Компенсации
Как зарождение, так и глобализация массовой культуры явились результатами целого ряда взаимосвязанных процессов: урбанизации, секуляризации, распространения законов капиталистического рынка на сферу культуры и, наконец, технического развития и трансформации сферы образования.
Весь этот причудливый клубок противоречивых социокультурных процессов привел к тому, что массовая культура приняла на себя и часть традиций классики (в первую очередь жизнеподобие формы и тяготение к массовости), и ту часть функций религии, которая связана с гармонизацией психической жизни людей.
Наряду с этим значительно возросло психическое напряжение в результате массовой миграции из деревни в город. Именно этим, а не «ошибками» и «заблуждениями» объясняются многие новейшие социокультурные процессы.
Глубоко закономерно и то, что политика «торможения» массовой культуры и у нас в стране предопределила взлет ортодоксальной и неортодоксальной религиозности (от РПЦ и разного рода проповедников до Кашпировского и «эпидемии» НЛО).
Что же касается развлекательности и места искусства в процессе рекреации, восстановления способности к труду, то здесь ключевую роль сыграло развитие производства, его усложнение и резкое повышение затрат психической энергии.
В этом же направлении движется и эволюция всей системы образования, в особенности увеличение длительности учебы, в ходе которой опять-таки тратится по преимуществу интеллектуальная энергия.
Если учитывать, что именно молодежь обладает наибольшим резервом свободного времени для расширения контактов с искусством и для непосредственного участия в культурном творчестве (отсюда значительный удельный вес молодежных тенденции в массовой культуре в целом), то крен в сторону компенсаторно-развлекательного начала предстанет и вовсе неизбежным (каким он на самом деле и является).
В различных исследованиях даются разные по составу перечни функций искусства. Отметим только, что большинство авторов прямо или косвенно пытаются (на наш взгляд, не вполне обоснованно) выстроить иерархию функций искусства, где в верхней части оказываются познавательная и воспитательная функции, а в нижней развлекательная и гедонистическая.
Нет никаких теоретических оснований, кроме сложившейся традиции, в противопоставлении художественно-познавательной ориентации, с одной стороны, и рекреативной с другой. Действительно, развлекаясь, человек познает, а познание, особенно в художественной форме, служит для него источником наслаждения.
Включенность художественного творчества в многообразную и многоаспектную внехудожественную сферу требует определения спектра этих потребностей и роли и места искусства среди других ему альтернативных форм их удовлетворения.
Правомерно предположение, что потребности в искусстве (и не только в нем) носят по преимуществу функциональный характер. По мнению Д.Н. Узнадзе, «в живом организме имеется стремление к тому или иному виду активности как таковой…».
С этих позиций искусство, вписываясь в процессы жизнедеятельности, для творца оказывается специфической формой самовыражения личности (безотносительно к какой бы то ни было аудитории), а для воспринимающего субъекта может служить как ведущим способом формирования и развития эстетического чувства, так и необходимым дополнением к процессам познания или средством компенсации острого дефицита, скажем, в развлечении (подобно тому как занятия физкультурой могут рассматриваться в качестве средства преодоления гиподинамии в современной жизни).
Критикуя распространенную концепцию, согласно которой научно-технический и социальный процесс приведет со временем к резкому уменьшению значения искусства как средства устранения эмоционального дефицита, психологи отмечают, что переживания, если они утилитарны и обусловлены защитной реакцией организма, не воспринимаются, не фиксируются и не осознаются в качестве таковых. Поэтому в реальной жизни всегда ощущается чувственный дефицит.
Поскольку установка на преодоление этого дефицита сущностна, жизненно важно и бытие искусства, которое невозможно лишить его компенсаторно-развлекательного значения как средства гармонизации психофизических (биологических, в терминологии Л.С. Выготского) процессов человеческой жизни.
Лишение художественного творчества компенсаторно-развлекательного значения (как для художника, так и для аудитории) не только вообще неосуществимо по указанным выше фундаментальным психологическим причинам.
Попытки предпринять практические шаги в этом направлении в современных условиях не могут не привести к резкому сужению социальной базы искусства, что отрицательно скажется и на общественном процессе, и на развитии самого творчества, движущей силой которого во многом является динамическая, нередко конфликтная связь с аудиторией.
Вот здесь-то мы вплотную подходим к разгадке феномена массовой культуры, которая, как мы уже отмечали, вынуждена была принять на себя совокупность функций, ранее принадлежавших религии, в первую очередь выполнявшей функцию гармонизации психической жизни людей.
В христианстве, и не только в нем одном, были разработаны специальные, веками отточенные механизмы примирения человека с окружающим миром и с самим собой, которые давали ему возможность выжить во враждебном и напряженном окружении.
В ХХ в. произошел качественный сдвиг в этом направлении. Поскольку светская культура сама по себе не обеспечивает устранения чувственного и эмоционального дефицита, присущего повседневной жизни, снятия напряжения, конфликтов и стрессовых ситуаций, обостряющихся в процессе урбанизации, компенсаторные функции в значительной мере приняли на себя сфера развлечений и наркотики.
В 1960-е а в России в 1990-е гг. стало ясно, что «отцы» предпочитают спиртное и футбол («матери» мыльные оперы), а «дети» психотропные вещества и голливудские фильмы. На рубеже веков эти функции частично перешли к телевизионным играм, рекламе и шоу-бизнесу, а частично стали основой «религиозного ренессанса» (и пожара религиозной и этнической нетерпимости).
В контексте психологической компенсации глобализация массовой культуры до некоторой степени способна выступить альтернативой пьянству и наркомании с одной стороны, и цивилизационным войнам с другой.
