Гностические расстройства при поражении коры затылочных долей головного мозга

Поражение вторичных 18-го и 19-го полей приводит к развитию зрительных агнозий. Как уже отмечалось выше, разные типы агнозий могут сочетаться друг с другом, что предъявляет высокие требования к дифференциальной нейропсихологической диагностике.

Предметная агнозия характеризуется нарушением восприятия физических объектов и их изображений или фотографий при относительной сохранности элементарных зрительных функций (остроты зрения, различения контраста, цвета и т.д.).

В англоязычной литературе предметная агнозия описывается как «апперцептивная агнозия», в основе которой лежат трудности распознавания сложных свойств формы объектов. Так, пациент может описать карандаш как «длинный, узкий предмет», однако эти характеристики не помогают правильному узнаванию.

В результате, карандаш распознаётся как «палка», «огурец» или «зубная щётка». Восприятие размера, цвета и глубины, как правило, не страдает, и во многих случаях служат опорой для узнавания объекта.

Довольно часто пациенты способны правильно скопировать рисунок предмета, однако всё равно не могут узнать его. По этой причине больным с предметной агнозией сложнее воспринимать фотографии и рисунки, чем реальные трёхмерные объекты.

В большинстве случаев восприятие реальных объектов оказывается сохранным или лишь слегка нарушенным. Как правило, наличие развёрнутой предметной агнозии свидетельствует о двустороннем поражении затылочных систем.

История пациента с развёрнутым синдромом предметной агнозии, давшая название известной книге О. Сакса «Человек, который принял жену за шляпу», демонстрирует комплексность и сложность этого нарушения.

Так, профессор П. не только по ошибке пытался схватить жену за голову, чтобы «надеть» её вместо шляпы, и описывал ощупываемую перчатку как «непрерывную, свёрнутую на себя поверхность», в которой имеется «пять кармашков», но и не узнавал лица и изображения объектов, а также демонстрировал симптомы левостороннего игнорирования.

При односторонних поражениях левого полушария в большей степени проявляется нарушение восприятия объектов по типу перечисления отдельных деталей, в то время как патологический процесс в правом полушарии приводит к фактическому отсутствию акта идентификации.

Интересно, что при этом больной может определить, относится ли предъявляемый объект к категории «живого» или «неживого», «голого» или «пушистого», «опасного» или «неопасного».

Н.К. Корсакова и Л.И. Московичюте отмечают, что одним из механизмов предметной агнозии может являться нарушение мнестического уровня работы зрительного анализатора, препятствующее сравнению актуального раздражителя с эквивалентным зрительным образом, хранящимся памяти.

Так, можно наблюдать модально-специфическое нарушение произвольного запоминания последовательности графических стимулов, которое проявляется в сужении объёма воспроизведения при поражении левого полушария и наиболее отчётливо выступает при введении интерферирующей задачи.

Модально-специфический мнестический дефект в зрительной сфере при поражении правого полушария обнаруживается в трудностях воспроизведения порядка следования элементов, входящих в запоминаемый стимульный ряд изображений.

Изучение мозговых коррелятов зрительных образов показало, что активность мозгового кровотока в левой нижней затылочной области увеличивается, когда испытуемые оценивают утверждения о внешнем виде физических объектов (например, «у сосны зелёный цвет темнее, чем у травы») по сравнению с оценкой утверждений, связанных с абстрактными понятиями (например, «категорический императив — древняя грамматическая форма»).

Американский подход к нейропсихологическим процессам зрительного восприятия, разделяющий переработку конвенциональной (привычной) и неконвециональной (незнакомой) информации, предполагает, что затылочные поражения приводят к нарушениям хорошо усвоенного процесса распознания незамаскированных объектов с опорой на их инвариантные свойства.

Лицевая агнозия (прозопагнозия) возникает при поражении правого полушария мозга. Считается, что здоровый человек может идентифицировать в среднем около 700 известных ему лиц, и узнавать лица, которые он видел от 2 до 4 раз.

Исследователи полагают, что мы идентифицируем лица путём калибровки пространственных отношений между деталями лица. Случаи неспособности узнавать лица были известны ещё в XIX веке, начиная с исследований Д.Х. Джексона и Ж. Шарко.

Однако впервые термин «прозопагнозия» был предложен в 1947 году немецким неврологом Ж. Бодамером.

Он описывал три случая, включая историю болезни 24-х летнего мужчины, который после пулевого ранения в голову перестал узнавать своих родных, друзей и даже своё собственное лицо. В то же время, пациент мог узнавать их по голосам, прикосновениям или по походке или манере жестикулировать.

Лицевая агнозия может проявляться изолированно или сочетаться с другими зрительными агнозиями. Симптомы лёгкой формы лицевой агнозии выражаются в трудностях различения и запоминания лиц в специальных пробах.

Тяжёлые формы данного нарушения проявляются в невозможности узнавания знакомых лиц и их фотографий или даже себя самого в зеркале.

Дело в том, что лицо как зрительный объект обладает уникальностью лишь в своей целостности. Ведь у каждого человека есть нос, рот, две брови и два глаза, и каждый из этих элементов в отдельности может быть очень похож на аналогичные части лиц других людей.

Лицевой гнозис возникает благодаря способности синтезировать видимые детали в единый образ. Кроме того, некоторые авторы подчёркивают участие правого полушария в формировании эмоционального, субъективного отношения человека к каждому воспринимаемому лицу, которое позволяет сделать их различение более тонким процессов.

Другие исследователи полагают, что опознание эмоций, хотя и обрабатывается первично в правом полушарии, скорее всего, обеспечивается отдельным механизмом, а не тем, который используется в идентификации лиц.

Если идентификация лиц полагается на взаимосвязь между их чертами, то экспрессия обнаруживается «аффективной системой», которая реагирует быстрее, чем механизмы узнавания лиц.

В  исследованиях показано, что пациенты с лицевой агнозией не подвержены так называемому «эффекту Тэтчер». Данный эффект впервые был продемонстрирован в 1980 году британским психологом P. Thompson, который использовал фотографии «железной леди» М. Тэтчер в качестве узнаваемого всеми изображения.

Thompson вырезал на фотографии глаза и губы, а затем вклеил их обратно, перевернув «вверх ногами». Если затем перевернуть переделанную фотографию, то наблюдатель не заметит разницы с исходным изображением.

В то же время, в нормальном положении фотография с перевернутыми глазами и губами будет казаться неправильной и даже уродливой. Этот эффект можно считать проявлением иллюзии перцептивной готовности, при котором мы видим то, что привычнее, а не то, что есть на самом деле.

Однако в случае с пациентами с лицевой агнозией можно сказать, что они воспринимают лицо как набор разрозненных черт, а не целостный паттерн, предполагающий определённые отношения между его составными частями.

Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)