве, взаимодействии моделировать целостную картину мироздания. Не случайно в современной литературе указываются различные искусства в качестве доминирующих в это время в культуре Западной Европы: поэзия, художественное слово; актёрское искусство, жест; архитектура. Соглашаясь с возможностью рассмотрения разных искусств (культовых) как ведущих в средневековой западной культуре, отметим, что нам самим всё же наиболее близка та из вышеназванных позиций учёных, согласно которой в качестве ведущего искусства в данный период считается архитектура.

В эпоху Возрождения, в силу секуляризации культуры, музыка становится главным образом одним из средств, доставляющих художественное наслаждение. Ведущим же искусством, по мнению теоретиков и практиков художественного творчества этого времени, оказывается живопись, при этом понимаемая ими как наука, т.е. как бы входящая в уже известный нам ряд «свободных» искусств. Доказательством тому могут служить соответствующие многочисленные высказывания. Приведём одно, принадлежащее Леонардо да Винчи. «Среди них (наук, доступных подражанию. – А.К.) живопись, – пишет Леонардо да Винчи, – является первой. Ей не научишь того, кому не позволяет природа, как в математических науках, из которых ученик усваивает столько, сколько учитель ему прочитывает. Её нельзя копировать, как письмена, где копия столь же ценна, как и оригинал. С неё нельзя получить слепка, как в скульптуре, где отпечаток таков же, как и оригинал, в отношении достоинства произведения; она не плодит бесконечного числа детей, как печатные книги. Она одна остаётся благородной, она одна дарует славу своему творцу и остаётся ценной и единственной и никогда не порождает детей, равных себе. И эта особенность делает её превосходнее тех наук, что повсюду оглашаются».

Правоту мысли теоретиков, творцов искусства эпохи Ренессанса о наиболее существенном значении живописи в эту эпоху подтверждают многие современные исследователи.

В XVII – XVIII вв. музыка развивается прежде всего в единстве с драматическим театром, вследствие нового, «драматического» мироощущения людей этой эпохи (особенно, в XVII столетии) становящимся ведущим видом искусства. Заглавное положение театра среди других искусств в XVII – XVIII вв. осознавалось уже многими мыслителями, теоретиками искусства того времени (например, Г.Ф. Лессингом). Обращая внимание на, безусловно, ведущую роль театрального искусства в художественной жизни XVII – XVIII вв., нельзя не отметить и интенсивнейшее развитие в это время других искусств, прежде всего таких, как литература и музыка.

Первая половина XIX в., эпоха Романтизма, благодаря утверждаемой в это время особой значимости внутреннего мира (души) отдельного человека, стала историческим периодом расцвета тех искусств, в рамках которых наиболее полно мог бы сказаться внутренний мир человека: музыки и поэзии. Можно констатировать, что в данный исторический период музыка и поэзия становятся по существу ведущими видами искусства.

Отмечая равноведущее значение музыки и поэзии в искусстве указанного времени, философы, теоретики и практики искусства эпохи Романтизма всё же предпочтение при этом отдавали музыкальному искусству. Ярчайшим образом это иллюстрируют слова Германа фон Клейста – известного писателя романтической эпохи. «Я рассматриваю, – отмечал писатель, – это искусство (музыку. – А.К.) как корень… всех остальных искусств, и если уже есть у нас поэт… соотнёсший все свои мысли об искусстве с цветом (имеется в виду Гёте. – А.К.), то я с самого раннего детства привык связывать то общее, что я думал о поэзии, с музыкальными тонами. Думаю, что в генерал-басе содержатся важнейшие указания о поэтическом искусстве». Надо сказать, что и многие современные исследователи, признавая значение различных видов искусства, в том числе, разумеется, и поэзии в эпоху Романтизма, всё же в качестве главенствующего искусства этого времени рассматривают музыку.

Во второй половине XIX в., вследствие усиления демократических тенденций в странах Европы, а также России, музыка, «говорящая» преимущественно о внутреннем мире (душе) отдельного человека, постепенно теряет своё ведущее значение среди других искусств, отдавая пальму первенства тому виду художественного творчества, который наиболее полно мог отразить новые демократические искания своего времени – литературе (при этом прозаической, представленной прежде всего такими жанрами, как роман и повесть). О литературе как важнейшем виде искусства пишут многие философы, теоретики и практики искусства, художественные критики. В частности, В.В. Стасов подчёркивал: «Новое русское художество имело самые близкие черты родства и сходства с новой реалистической литературой, на несколько лет предшествовавшей ему у нас и уже пустившей глубокие корни в нации».

В XX – начале XXI вв. музыка становится органичной частью театра, кино, телевидения и т.д., т.е. всевозможных проявлений синтетического искусства, безусловно, играющего ведущую роль в современном художественном процессе.

Учитывая, что главенствующее положение музыки в эпоху Романтизма было связано с воплощением в музыкальном материале исключительно развитого человека – о чём собственно и свидетельствовало, отмеченное выше, выражение в музыке в это время приобретшего особую значимость внутреннего мира отдельного человека – можно предположить, что музыка – система, наследующая систему искусства в системно-эволюционном движении мира.

Такой вывод подтверждают учёные. Например, по мнению С.Х. Раппопорта, «мы находим в музыке все необходимые и достаточные стороны искусства в их теснейшем взаимодействии, в их нерасторжимом сплаве… Больше того, анализ показывает, что в музыке природа искусства находит самое отчётливое выражение».

«Главная особенность музыки… состоит, по-видимому, в том, что она, несомненно, является наиболее “чистой” моделью искусства как особой системы…».

Сказанное позволяет обосновать онтологическое положение музыки – системы музыки – в мире.

Поскольку система музыки – этап развития системы искусства, представляющей собой высший уровень развития мира, система музыкального искусства оказывается наивысшим уровнем развития мира. Иными словами, эволюционное движение мира, в полном виде, выглядит следующим образом: природа («неживая» – «живая») – общество – культура – искусство – музыка.

Принимая во внимание то, что система музыки – неотъемлемая часть системы искусства, можно констатировать: музыка – система отношений, элементами которой являются субъект, человек и объект, мир (при ведущей роли субъекта, человека), «потребность» эволюционирующего мира в музыке, а также язык данной системы – язык музыки.

Обозначенное понимание музыки побуждает перейти к изучению онтологического содержания музыкального творчества. Приступая к нему, необходимо прежде всего познакомиться с уже имевшими место опытами осмысления этого содержания, воплощением которых стали два направления познания природы музыки: трактовки музыкального искусства как, с одной стороны, отражения человека, с другой, – отражения мироздания (что закономерно в свете предложенного нами понимания музыки).